Как можно оценить нынешнее состояние банковской розницы?
Население России помимо коммунальных платежей с банками взаимодействует довольно редко. Только 20% наших граждан имеют банковские вклады, денежные переводы отправляют тоже 20%, а с обменом валюты, как ни удивительно, имеют дело всего 10%. Потребительское кредитование вообще находится на уровне 2% от общего объема операций. Доля россиян, пользующихся ипотечным кредитованием, ничтожно мала, на уровне случайных флуктуаций — 0,01%. Пластиковые карты используют целых 3% населения, но даже в Москве этот уровень достаточно далек от уровня развитых стран.
Уместно ли сравнение России со странами, у которых совсем иная экономика?
Мы отстаем от большинства стран по объемам потребительского кредитования в десятки раз. Например, в относительных показателях к ВВП: 2,4% от ВВП в России и 74% в США. А с учетом того, что ВВП России в 20 с лишним раз меньше ВВП США, то масштабы нашего отставания становятся астрономическими, просто неприличными. Увы, даже по сравнению с такими странами, как Польша, Чехия, Венгрия, мы еще только-только начинаем сокращать отрыв.
И куда мы движемся?
Мы полагаем, что в ближайшее время можем рассчитывать на рост этого сегмента рынка в 4—5, а при разумной политике — и в 10—15 раз. Когда потребительское кредитование находится на уровне 2%, будет не очень сложно, сняв определенные ограничения, обеспечить динамику роста в 2—3 раза в год. А это значит, что за 4—5 лет рост составит даже не 14—15 раз, а больше.
Что имеется в виду под «разумной политикой»?
Сегодня модно говорить о более полном раскрытии банками информации о выдаваемых потребительских кредитах. Одновременно возникает вопрос: а каковы сегодня средние ставки? И, как выяснилось, их очень трудно обозначить. Разные условия у разных банков, условия также зависят от объектов кредитования: стиральная машина и автомобиль кредитуются на разных условиях. Интервал — 17—25%, но вопрос в том, чтобы это была реальная ставка, не превращающаяся в 50%. А ведь сами банки заинтересованы в более открытой и цивилизованной конкуренции. Не надо думать, что когда ставится вопрос о соблюдении антимонопольного законодательства, то это просто государственные ведомства выдумывают очередные нововведения, направленные против банков. Участникам рынка важно знать реальные условия кредитования. И еще это в наших интересах, потому что тогда банки будут пользоваться большим доверием у клиентов и те будут расширять спектр потребляемых банковских операций.
Но этот вопрос могут решить сами банки. В чем же сложность?
Рынок, разумеется, может развиваться только в условиях конкуренции. Если мы проанализируем доли участников рынка, то увидим, что Сбербанк, безусловно, лидирует. У него 52% объема всех выданных потребительских кредитов. А если учитывать не только потребительские кредиты, то даже 59%. Следующие места в сфере потребительского кредитования занимают «Русский стандарт», Росбанк, Хоум Кредит энд Финанс банк, Райффайзенбанк, но разрыв между первым и последующими очевиден. Если мы будем стимулировать развитие банковского рынка, упрощать процедуру открытия филиалов, допофисов, снижать затраты на создание соответствующей сети и инфраструктуры, то сумеем обеспечить должный уровень конкуренции. Однако сегодня открытие филиала или допофиса обходится по нашим масштабам в астрономическую сумму. Недавно один из крупнейших региональных банков приводил цифру: на открытие десяти филиалов в своем регионе он затратил около $2 млн. Это совершенно недопустимо, это сдерживает продвижение банковских услуг, особенно в регионах. Там окупать подобные вложения придется в течение десятков лет.
Но банковская отрасль не самая убыточная.
Очень важно, чтобы издержки были снижены. Мы, с одной стороны, говорим о необходимости развития ряда сегментов финансового рынка, а с другой — создается ощущение, будто поставили цель всячески препятствовать этому. Правительством одобрена идея законодательного закрепления десятипроцентного норматива достаточности капитала. По последним рекомендациям Базельского комитета он должен быть равен 8%, и не требуется законодательно его закреплять. Причем даже 8% станет нормой спустя несколько лет. Во многих развитых странах установили норматив 4% и даже ниже. Этот вопрос следует решать по экономической сути, а не по формальным признакам. У нас же сразу лишат лицензии банки, у которых этот норматив окажется ниже 10%. Значит, все будут сидеть на деньгах и бояться, как бы к ним не пришли и не лишили лицензии, а объем кредитования в целом сократится.
Получается, главное — чтобы правительство не вмешивалось?
Отчего же. Власть может очень многое сделать. В частности, для банков очень важна долгосрочность и низкая стоимость ресурсов, а это опять же во многом зависит от государственной политики. Нельзя из общего котла вынимать самые долгосрочные ресурсы в виде средств пенсионных и социальных фондов, а потом говорить: теперь кредитуйте «вдлинную» все остальные сегменты рынка. Так не бывает! А у нас теперь принято жаловаться на низкую кредитную активность банков, на высокую себестоимость банковских услуг, на инфляцию, очень медленно поддающуюся снижению. Иногда создается впечатление, что государство ее искусственно держит на высоком уровне, чтобы было с чем бороться.
Есть ли у АРБ конкретные предложения?
Безусловно, мы своими предложениями регулярно и методично «бомбардируем» и ЦБ, и правительство, и законодательные органы, и министерства, и ведомства. Пока участники рынка в России очень сильно отстранены от механизма подготовки и принятия решений. Хотя во многих странах именно участники рынка предлагают решения, а власть берет на себя их утверждение и реализацию. У нас же принято считать, что участники рынка — это подозрительная часть общества. Ей дали возможность
Андрей Кашеваров, заместитель руководителя ФАС: «Проблемы потребкредитования обсуждают даже в программе «Чего хочет женщина?»
Когда заходит речь о банковской рознице, в первую очередь начинают говорить о кредитовании. Насколько значим этот рынок на взгляд государственных структур?
Банк «Русский стандарт» сообщает о 5 млн выданных кредитов за год, а он ведь лишь входит в тройку лидеров. При этом стоит учесть, что кредит касается не отдельного человека, а всей семьи. Таким образом, можно говорить, что с этим рынком соприкасается весьма серьезная доля экономически активного населения. Иначе бы, например, моих коллег не приглашали в столь популярную телевизионную программу, как «Чего хочет женщина?», чтобы обсудить проблемы потребительского кредитования. Если домохозяйки в середине дня проявляют интерес к этой теме, то, я думаю, мы смогли донести суть проблемы до сознания людей. В то же время наше недавнее исследование показало достаточно высокую концентрацию рынка потребительского кредитования. Практически во всех субъектах федерации Сбербанк, по существу, доминирует. Относительно низкую концентрацию можно наблюдать лишь в Москве, Петербурге и промышленных центрах — Екатеринбурге, Новосибирске, Челябинске. Впрочем, есть еще некоторые территории на Дальнем Востоке, откуда Сбербанк практически ушел сам в ходе оптимизации своих филиалов. Так что антимонопольным органам, так или иначе, придется наблюдать за этим рынком.
Есть ли какие-то специфические сложности на рынке потребительского кредитования?
Мы отследили реальные и заявленные ставки по кредитам — здесь статистика достаточно разнообразная, по различным банковским продуктам от 9% до 52% годовых. Но здесь, как вы прекрасно осведомлены, важна комиссия, которая взимается при обслуживании, а она способна увеличить эффективную ставку в несколько раз. И что характерно: в тех регионах, где не представлены банки с набором ежемесячных комиссий, а работают только крупные банки, практически не взимающие дополнительных сборов (или где они сводятся к разовым комиссиям),— там и местные банки стараются заявлять реальные ставки для потребителей. Например, в Мурманской области банк «Финансовый капитал» при заявленной ставке 48% фактически взимает 50% или в Астраханской области Евроазиатский торгово-промышленный банк при заявленной ставке 45% взимает 48%. То есть разница между заявленной и реальной ставкой совсем невелика. Получается, что реальное объявление ставки действительно влияет на конкуренцию между кредитными организациями.
Но ведь ставки, близкие к 50% годовых, при ставке рефинансирования в 13% годовых — это нонсенс?
Это пусть уже решает рынок. Мы же полагаем, что тот процент, который объявляется вначале, и тот, который взимается в конце,— это и есть тот аспект, в котором можно говорить о добросовестности конкуренции.
Однако многие продолжают утверждать, что во всем виноваты сами клиенты, невнимательно читающие договор…
Мы проводили в рамках рассмотрения дела «Русского стандарта» эксперимент: представители Банка России шли в магазин и брали кредит. Так вот, даже они только после часа достаточно длительных разбирательств — и уже дома! — могли прийти к выводу, сколько же придется платить за взятый кредит. Эта ситуация ненормальна. Наверное, самым удобным интегрированным показателем раскрытия информации должен быть график платежей по кредиту, который необходимо вручать до заключения кредитного договора. И банк обязан каждый раз изменять этот график при досрочном погашении части кредита и т. д.— в любых случаях, влияющих на текущие выплаты.
На прошлой неделе как раз такой проект рекомендаций по раскрытию информации ФАС представила для обсуждения. С чем связан выбор именно такой формы, предложенной банкам?
В США банк до заключения договора обязан информировать заемщика о всех выплатах, которые ему предстоят, а также — до заключения договора — об аналогичных банковских продуктах и ставках по этим продуктам. Первая норма не вызывает сомнений, и она должна найти отражение в нашем законодательстве. А вот вторая норма, наверное, является пока чрезмерной — не до такой степени рынок открыт и не до такой степени мы пока можем позволить себе «состояние конкуренции».
Выступая на конференции, вы сказали, что некоторые банки отказываются от взимания штрафов за просроченные платежи. ФАС поддерживает эту практику?
Штрафы — это тоже скрытая комиссия и фактически дополнительные проценты. Но наша поддержка — это исключительно эмоциональный фон. Никаких действий, направленных на запрет штрафов, не будет — это абсурдно: тот, кто не исполняет свои обязательства, должен нести ответственность. Однако штраф за досрочное погашение кредита в существующей ситуации, на мой взгляд, выглядит столь же абсурдно. Тем не менее на рынке это присутствует.
Некоторые банкиры жалуются, что клиент в ответ на претензии в просрочке платежа прежде всего сам начинает грозить банку, что уйдет к конкуренту, а ФАС их в этом поддерживает…
Если я плачу за кредит 50—60% годовых, при том, что нормальная ставка колеблется в районе 15—18% в рублях,— в обмен на эту роскошь я могу бегать, куда хочу.
А как же быть с нарушением договора?
Если заемщик, когда ему выставили штраф, прекращает отношения с кредитной организацией и идет в другую — бога ради. Это его право. Безусловно, никто не поощряет несоблюдение обязательств. Просто психология поведения заемщика определяется и процентами, которые он платит за кредит. И еще: есть штрафы очевидные, как неисполнение обязательств, и есть штрафы, даже включенные в договор, но вряд ли, по здравому размышлению, объективные.
Готовы ли госорганы принимать во внимание ошибки не только со стороны банков, но и со стороны клиентов,
Я думаю, ликбез нужен не только для населения. Нужно не только объяснять заемщику, на что надо обращать внимание при заключении договора. Также необходимо обращать внимание на подготовку менеджмента самого банка и менеджмента торговых сетей. Чтобы специалисты, когда ведут диалог с потенциальными заемщиками, могли объяснить, какой же продукт получает в руки заемщик. А что касается участия государства — наверное, здесь можно использовать такую форму, как социальная реклама. Все-таки 5% эфира пока на эту часть отводится. Если, например, Ассоциация российских банков выступит с инициативой социальной рекламы, то мы, наверное, найдем способ, чтобы такие блоки были представлены на телевизионных каналах.
Даниил ЖЕЛОБАНОВ
Фото: Kreml.Org
