Экономическая политика России все больше похожа на советскую и ее результат может оказаться таким же, утверждают экономисты Института Гайдара. Ничего подобного, возражают чиновники.
Обострение бюджетной ситуации — ключевая проблема экономической политики, говорится в ежегодном обзоре российской экономики Института Гайдара. Россия успешно прожила в 2010 г. с дефицитом бюджета, который за девять лет успела забыть. Катастрофы не произошло и власть поняла, что может жить при бюджетной экспансии, а это может в корне изменить экономическую политику, предостерегают они.
После дефолта 1998 г. правительство чутко относилось к бюджетным проблемам и добивалось балансирования бюджета во многом за счет роста цен на нефть. Это был не просто бюджет, а «символ посткоммунистической России и предмет консенсуса новой элиты», говорится в обзоре. Силы, которые настаивали на росте бюджетных расходов, не имели политического влияния.
Теперь ситуация изменилась: элита поняла, что она может получить доступ к гораздо большим средствам, чем дают производительность труда и благоприятная внешнеэкономическая конъюнктура. В результате возник парадокс — дефицит бюджета при среднегодовой цене на нефть почти $80 за баррель и выше, хотя еще несколько лет назад $30 позволяли сводить федеральный бюджет с профицитом.
Формально все в порядке: уровень госдолга остается низким, страна имеет широкие возможности для заимствований — и в рублях, и в валюте, дефицит не очень велик по сравнению с развитыми странами — 3,5—4% ВВП. Но если исключить рентную составляющую, бюджетный дефицит оказывается 13% ВВП, говорится в обзоре. Это значит, что страна оказалась в исключительной зависимости от колебаний мировых цен на энергоресурсы — «от факторов, от России ни в коей мере не зависящих».
Ситуация сопоставима с началом 1980-х гг., указано в обзоре. Тогда советская система казалась исключительно устойчивой, экономика медленно, но росла (по 2—3% в год), госдолг был невысоким. Доходы от продажи энергоресурсов тратились на текущие потребности бюджета. В основном они шли на военные расходы, закупку продовольствия и товаров народного потребления, а также импорта оборудования для развития нефтегазового сектора.
Эта модель казалась устойчивой надолго, если не навсегда — советское руководство, основываясь на доступном ему историческом опыте, было уверено, что цены на нефть могут только расти. А когда они упали в 6 раз, пяти лет хватило для финансовой катастрофы. «Эти риски вполне реальны и в наше время», — говорится в обзоре.
Второй системный риск — инфляция. Она в России одна из самых высоких среди стран «двадцатки». После ее снижения в 2009 г.
Первый зампред ЦБ Алексей Улюкаев обещает в первом полугодии удержать цены на уровне 5,2%.
Инфляция в России отличается от развитых стран. Там она является показателем оживления производства, у нас же приводит к повышению процентных ставок до двузначного уровня, а это ограничитель экономического роста, напоминают авторы обзора.
Третий риск — отток капитала, даже несмотря на то что наш фондовый рынок был одним из самых быстрорастущих в мире. В обзоре названы причины: неопределенность с развитием экономического кризиса плюс предстоящие выборы.
Часть расходуемых бюджетами всех уровней средств остается у чиновников, которые предпочитают помещать накопленное в безопасные места. Коррупция из микроэкономического феномена становится макроэкономическим, подчеркивается в обзоре. Коррупция убивает экономику — ее эффективность, конкурентоспособность и возможность серьезного роста, согласен бывший первый замминистра финансов и зампред ЦБ Олег Вьюгин.
Неумеренная бюджетная экспансия может стать фактором устойчивого роста спроса на импорт. А это значит, что появится двойной дефицит — бюджета и счета текущих операций платежного баланса, говорится в обзоре.
Обеспечение социальной стабильности приводит к росту налогов. Тенденция на увеличение фискальных мер началась в 2010 г. — повышены социальные отчисления и налогообложение нефтегазовой отрасли.
Если правительство продолжит наращивать бюджетные расходы, то страна опять попадет в капкан Советского Союза, говорится в обзоре.
Консервативная бюджетная политика стимулирует обновление, а мягкие бюджетные ограничения ослабляют текущие проблемы, но ведут к структурному кризису в будущем. «Советский Союз сделал выбор в пользу стимулов в середине 1980-х гг. — результат хорошо известен», — напоминают экономисты.
Бюджетная ситуация после кризиса стабилизируется, не согласен помощник президента Аркадий Дворкович, высокие цены на нефть принесли значительные краткосрочные выгоды: «Рисков бюджетного кризиса нет». Но он признал, что необходимо принимать решения по перераспределению налоговой нагрузки для стимулирования роста без ущерба для выполнения всех обязательств. Бюджет действительно с каждым годом все больше становится зависим от нефти, от многих расходов надо отказываться, согласен чиновник Минфина, но возврат к советским временам вряд ли возможен: «Мы принимаем меры для страховки: накапливаем резервный фонд и аккуратно работаем с программой госзаимствований». По словам замглавы департамента Минфина Петра Казакевича, к концу года резервный фонд удвоится — до 1,4 трлн руб., а к концу 2014 г. превысит 2,2 трлн руб. Дефицит бюджета финансируется благодаря внутренним госзаймам, а выход на внешние рынки Минфин не планирует
Модель экономического роста, основанная на сокращении бюджетных расходов, несовместима с задачами развития, категоричен чиновник Минэкономразвития: «Если мы хотим делать
Институт Гайдара на конкретном примере продемонстрировал известную политико-экономическую истину: неэффективность институтов управления проявляется в дефиците бюджета, говорит Вьюгин. Сначала в Советском Союзе, а потом в России дефицит покрывается хорошей нефтяной конъюнктурой и высокими доходами от нефти, согласен он: «Но как только нефтяное одеяло сдернули, неэффективность трансформировалась в кризис».
При действующей власти вряд ли можно поменять экономическую политику: повышение бюджетных расходов — это плата власти за коррупцию, считает Вьюгин. Приходится платить большинству населения за коррупцию и концентрацию богатства у узкой прослойки людей, которые не следуют законам и общечеловеческим правилам. Эта власть не способна поменять экономическую политику, уверен он.
Аналогии нынешней политики с Советским Союзом оправданны, полагает научный руководитель ВШЭ, бывший министр экономики Евгений Ясин, но есть одно кардинальное отличие: в стране рыночная экономика. Россия могла бы позволить себе поддерживать дефицит бюджета, но только в случае высокой деловой активности частного бизнеса, считает он: «Пока же деловая активность низкая и активная политика государственного стимулирования спроса может привести к кризису».
Цена кризиса
В период кризиса государство взяло на себя много дополнительных расходов: они выросли с 18,3% в 2008 г. до 22,7% в 2010 г., подсчитал Институт Гайдара. 1 июня правительство впервые за последние три года проиндексировало зарплаты федеральных бюджетников на 6,5%. Премьер Владимир Путин пообещал осенью еще раз проиндексировать зарплаты.
Евгения ПИСЬМЕННАЯ
