Когда агентство Reuters сообщило, что норматив достаточности капитала швейцарских банков будет составлять 19%, первым делом я решил, что журналисты
Поведение швейцарских «гномов» (так образно называют хранителей банковских счетов сильных мира сего) разительно контрастирует с тем, что происходит в нашем банковском сообществе. Хотя никакие проекты новых пруденциальных норм Банком России еще не обнародованы, банкиры готовы насмерть биться, лишь бы не допустить проникновения базельской иноземщины в наши закрома. Сравнение игр лоббистов позволяет понять, чем отличается цивилизованный рынок от дикого.
Сегодня уже можно признать, что Швейцария оказалась пионером в поиске средств борьбы с угрозами, исходящими от крупнейших игроков финансового мира. По поручению правительства Конфедерации в ноябре 2009 года была сформирована специальная комиссия экспертов. Ее состав весьма показателен. Под руководством глав Швейцарской федеральной финансовой администрации, Швейцарского национального банка и регулятора финрынка FINMA в комиссию вошли представители государственной комиссии по конкуренции, госсекретариата по экономической политике SECO, семь членов от финансового сектора (из которых банки представляли только два) и, что особенно приятно, два профессора из университетов Цюриха и Берна.
Если бы аналогичная комиссия формировалась в России, ее, скорее всего, возглавил бы министр финансов, а представители банков — и уж тем более академических кругов — в нее бы не попали. На практике системные документы в нашей стране готовят не комиссии. Они рождаются во внутренней переписке Банка России и Министерства финансов — как это происходит сейчас со «Стратегией развития банковского сектора на период 2011—2015 гг.». Авторов у таких документов, как правило, не бывает, да и сам процесс сочинения скрыт от посторонних глаз.
Швейцария отличилась тем, что разработка предложений по реформе финансового регулирования носила открытый характер, что позволило прийти к компромиссу между финансовыми кругами и властями без публичной нервотрепки. Успех обеспечили несколько условий. Во-первых, с одной стороны, были учтены экономические интересы поднадзорных банков, и никто из них не пострадал (об этом чуть ниже). Во-вторых, общенациональные интересы не затерялись, и проблема системообразующих банков действительно была решена. В третьих, руководители финансовых регуляторов и банков образуют единое профессиональное сообщество, а не два мира чиновников и бизнесменов, как у нас. В частности, председатель экспертной комиссии с июля 2010 года стал президентом Швейцарской ассоциации кантональных банков.
Итоговый отчет комиссии, посвященный банкам «слишком большим, чтобы обанкротиться» («Too big to fail»), занял полторы сотни страниц и лег на стол Федерального департамента финансов. Эксперты настаивают на внесении изменений в закон о банках и ужесточении требований к их капиталу. Для полноты картины нужно кратко охарактеризовать сложившийся в Швейцарии рынок. Страна во многом живет за счет экспорта банковских услуг за рубеж. Финансовый сектор Швейцарии один из самых больших в мире: его доходы формируют 11% ВВП страны, при этом активы банков составляют свыше 800% ВВП. В России — 5% и 72% соответственно.
Хотя в Швейцарии насчитывается 325 банков, 54% активов приходится только на два банка, которых регулятор классифицирует как «Big banks». Это Credit Suisse и United Bank of Switzerland (UBS), обязательства обоих банков превышают ВВП Швейцарии более чем в четыре раза. По мнению журнала «Global Finance» Credit Suisse входит в полусотню «самых надёжных банков мира» (до 2009 года в нее также входил и UBS). Оба банка комиссия причислила к «слишком большим, чтобы допустить их банкротство» и предложила повысить к ним требования, чтобы ограничить системные риски в будущем.
Результаты работы экспертов можно без преувеличения назвать «Базелем III в квадрате». На первый взгляд, их жесткость превышает все разумные пределы. Из рекомендованных 19% норматива достаточности собственного капитала минимум 10% капитала должно быть представлено в форме капитала первого уровня (табл. 1). Оставшиеся 9% могут быть представлены в форме конвертируемых облигаций (конвертируемых в акционерный капитал при условии падения норматива достаточности основного капитала ниже 5%). Комиссия также рекомендует ограничить коэффициент левереджа, характеризующий соотношение основного капитала и активов, 5% против 3% в «Базеле III».
Изменения не будут внезапными: они вступят в силу с 2013 года, учитывая переходный период до конца 2018 года. Установленные временные рамки совпадают с переходом на стандарты нового пакета «Базель III».
Трудно вообразить, что Банк России и министерство финансов способны ввести для наших крупнейших банков нормативы вдвое выше, чем для остальных. Ведь большинство их них связано с государством, и в ход будут пущены аргументы о необходимости повышения доступности финансовых услуг, конкуренции с иностранными банками, посткризисной слабости и неразвитости и прочее и прочее. Переплетение советов директоров госбанков и руководства регуляторов обеспечивает им необходимые для выживания преференции. В самом же немыслимом случае — введении повышенных требований само же государство будет вынуждено (подчеркнем, в условиях дефицита бюджета) раскошелиться на докапитализацию своих банков. В общем, ни одна сторона не оказывается заинтересованной в швейцарском сценарии.
Что касается средних и малых банков, уровень интеллектуального развития их руководителей уже дал о себе знать. На прошлой неделе некоторые из них призвали к недопущению «Базеля III» в России, и что нужно сначала разобраться с «Базелем II». Сомневаюсь, что они удосуживались прочитать базельские документы. И в ближайшие месяцы стоит ожидать, что отечественные банковские ассоциации выступят во всеоружии против грядущих изменений.
Реакция швейцарского банковского сообщества может выглядеть парадоксальной. Швейцарская банковская ассоциация заявила, что она «приветствует» инициативы финансовых регуляторов. С одной стороны, ассоциация признает, что они устанавливают завышенные требования к капиталу. Однако, с другой стороны, она соглашается, что нормы обеспечат желаемую системную стабильность и решат проблему государственных гарантий, которыми в неявной форме обладают два ведущих банка Швейцарии. В то же время ассоциация предостерегла регуляторов от введения новых дополнительных требований до полной реализации предложений Базельского комитета.
Одним словом, на развитом рынке Швейцарии возобладал принцип надежности против доходности. Нужно иметь в виду, что без имиджа суперустойчивых банков будущее страны может оказаться под вопросом. Credit Suisse заявил, что последует требованиям Комиссии экспертов и подчеркнул, что «подготовился к изменениям в регламенте, сократив рискованные активы и усилив свой капитал».
Ответ на вопрос, почему местные банки с такой легкостью приняли «Базель III в квадрате», можно найти в финансовой отчётности Credit Suisse и UBS. Величина капитала обоих банков по всем нормативам уже перекрывает удвоенные требования (табл. 2). Швейцарская модификация «Базеля III» оказалась отличным PR-ходом, подчеркивающим надежность ведущих игроков. Столетия банковского дела приучили швейцарских гномов заботиться о стабильности в первую очередь, чего не скажешь о России с ее менталитетом догоняющего развития.
Сергей МОИСЕЕВ
Таблицы к статье можно посмотреть на сайте источника.
