Девальвация отменяется?

Почти год государство устами высокопоставленных чиновников упорно твердило нам, что рубль «переукреплен» и его желательно как можно быстрее ослабить. И внезапно передумало. Почему?

Утром 15 мая появилась новость, которая — если бы у российских СМИ была привычка следить за словами и действиями своей власти, а не руководителей некоторых других государств — вообще-то претендовала на сенсацию. С виду все выглядело абсолютно респектабельно и невинно: департамент исследований и прогнозирования ЦБ всего-то предупредил о возможных рисках занижения курса рубля.

Уже сама постановка вопроса о «рисках занижения» выглядела достаточно революционной на фоне того, как активно наперебой говорили о чрезмерном укреплении рубля минимум три федеральных министра — финансов, экономического развития, а также промышленности и торговли. И даже президент России. Причем никаких рисков сторонники ослабления рубля в своих речах не находили. Наоборот, им страшно не нравился якобы слишком крепкий рубль.

Например, не далее как 20 марта министр финансов Антон Силуанов заявлял, что рубль переукреплен к доллару от фундаментальных значений на 10—12%. 20 марта доллар официально стоил 57,93 рубля. Сейчас курс колеблется в районе 57,5—58 (причем при существенном падении в последние дни). То есть ничего с тех пор кардинально не изменилось. Хотя Минфин все эти месяцы проводил интервенции на валютном рынке: с явной целью именно ослабить, а не укрепить рубль. К слову, цена нефти с тех пор тоже принципиально не поменялась — хотя и колебалась время от времени в пределах 10%. Получается, что Минфин считает «фундаментально обоснованным» (что это такое — отдельный разговор) курс 63—64 рубля за доллар. Сейчас у нас столько стоит евро, все еще продолжающий праздновать победу Эммануэля Макрона на выборах президента Франции.

Но департамент исследований и прогнозирования Банка России не просто внезапно развернул публичную дискуссию о «хорошем» и «плохом» для российской экономики курсе рубля на 180 градусов. Он фактически начал полемизировать со всем экономическим блоком правительства. В том числе с Минфином. Хотя о разногласиях двух ключевых российских финансовых ведомств мы не слышали уже очень давно. Наоборот, казалось, что во взглядах на экономику и валютную политику у ЦБ и Минфина «мир, дружба, жвачка».

Особенно показательно, что в ЦБ сочли вредными разговоры об искусственном ослаблении рубля даже не конкретно сейчас, а вообще. И аргументировали свою позицию (вполне логичную — подорвать доверие россиян к рублю легче, чем боевую гранату со сдернутой чекой) в крайне жестких выражениях.

«Конкуренция за счет искусственного занижения курса национальной валюты — это ценовой демпинг, который не стимулирует рост качества и эффективности производства, благосостояния населения. Опираться на эту политику в средне- и долгосрочной перспективах означает участвовать в гонке на понижение заработных плат с бедными странами с избытком дешевой рабочей силы. Это будет требовать все более сильного занижения реального валютного курса и заработных плат, низких стандартов потребления», — говорится в аналитической записке департамента. То есть аналитики ЦБ прямо угрожают снижением заработных плат в стране в случае искусственного ослабления рубля. И заодно объясняют, что нельзя будет «один раз» ослабить рубль до какого-то якобы приемлемого уровня, а потом уже больше не ослаблять.

ЦБ фактически призывает правительство прекратить считать манипуляции курсом рубля способом экономического развития страны. Объясняя, почему никакой курс рубля российской экономике сам по себе не поможет.

Регулятор говорит, что в современном мире глобальных производственных цепочек валютный курс перестает быть источником конкурентоспособности для растущего числа товаров. «Большая редкость, если промышленный товар целиком и полностью разрабатывается и производится только в одной стране. Конкуренция в современном мире смещается в сторону конкуренции по качеству, технологичности и имиджу товара. Попытки страны конкурировать только по цене в конечном итоге приведут к увеличению технологического отставания», — пишут аналитики Банка России.

Кроме того, по мнению аналитиков ЦБ, возникает риск, что рост производства при занижении курса не будет сопровождаться ростом благосостояния и окажется неустойчивым: «В современном мире устойчивый рост благосостояния страны требует встраивания в глобальные производственные цепочки на все более высоком уровне создания добавленной стоимости, где уровень курса национальной валюты имеет второстепенное значение».

Вы часто видели, чтобы, полемизируя с оппонентами, какое-нибудь российское ведомство ругало… себя? Именно так поступил Банк России, формально (и не называя «по имени») критикуя Минфин. Говоря о возможности манипулирования валютным курсом и влиянии искусственного ослабления валюты на структуру экономики, аналитики ЦБ пришли к такому выводу: исторический опыт показывает, что попытки занижения реального валютного курса за счет операций на валютном рынке, как правило, заканчиваются неудачами. И вспомнили о своей собственной неудаче — при прошлом руководстве ЦБ. «Реальный валютный курс все равно укрепляется, но под действием более высоких темпов роста цен (заработных плат — из-за конкуренции за труд со стороны неторгуемого сектора). В России такое наблюдалось в 2000-е годы, когда на фоне высоких цен на нефть Банк России проводил интервенции на валютном рынке по покупке валюты. В результате роста ликвидности реальные ставки оказались сильно отрицательными: средняя номинальная ставка денежного рынка в 2004—2007 годах составляла всего 5,8% при средней инфляции на уровне 10%», — пишут аналитики ЦБ.

Все стало еще интереснее, когда президент России в тот же день, 15 мая, на пресс-конференции по итогам визита в Китай заявил, что нынешний курс рубля с точки зрения влияния на бюджет и внешнеэкономическую деятельность является удовлетворительным, что искусственно делать с рублем ничего нельзя и что в этом его позиция схожа с мнением Банка России.

Положит ли эта история конец попыткам искусственно ослаблять рубль в России — сказать сложно. Мы привыкли к тому, что слово и дело у представителей власти порой расходятся в диаметрально противоположные стороны, как меняются по ходу дела и сами слова. Но если наши монетарные власти действительно смогут осознать, что нет такого курса рубля, который автоматически обеспечит нам устойчивый рост и увеличение реальных доходов людей, это уже будет «первым шагом к выздоровлению».