Кризис закончился. Мировая экономика растет лучше ожиданий, что заставляет экономистов постоянно повышать свои прогнозы по итогам года. Растет Европа, которой эксперты прогнозируют новый «золотой век», наращивает производство нефти Америка, растет даже Япония. И только Россия, как всегда, идет своим путем.
«Рост выдыхается»
Формально российская экономика покажет по итогам года плюс. Текущий прогноз Росстата — рост ВВП в 2017-м на 1,8%. Это ниже, чем предполагалось ранее (Росстат ожидал такой рост по итогам трех кварталов этого года), хотя Минэкономразвития свой прогноз роста в 2,1% пока оставляет без изменений.
Казалось бы, это неплохо. После двух лет падения мы наконец растем. Однако оптимизм, который выражали власти по итогам благоприятного II квартала, постепенно сменился пессимизмом экономистов: уже в октябре статистика показывает все признаки стагнации экономики. Что не так с нашим ВВП?
То, что экономика в 2017 году покажет признаки роста, ожидало большинство экспертов. Хотя бы потому, что нельзя же бесконечно падать. «После падения ВВП, инвестиций и впервые за последние 15 лет резкого снижения уровня жизни населения в 2015—2016 гг. логично было ожидать определенной коррекции», — пишет директор по научной работе Института Гайдара Сергей Дробышевский в ноябрьском выпуске «Мониторинга экономической ситуации в России».
«Экономика приспособилась к санкциям и антисанкциям, а также к относительно низким ценам на нефть, — говорит директор Института стратегического анализа компании «ФБК» Игорь Николаев. — К тому же цены на нефть еще и подросли в последнее время, если сравнивать с тем же началом 2016 года, когда они были на уровне 30 долларов США за баррель». Проблема только в том, что этот рост оказался неустойчив и недолговечен. «Рост выдыхается», — констатирует Николаев, анализируя октябрьскую статистику Росстата.
Данные Росстата за октябрь действительно обескураживают. Реальные доходы россиян в октябре упали сразу на 1,3% в годовом выражении. До этого они два месяца снижались на 0,3%. Причем реальные доходы сокращаются четвертый год подряд, с 2013-го они уменьшились на 11%, подсчитали в международном рейтинговом агентстве Fitch. Рост оборота розницы замедлился до 3% (в сентябре было 3,1%) — это очень мало, учитывая низкую базу. Всего же по итогам трех кварталов (январь — сентябрь) рост розничного оборота составил жалкие 0,5%. В строительстве в октябре произошло снижение на 3,1%, хотя еще в сентябре был рост на 0,1%. Рост инвестиций хотя пока еще находится в положительной зоне, но также замедляется: в III квартале он составил 3,4% против 6,3% во II квартале. Рост ВВП оказался лишь 1,6% вместо ожидаемых 1,8%.
Что произошло? Ничего особенного, просто, как уже было сказано выше, рост был возобновительный, и его ресурс уже исчерпан. Экономика приходит в свое нормальное, к сожалению, состояние. Ведь ее замедление началось еще до санкций и резкого падения нефтяных цен. Так, в 2012 году ВВП страны вырос на 3,5% при среднегодовой цене нефти Brent в 111,62 доллара за баррель. А на следующий год рост ВВП составил уже всего лишь 1,3%, хотя нефть подешевела всего на 3 доллара — до 108,56 доллара за баррель. Причем в 2013 году случилось резкое торможение, а замедление началось еще раньше — и все это на фоне высоких нефтяных цен. Причина — в накопившихся структурных проблемах.
«Золотой век» Европы?
А в это время практически весь остальной мир входит в новую фазу роста. Согласно последним данным Международного валютного фонда, мировая экономика вырастет в этом году на 3,6%, при этом средний рост в развивающихся странах составит 4,6%, а в развитых — 2,2%.
«Европа вступает в золотую эпоху», — пишут экономисты Credit Suisse и Oxford Economics. Проблемы еврозоны, связанные с суверенным долгом, рекордной безработицей, практически дефляцией, которые грозили развалу самого валютного союза, постепенно начинают ослабевать. Регион по-прежнему в тяжелом положении, но те признаки улучшения, которые там наблюдаются, говорят о начале нового цикла роста.
За 2017 год экономисты, которых опрашивает агентство Bloomberg, восемь раз повышали прогноз роста ВВП для еврозоны. Еврокомиссия повысила прогноз роста для еврозоны с 1,7% до 2,2% по итогам 2017 года. Международный валютный фонд в своем октябрьском отчете отметил, что разгоняющийся рост в Европе окажет положительное влияние на всю глобальную экономику.
У США другой повод для радости: свежие прогнозы Международного энергетического агентства и ОПЕК говорят о стремительном росте объемов сланцевой добычи в стране в следующие 5—7 лет. Это прямо противоречит звучавшим до этого высказываниям, что рынок сланцевой нефти начал стагнировать. Да и добыча традиционной нефти медленно, но верно растет. Значит, нам не стоит особенно надеяться, что нефтяные котировки устремятся резко вверх и снова вытащат нас из кризиса.
Болтание около ноля
Для России 2018 год не обещает быть очень радостным в плане экономики. Банк России прогнозирует рост не более чем на 1,5—2% — что при цене нефти в 42 доллара за баррель, что при цене нефти в 60 долларов. По мнению Игоря Николаева из ФБК, эти ожидания слишком оптимистичны: такому росту просто неоткуда взяться. «Наш прогноз: «болтание» около 0%», — говорит Николаев.
Такие низкие темпы роста могут держаться довольно долго, до 5—7 лет, считает доцент кафедры финансовых рынков и финансового инжиниринга РАНХиГС Сергей Хестанов. Нечто похожее уже было во времена застоя, на излете СССР, напоминает экономист.
То, что такая ситуация опасна, понимают и наверху. В марте 2017 года на съезде Российского союза промышленников и предпринимателей Владимир Путин заявил, что Кабинет министров готовит комплексный план действий, который позволит экономике расти темпами выше среднемировых уже к 2020 году. То есть уже через два года.
«Наша экономика может расти темпами и 3%, и 4% в год», — сказала глава ЦБ Эльвира Набиуллина, выступая на прошлой неделе перед депутатами Госдумы. Что для этого нужно? Меры, в общем-то, озвучиваются последние лет десять, если не больше, заучены наизусть, и Набиуллина их лишь повторила: должны быть «приняты структурные меры: по повышению производительности труда, мобильности рабочей силы, по улучшению инвестиционного климата»...
Все это выходит за пределы компетенций Центробанка. В руках ЦБ — поддержание низкой инлфяции, поскольку без нее невозможен устойчивый рост, полагает Набиуллина. Впрочем, и размер инфляции ЦБ гарантировать единолично не может.
Рекордная низкая инфляция в России сегодня — это не только заслуга политики ЦБ, не только следствие катастрофического падения потребления, но и результат плохо развитой инфраструктуры, в первую очередь хранения сельскохозяйственной продукции и логистики.
«К текущему замедлению инфляции в 2,6% привел в том числе рекордный урожай, — отметила глава ЦБ. — Но ведь цены на сельхозтовары упали не только потому, что просто хороший урожай, а потому, что фермеры, крестьяне вынуждены сбывать его как можно быстрее по низким ценам, потому что недостаточно инфраструктуры для хранения продукции. И если в силу плохих условий хранения запасы урожая будут уменьшаться, то снова может произойти подъем цен на плодоовощную продукцию. Это и есть волатильность инфляции. Это вредное явление, с которым нам нужно справиться. Но это требует совместных усилий с правительством», — отметила Набиуллина.
Усилия требуются и для того, чтобы сформировать в России инвестиционный климат, говорит Набиуллина, потому что основным источником развития является капитал, а не заемные средства. «Важно, чтобы у нас в экономике формировался капитал, чтобы бизнес не боялся вкладывать свои средства в виде инвестиций... Нужен хороший инвестиционный климат, нужно развивать практики корпоративного управления, прозрачность предприятий, — перечисляет глава ЦБ. — Высокие процентные ставки — это в том числе плата за риски, связанные с тем, что часть заемщиков предприятий недостаточно прозрачна, у них запутанная структура собственности (часто офшорная), запутанная, непонятная структура управления. Поэтому, конечно, инвесторы не хотят вкладывать в эти предприятия и в лучшем случае им дают в долг. Это тоже немаловажные факторы преодоления структурных ограничений в экономике».
Чтобы расти темпами выше среднемировых, как хочет российский президент, инвестиционный климат надо улучшать существенно, с помощью серьезных денежных вливаний. Для этой цели российской экономике требуется 5 трлн рублей инвестиций в год, сказал в сентябре министр экономического развития Максим Орешкин.
Никаких шансов расти темпами выше среднемировых в ближайшие годы у нас нет, уверен Игорь Николаев из ФБК. Причины: нынешний рост выдохся, санкции будут только усиливаться, нефтяные цены на относительно невысоком уровне, к реализации структурных реформ еще по большому счету даже не приступали.
«Даже если «вдруг» реформы начнутся сразу после президентских выборов в марте 2018 года, для их успешной реализации банально необходимо время. В этом специфика структурных реформ, — поясняет Николаев. — Вот и остается мечтателям из МЭР надеяться, что рост мировой экономики будет много ниже прогнозного».
По мнению Сергея Хестанова, ни о каком разогреве экономики не может идти речи, пока не произойдет дерегулирование, не будут снижены налоги и не начнется реальная защита частной собственности. Вы верите, что это произойдет в ближайшие год-два?
Что можно сделать здесь и сейчас
Вероятность того, что «новая старая» команда начнет делать то, чего не делала предыдущие 18 лет, крайне невелика. Значит, надо искать способы роста в текущих условиях — при нынешних персоналиях и реалиях.
В середине ноября известный российский экономист Яков Миркин, заведующий отделом международных рынков капитала Института мировой экономики и международных отношений РАН, предложил создать «администрацию роста»: ведомство, целью которого станет форсирование роста российской экономики. «Это — команда, лично отвечающая за то, что экономика больше не ползет, не болтается около нуля, а переходит в состояние стайера, мерно и с высокой скоростью покрывающего многолетнюю дистанцию», — пишет Миркин в колонке в «Российской газете». По его словам, такая администрация существовала во всех странах, совершивших экономический рывок, — от послевоенной Европы до «азиатских тигров».
«Министерства и ведомства перегружены текучкой, когда за деревьями не видно леса, — пишет Миркин. — Россия — самый крупный в мире производитель стратегий, концепций и долгосрочных программ, но исполняются они на несколько десятков процентов, не больше. Мы создали уникальную экономику «по поручениям», когда все, кто наверху, забиты входящими и исходящими, и даже прямые указания самых первых лиц исполняются далеко не полностью». «Администрация роста» должна будет действовать по принципу антикризисного штаба — «с особыми полномочиями, без лишних согласований, с прямым доступом к первым лицам», только так можно добиться роста в 3,5—4% в год. Со временем такая администрация должна перерасти в институт развития, который будет заниматься ключевыми проектами, от которых будет зависеть модернизация России.
Пока же, в ближайшее время такая администрация могла бы проталкивать в жизнь инициативы Бориса Титова, уполномоченного при президенте РФ по защите прав предпринимателей, считает Яков Миркин.
Борис Титов, который в конце прошлой недели решил стать еще и кандидатом в президенты России, предложил легализовать теневой малый бизнес. Сегодня в стране 15 млн человек полностью исключены из официального сектора экономики. Почти половина от общего числа занятых, 44,8%, хотя бы раз работали неофициально или получали зарплату в конвертах в течение последнего года. И это официальные данные Минтруда. Причем именно государство способствовало тому, чтобы малый бизнес уходил в тень все последние годы, уверен Титов.
По подсчетам бизнес-омбудсмена, если вывести основную часть «гаражной экономики» в легальное поле, это увеличит ВВП России на 2,5%, а к 2025 году число создаваемых малым бизнесом рабочих мест вырастет с 26% до 45%, а вклад малых и средних предприятий в ВВП страны увеличится с 20% до 30%.
Чтобы эти цифры стали реальностью, указывает Титов, необходимо реализовать программу, которая включает в себя пять пунктов:
1. Дерегулирование: провести реформу самозанятых, ввести мораторий на проверки, кроме опасных для жизни случаев, ограничить оперативную деятельность МВД прокурорским надзором.
2. Обеспечение доступа к финансированию.
3. Развитие инфраструктуры и компенсация расходов на обязательные платежи.
4. Освобождение перешедших в легальное поле бизнесменов от ответственности по экономическим статьям КоАП и статьям 171 («Незаконное предпринимательство») и 159 («Мошенничество») УК РФ.
5. Усиление ответственности за нелегальную деятельность после реализации программы.
А чтобы местные власти были более заинтересованы в стимулировании развития малого бизнеса на своей территории, Титов предлагает оставлять в муниципалитетах 75% от прироста налогов от МСП.
Дело за малым
Насколько эффективными могли бы стать эти меры? Сергей Хестанов относится к ним скептически, считая, что в лучшем случае инициативы Титова могли бы немного сбалансировать бюджет и притрмозить инфляцию, но структурных изменений экономики не дадут.
Игорь Николаев настроен более оптимистично. «Гаражная экономика» мне представляется более перспективной мерой по сравнению с «администрацией роста», — говорит Игорь Николаев. — Считаю, что без «администрации роста» вообще можно обойтись. Это не сущностное, а организационное мероприятие. А вот стимулирование «гаражной экономики» — это правильно, это как раз и направлено на решение наших структурных проблем. В первую очередь это должно повысить долю малого бизнеса в экономике. Но только за счет этого мы, конечно, ситуацию не исправим».
Безусловно, реформирования требуют многие отрасли. Но вероятно, что малый бизнес и индивидуальное предпринимательство — та ниша, которая реально могла бы принести результат и которая не требует уж слишком больших жертв со стороны текущей власти. Многочисленные кризисы по всему миру показали, что быстрее всего адаптируются к кризису малые предприятия и индивидуальные предприниматели. Если людям не мешать, то они смогут и себя прокормить, и дать работу другим.
Милена БАХВАЛОВА, Banki.ru