Планы чиновников отменить накопительную часть пенсии и ужесточение требований регулятора к НПФ спровоцировали волну продаж пенсионных фондов. Вместе с тем на рынке негосударственного пенсионного страхования появляются новые игроки, в числе которых банковские структуры. О том, что происходит на рынке слияний и поглощений и могут ли выжить небольшие НПФ, председатель правления Первого национального пенсионного фонда Виталий Плотников рассказал корреспонденту РБК daily Альберту Кошкарову.
— Что изменилось на рынке M&A пенсионных фондов в этом году в связи с повышением требований регулятора и дискуссией о будущей пенсионной реформе?
— Стало больше предложений о продаже НПФ. Скорее всего, это связано с вероятными рисками, возникающими в случае изменения ключевых параметров пенсионной системы России. То, что регулятор повысил требования к имуществу для обеспечения уставной деятельности (ИОУД), тоже сыграло свою роль. Оба фактора вместе — это как бы негативный сигнал рынку. У собственников фондов появляется желание продать актив и по возможности фиксировать прибыль.
— Можете ли вы прокомментировать несколько последних сделок на рынке НПФ с точки зрения стоимости?
— Продавцы сейчас хотят получить порядка 15% от величины пассива НПФ. Но мы зачастую видим справедливую цену не выше 7—8% от пассива. За последний год в балансе «спрос-предложение» практически ничего не изменилось. Но
— Хотелось бы обсудить покупку НПФ банковскими и другими финансовыми структурами. Почему вновь появился интерес к этому бизнесу?
— Я бы не стал говорить о каком-то массовом интересе. Действительно, ряд банков в этом году вошли на рынок негосударственного пенсионного страхования, приобретя контроль над небольшими НПФ. В частности, Бинбанк и Дил-банк. Вполне естественно, что банковские структуры привлекает этот бизнес: фонды могут быть аккумулятором долгосрочных пассивов. Вместе с тем более крупные игроки Банк Москвы, НОМОС-банк и МДМ-банк приняли решение о выходе из пенсионного бизнеса.
— Будете ли вы покупать еще фонды? Оправдана ли такая стратегия с точки зрения таких показателей, как прибыль бизнеса, прирост объема активов и число клиентов?
— Для Первого национального ПФ сегмент M&A как одно из стратегических направлений развития останется актуальным на ближайшие пять-семь лет. С нашей точки зрения, это вполне оправданно. Например, за предыдущие семь лет размер активов фонда вырос в 11 раз. Причем 62% этого прироста было обеспечено за счет присоединения НПФ. На днях мы завершили консолидацию 17-го по счету фонда «Социальная защита старости». Это сложная и специфическая работа, но, как видите, она приносит свои плоды.
— Как вы оцениваете существующее предложение на рынке НПФ? Каково качество активов фондов, которые готовятся к продаже?
— Сейчас на рынке предлагается на продажу полтора-два десятка НПФ. Обычно качество активов у них неплохое. Для этого и существует многоэтажный надзор над фондами. Но, конечно, когда мы принимаем решение о покупке или присоединении, мы смотрим на их финансовое состояние, как фонды исполняют обязательства перед клиентами, чистоту инвестиционного портфеля.
Отдельно и очень внимательно анализируется структура обязательств перед клиентами. Чем выше диверсификация обязательств, тем ниже будущие риски, связанные с возможным оттоком клиентов. В частности, как один из существенных рисков принимается в расчет степень лояльности менеджмента фонда к предстоящим изменениям, а также уровень лояльности наиболее значимых клиентов фонда к новому партнеру. От этих факторов зависит цена сделки. Плюс еще для нас важно понимать, как будут складываться потоки доходов и расходов фонда в предстоящей перспективе, а значит, каков примерный срок окупаемости проекта.
— Как на процесс консолидации активов НПФ повлияет ожидаемое изменение их юридического статуса? Я имею в виду преобразование НПФ в акционерные общества.
— Это не новая идея, и к ней разное отношение на рынке. Я отношусь к числу убежденных сторонников акционирования НПФ. Это позволит резко изменить инвестиционный климат на рынке пенсионных фондов и обеспечить цивилизованный и понятный приток инвесторов, а также повысит прозрачность процедур консолидации фондов.
— Но есть точка зрения, что превращение НПФ в коммерческую структуру подорвет в глазах клиентов доверие к ним.
— Мой опыт говорит о том, что такая точка зрения весьма спорна. Все основные финансовые институты в России: банки, страховые компании, УК — являются коммерческими структурами и особо не страдают от недостатка доверия клиентов. Хотя, согласен, доверия всегда хочется больше. Если, например, при выходе из банка остановить любого клиента и спросить его, какая у банка, которому он доверил свои деньги, организационно-правовая форма, уверен, что только один человек из ста вспомнит это. Доверие клиента определяется совсем не этим.
— Ваши прогнозы по рынку на
— Через
Естественно, что все это приведет к ограничению конкуренции и впоследствии росту стоимости услуги для клиента. Во всей этой истории больше всего удивляет тот факт, что рынок НПФ — единственный в стране, на котором государство последовательно ограничивает конкуренцию. При этом не существует ни одного документа, в котором бы государство ясно сформулировало причины таких ограничений. Лозунг об укрупнении НПФ с целью повышения их надежности я, да и другие специалисты тоже, всерьез не воспринимаем, так как давно известно, что надежность и устойчивость финансового института обеспечиваются далеко не только размером его активов.
— Есть ли шансы у небольших фондов? Могут ли существовать объединения малых НПФ?
— Да. И, судя по статистике последних четырех лет, они эти шансы активно используют. Так, доля НПФ, входящих в топ-30, с апреля 2008 года снизилась с 94,2 до 92,9%. А фонды из топ-10 за тот же период уступили 10 процентных пунктов рынка. В бизнесе, как и в спорте, побеждает не тот, кто богаче или сильнее, а тот, у кого выше мотивация.
НПФ «Первый национальный пенсионный фонд»
Основан в 1992 году, связан с ИГ «Русские фонды». По данным на первое полугодие 2012 года собственное имущество фонда составляет 4,2 млрд руб., из которых пенсионные накопления — 2,3 млрд руб.
