Небольшой рост ВВП не должен вводить нас в заблуждение. Затянувшаяся стагнация в российской экономике не означает, что завтра не станет хуже. Банки.ру нашел девять угроз для будущего нашей экономики.
Последние новости все чаще вызывают вопрос, не стоит ли Россия на пороге нового экономического кризиса. Правда, на это нередко можно услышать ответ: «А у нас предыдущий уже закончился?»
Сигнал 1. Доходы населения: денег нет и не будет
Россияне становятся все большими пессимистами, свидетельствует свежий опрос ВЦИОМа. Индекс оценок экономической ситуации снизился с 59 пунктов в 2017 году до 43 пунктов в 2018-м. Поубавилось у сограждан и социального оптимизма (40 пунктов по сравнению с 63 пунктами в прошлом году): лишь 25% ожидают улучшения своей жизненной ситуации, столько же — напротив, ухудшения, а еще 40% считают, что через год будут жить примерно так же, как и сейчас. Но это вряд ли.
Реальные располагаемые доходы населения падают четыре года подряд. Их рост в октябре (на 1,4% за последние 12 месяцев, по данным Росстата, после четырех лет непрерывного падения) не меняет ничего по существу: если год и удастся закончить в плюсе, то он будет чисто символическим. А ведь в первом полугодии рост реальных доходов был довольно бурным, но падение, возобновившееся летом, нивелировало его.
Объем свободных денег у россиян снизился в октябре по сравнению с сентябрем на 500 рублей, или 2,2%, сообщается в исследовании холдинга «Ромир». А сбережения упали до минимума за последние 15 лет. «Доля денежных доходов, использованных на сбережения, в январе — сентябре 2018 года составила 4,2% и стала минимальной в указанный период с 2004 года», — говорится в «Мониторинге социально-экономического положения и самочувствия населения» Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС.
«С точки зрения стабильности финансов макроэкономические показатели чувствуют себя хорошо: положительное сальдо торгового баланса, значительный профицит бюджета, увеличивающиеся золотовалютные резервы. Но население это на себе никак не ощущает, — рассказывает партнер, директор по развитию продуктов Zichain Тарас Чумаченко. — Сильный рост закредитованности физических лиц, рекордное падение нормы сбережений, сокращение реальных располагаемых доходов за последние четыре года вызывают наибольшую тревогу».
В качестве еще одного из симптомов обнищания населения можно привести рост подростковой преступности, считает генеральный директор GPC Pharmaceuticals Алексей Филиппов. «В подмосковном Серпухове и крымском Севастополе количество подростковых преступлений выросло с начала года примерно на 30%, в Пензе и Кургане — на 10%, — приводит он данные МВД и Генпрокуратуры. — Подобная статистика отмечается и в других крупных городах России. Чиновники не скрывают, что это катастрофа, и связана она с обнищанием населения — при полном финансовом благополучии в семье дети крайне редко попадают в мир криминала».
Не стоит ожидать роста доходов и в следующем году: этому помешает повышение НДС с 18% до 20% с января 2019 года, которое вызовет рост цен.
Туманны и более далекие перспективы. «22 ноября Госдума в третьем, окончательном чтении приняла закон о заморозке накопительной части пенсии россиян вплоть до 2021 года включительно, — напоминает Филиппов. — Работающие россияне так и продолжат кормить пенсионеров, ничего не откладывая на свои пенсии».
Совокупность этих факторов привела к тому, что холодильник все же начал побеждать телевизор. Россияне все чаще оценивают ситуацию в России исходя из той реальности, что их окружает, а не той, которую показывает официальная пропаганда. Последствия этого сдвига в сознании фиксирует еще один соцопрос — фонда «Общественное мнение» (ФОМ).
Электоральный рейтинг президента Владимира Путина за последние полгода опустился до уровня февраля 2014 года, до присоединения Крыма, фиксирует опрос ФОМа. Если в мае 2018 года за действующего президента готовы были проголосовать 64% россиян, в июне этот показатель составил уже 56%, в сентябре — 46%, а в ноябре — 45%. Последний раз такой низкий показатель был почти пять лет назад.
Снижение рейтинга Путина фиксирует и опрос ВЦИОМа. Он по-прежнему с гигантским отрывом лидирует в списке политиков, вызывающих у россиян наибольшее доверие. Однако, по самым свежим данным, этот показатель самый низкий за последние 12 лет — 35,6%.
Сигнал 2. Компании: исчезает больше, чем появляется
Плохо не только людям, но и бизнесу. По данным Федеральной налоговой службы, к сентябрю 2018 года в сравнении с 2017-м число микропредприятий снизилось на 152 тыс., предприятий малого бизнеса стало меньше на 12 тыс., а средних предприятий — на 1 тыс. «ФНС чистит реестр, избавляясь от фиктивных компаний, но все же уверен, что в списке ликвидированных большая часть относилась к приличному честному бизнесу», — полагает Алексей Филиппов.
«Что касается «демографии» организаций, то весьма показательны последние данные Росстата: в августе 2018 года в России было зарегистрировано 26 402 организации, в то время как количество официально ликвидированных за этот же период организаций составило 48 789, — приводит аналогичную статистику директор Института стратегического анализа компании «ФБК» Игорь Николаев. — Таким образом, количество ликвидированных организаций в августе 2018 года было на 84,8% больше количества созданных организаций».
С чего бы компаниям чувствовать себя хорошо, если Россия входит в число наихудших стран по стоимости ведения бизнеса. Эксперты Московской школы управления «Сколково» и инвестиционной группы UCP оценили стоимость бизнеса в 30 крупнейших экономиках мира. Россия оказалась на 27-м месте, обогнав лишь Нигерию, Египет и Аргентину.
«Российский предприниматель, вознамерившийся продать свою компанию, может рассчитывать на сумму в несколько раз меньшую, чем его коллега не только из крупнейших стран Западной Европы или США, но и большинства развивающихся стран, включая Китай и Бразилию, — пишут авторы исследования, опубликованного в ноябре. — Причем этот «российский дисконт» только частично связан с неблагоприятными внешнеполитическими условиями и санкциями: стоимость продажи российских компаний была существенно ниже среднемировых уровней и пять лет назад».
Эксперты сравнивали страны по 19 показателям в пяти категориях: макроэкономика, безопасность инвестиций, процентные ставки, доступность капитала и налоговая политика. Например, российские публичные компании направляют на дивиденды в среднем 31,7% своей прибыли, в то время как страны БРИКС — 50,7%, а средний уровень по 30 крупнейшим экономикам — 64,6%. Капитализация фондового рынка в России составила лишь 50% национального ВВП, в то время как средний показатель — 75%.
Сигнал 3. Долги: слишком много «плохих» долгов
Один из симптомов плохого самочувствия как населения, так и бизнеса — рост кредитной нагрузки. «В России годами шел неуклонный рост просроченной задолженности, и сейчас этот долговой пузырь грозит лопнуть, спровоцировав новый экономический кризис, — говорит председатель подкомитета по финансовой грамотности и финансовому оздоровлению комитета Торгово-промышленной палаты РФ по финансовым рынкам и кредитным организациям, генеральный директор ГК «Рыков групп» Иван Рыков. — Объем долгов корпоративного сектора подходит к отметке 3 триллиона рублей».
Объем проблемной дебиторской задолженности в холдингах доходит до 80%, приводит оценку Рыков. «Все эти красивые бухгалтерские балансы, в которых указаны сотни миллионов дебиторской задолженности, по факту не представляют собой ничего, — продолжает он. — Их даже активами полноценными считать нельзя, лишь маленькая толика этих долгов реально ликвидны. Все это может привести к цепной реакции неплатежей. А что потом? Компании будут на бартер переходить, мы в экономике вернемся к ситуации времен 90-х?»
Растет и закредитованность населения. В августе 2018 года совокупные долги населения перед банками составили 13,5 трлн рублей, увеличившись с начала года на 10,7%. И это на фоне практически прекратившегося роста реальных доходов населения. Проблема «плохих» долгов уже становится актуальной для банков. По данным Федеральной службы судебных приставов, не более 25% переданных приставам долгов перед банками реально обеспечены имуществом.
Более того, растущие долги — это не только потребительские кредиты. Национальное бюро кредитных историй (НБКИ) собирает данные и о злостных неплательщиках коммунальных услуг. На начало ноября их число достигло 29,2 тыс. человек, увеличившись с начала 2018 года на 20,7%. Долг этих людей за услуги ЖКХ достиг к ноябрю 1,63 млрд рублей, увеличившись с января на 27,3%.
«Это основная проблемная точка экономики. Самые настораживающие данные — высокий уровень проблемных кредитов, который близок к максимуму 2011 года, — обращает внимание глава отдела макроэкономического анализа Saxo Bank Кристофер Дембик, оценивая, правда, прежде всего долги россиян перед банками. — В долгосрочной перспективе экономике России предстоит сильный спад».
Сигнал 4. Налоговый прессинг
Надеяться на улучшение текущей ситуации сложно в условиях постоянно растущих налогов. За последние три года налоги росли темпами, вдвое превышающими рост зарплат. Компания «Финэкспертиза», проанализировав данные Росстата и Федерального казначейства, подсчитала, что наибольшую нагрузку на россиян оказывают три вида налога: транспортный, имущественный и земельный. С 2015 по 2017 год собираемость этих сборов выросла на 28%, а зарплаты — только на 15%.
И новый год не сулит в этом плане ничего хорошего. «Повышение НДС с января 2019 года, скорее всего, усилит негативные процессы в экономике: инфляция вырастет, следовательно, реальные доходы населения упадут, потребительский сектор экономики столкнется со снижением прибылей, что послужит драйвером роста безработицы, — полагает генеральный директор сервиса онлайн-займов «Робот Займер» Роман Макаров. — При этом если не удастся остановить снижение реальных доходов населения, то экономика России в следующем году может столкнуться с рецессией и околонулевыми темпами роста».
Сигнал 5. Обилие плохих идей
Ухудшить ситуацию может не только реальное событие (как то же повышение НДС, например), но и всего лишь намерение. Или даже просто идея. К сожалению, умы наших правителей слишком богаты на идеи, от которых подчас больше вреда, чем пользы. «Очень много вбрасывается в информационное поле не слишком значимых, но дестабилизирующих идей. Например, отнимать в пользу государства невостребованные вклады», — говорит управляющий директор по макроэкономическому анализу и прогнозированию «Эксперт РА» Антон Табах. Инициатива, которая в случае ее воплощения в будущем затронет единицы, уже сейчас наносит гораздо больше вреда: для вкладчиков в текущей ситуации достаточно услышать, что государство хочет экспроприировать вклады, а уж подробности им не нужны.
Однако есть и куда более серьезные инициативы. Последний яркий пример — дедолларизация российской экономики. Она уже спровоцировала отток средств из банков. В августе объем депозитов в российских банках снизился на 0,6%, а в сентябре — на 0,8%. В реальном выражении отток вкладов в III квартале 2018 года составил 1,1%, что стало худшим квартальным показателем с 2014 года. Но это еще не все.
«Уговорить иностранных партнеров использовать в договорах российский рубль, в принципе, несложно. Однако надо понимать, что партнер, желая застраховать себя от колебаний на валютных рынках, согласится на цену контракта с крупным, вплоть до одной трети, дисконтом, — предупреждает доцент экономического факультета МГУ Магомет Яндиев. — Иными словами, российская нефть будет стоить не 3 600 рублей за бочку, при цене в 60 долларов за баррель и обменном курсе 60 рублей за доллар, а меньше, всего 2 500—3 000 рублей за бочку. С другой стороны, поставляемый в Россию, скажем, трактор будет стоить не 1,2 миллиона рублей при его изначальной стоимости в 20 тысяч долларов, а дороже — 1,7—2 миллиона рублей. В обоих случаях в цене будет отражен тот факт, что российская валюта ненадежна и имеет высокую волатильность. С экономической точки зрения дедолларизация принесет нашей стране колоссальные убытки, но мы все уже давно привыкли, что политическая необходимость превалирует над экономической целесообразностью».
Сигнал 6. Рост цен: инфляция набирает обороты
Рост цен по итогам 2018 года превысит 3,4%, заложенные в прогнозе Минэкономразвития, уже признал глава ведомства Максим Орешкин.
«На фоне повышения НДС с 18% до 20% в начале 2019 года ЦБ РФ ожидает ускорения годовой инфляции до 5—5,5%, — указывает аналитик QBF Денис Иконников. — Таким образом, рост цен является не естественным следствием увеличения доходов и потребления населения, а во многом оказывается искусственным».
Причем 5,5% инфляции по итогам 2019 года — это оптимистичные ожидания регулятора. Есть и пессимистичные: инфляция может достичь двухзначных показателей. «По нашим оценкам, вероятна рецессия в 2019 году, но уже в 2020-м экономика опять перейдет к росту, в 2021 году темпы роста будут сопоставимы с уровнем базового сценария, — заявила недавно председатель Банка России Эльвира Набиуллина, выступая в Госдуме. — Возможен кратковременный всплеск инфляции до двузначных значений, необходимо ужесточить денежно-кредитную политику, но это будет нести краткосрочный эффект».
Напомним, что последний раз двухзначная инфляция в России была зафиксирована по итогам 2015 года — 12,9%.
Сигнал 7. Плохое качество экономического роста
По итогам этого года ВВП России должен немного, но вырасти. ЦБ прогнозирует рост в 1,5—2%, Минэкономразвития — 2,1%. В МВФ ожидают роста нашей экономики на 1,7%.
«Меня беспокоит плохое качество этого роста, которое идет в основном за счет экспорта, а главное, отсутствие драйверов роста вне госинвестиций: пессимизм CFO на максимуме за несколько лет, потребители экономят, сбережения подъедаются», — говорит Антон Табах.
«Вызывает тревогу усиление нефтяной зависимости отечественной экономики, которое происходит на фоне слабеющего рубля и пока еще относительно дорогой нефти, — отмечает Роман Макаров. — Большую часть 2018 года рублевая цена нефти находилось на исторических максимумах, что позволяло нефтедобытчикам получать сверхприбыли. Естественно, что в таких условиях в первом полугодии доля нефтегазовых доходов бюджета выросла сразу на 5 процентных пунктов до 45,6%. При этом в условиях чрезмерно слабого рубля многие другие сектора экономики сталкиваются с проблемами: снижением доходов и покупательной способности граждан, невозможностью импорта оборудования и общим ростом цен в экономике».
Беспокоят и риски, связанные с изоляцией российской экономики, говорит председатель правления Веста Банка Виктор Жидков. «Хотя есть определенные сомнения в том, что изоляция наступит, потому что мир стал совсем другим, — рассуждает Жидков. — Сегодня появляется большое количество новых бизнесов, которые вообще не подразумевают наличие границ. Повсеместная глобализация и цифровизация ведет к прогрессу. Интересы международных компаний направлены на объединение. Изолирование от мировых рынков помогает во время международных финансовых бурь, однако в обычном режиме не дает нам развития».
Сигнал 8. Инвестиции бегут из России
Из России утекают деньги: как портфельные инвестиции, так и прямые.
Совокупный чистый отток капитала с фондового и долгового рынков России со стороны фондов, инвестирующих в акции и облигации РФ, за неделю с 15 по 21 ноября 2018 года достиг 90 млн долларов США против оттока в 40 млн долларов неделей ранее, приводит данные EPFR Global. При этом чистый отток капитала из российских акций составил 60 млн долларов (против 10 млн неделей ранее), а из облигаций — 30 млн (столько же, сколько и неделей ранее). Причем это была шестая неделя подряд, когда уходили деньги из фондов, инвестирующих в облигации. Все это можно было бы списать на общемировую тенденцию: деньги сейчас уходят с практически всех развивающихся рынков. Однако в России начался и отток прямых иностранных инвестиций.
В III квартале этого года чистый отток прямых иностранных инвестиций (ПИИ) достиг 6 млрд долларов, что стало абсолютным рекордом в постсоветской России. Цифра за январь — сентябрь пока положительная, за счет притока начала года. Однако показатель девяти месяцев 2018 года оказался в 11 раз ниже показателя 2017 года за тот же период: 2,4 млрд против 25,8 млрд долларов.
«Это признак низкой уверенности в экономике в связи с экономическими санкциями, а также с неспособностью диверсифицировать экономику и обеспечить более легкий доступ к кредитам», — комментирует Кристофер Дембик данные по чистому оттоку капитала в III квартале и по его прогнозируемому росту в IV квартале.
«Россия трижды достигала пика использования производственных мощностей: в 2007, 2012 и 2017 годах, — говорит начальник управления аналитики и стратегического маркетинга Промсвязьбанка Николай Кащеев. — И каждый раз, начиная со второго, рост ВВП был вдвое ниже предыдущего. Это значит, что мы потерпели провал в инвестиционной сфере. И структурно экономика больше не работает. Решение, которое приняли: проектное финансирование за счет государства. Но в наших условиях, при нынешнем состоянии институтов, это путь в никуда».
Сигнал 9. Риск падения цены на нефть
Сегодня гораздо больше тревоги вызывают внешние факторы, а не ситуация внутри России, полагает директор департамента риск-менеджмента компании «Ай Кью Джи Управление активами» Александр Баранов. «На что мы отреагируем со стопроцентной вероятностью, так это на падение мировых цен на нефть», — утверждает эксперт. Есть несколько причин, позволяющих ожидать снижения цен на нефть в ближайшем будущем.
Во-первых, это денежная политика в США и Европе. «За последние три года ФРС США уже восемь раз повышала учетную ставку, в результате чего она поднялась с 0,25% до 2,25%, и это не предел, — говорит Баранов. — В декабре заявлено очередное повышение, в 2019 году — еще три, в 2020-м — еще два». Мировые рынки уже реагируют коррекцией на ожидания повышения ставки, и эта коррекция будет еще сильнее, если ФРС не откажется от своих планов, считает Баранов. Одновременно Европейский центробанк в середине следующего года заканчивает количественное смягчение, то есть политику дешевых денег для экономики, и переходит в повышению ставки. Сейчас она около нуля, так что простор для повышения есть.
Второй негативный фактор — долговой кризис в Италии. «Долг Италии составляет 2,3 триллиона евро, и в следующем году эта страна должна рефинансировать 300 миллиардов евро этого долга, — продолжает Александр Баранов. — Никто не знает, как Италия переживет это рефинансирование, учитывая, что ее рейтинг уже опустился до ВВВ, то есть до границы инвестиционного уровня. Судя по объемам, этот долговой кризис может оказаться гораздо серьезнее, чем было в Ирландии, Греции или на Кипре».
Любое сжатие экономики вызовет падение спроса на нефть. «Цены на нефть очень сильно реагируют на малейшие колебания спроса, — обращает внимание Баранов. — Например, в 1997 году, когда случился кризис в Юго-Восточной Азии, дисбаланс спроса и предложения составил всего 2,5%, и это привело к тому, что за десять месяцев цена на нефть упала в 2,5 раза».
О риске снижения цен на нефть говорит и Тарас Чумаченко. «Себестоимость сланцевой добычи в США сократилась почти в два раза с 2014 года, — приводит он пример. — Трем крупнейшим производителям нефти — России, США и Саудовской Аравии — теперь трудно будет договориться о сокращении добычи для того, чтобы удержать цены».
Александр Баранов напоминает также о дополнительных трубопроводных мощностях Канады и США, которые будут введены в эксплуатацию во втором полугодии 2019 года, позволят США получить больше дешевой нефти на внутреннем рынке и, следовательно, снизить закупки у стран ОПЕК.
«Несмотря на стабилизацию ситуации в российской экономике, похоже, что запаса прочности по-прежнему не хватает, чтобы без серьезных негативных последствий перенести повторный внешний шок», — отмечает Чумаченко.
Милена БАХВАЛОВА, Banki.ru
