Доходы российских топ-менеджеров стремительно растут. За последние несколько лет они увеличились на порядок и практически сравнялись с общемировым уровнем заработков высших управленцев. О причинах резкого взлета стоимости топ-менеджеров, ситуации на рынке подбора руководящих кадров и последствиях начавшейся в России масштабной войны за управленческие таланты рассказывает управляющий партнер и председатель совета директоров компании Ward Howell International СЕРГЕЙ ВОРОБЬЕВ.
— Каков объем рынка хедхантерских услуг в России?
— По нашей оценке — порядка $200 млн в год. Это на весь рекрутинг, а на средний и высший менеджмент приходится, наверное, меньше половины. Я думаю, от $50 млн до $100 млн.
— По некоторым оценкам, рынок хедхантинга вырос за последний год на 40%. Вы согласны с этими оценками?
— Если всего рекрутинга, может быть, да. Если же топ-менеджмента, то, я думаю, процентов на 20. Впрочем, это не касается спроса на иностранных топ-менеджеров и независимых директоров — их мы «импортируем» каждый год чуть ли не в два раза больше, чем в предыдущий. Но в целом рост рынка действительно ощутимый. Огорчает только, что этот спрос во многом «пенообразный», что ли. Идет инфляция зарплат, инфляция ожиданий, появилась звездная болезнь, топ-менеджеры-гастролеры, которых не беспокоит, что останется после них, которых не мучает совесть от того, что, едва подписав контракт, тут же выходят на работу в другое место, для которых приоритетны только личные проблемы, но не интересы дела. С такими «потребительскими настроениями» нельзя иметь дело. Некоторых «героев» хотелось бы «повесить» перед строем для улучшения породы. Пока в условиях дефицита кадров российский рынок дает менеджерам в случае неудачи и второй, и третий, и четвертый шансы, прощает, не «вешает», не наказывает, вообще, менеджеров никто не ругает. И это неправильно. По-моему, надо начинать ругаться. Менеджерский класс заматерел, поэтому для оздоровления породы нужен критический взгляд. А то все в медалях, и все так хорошо.
— И много таких случаев «потребительского» отношения?
— Нет, но настораживает тенденция: если раньше подобное случалось раз в год, то теперь уже десятки случаев, и ничего — работодатель знает об этом и даже прощает. Наблюдая за директорами, меняющими работу раз в полтора-два года, я придумал спасительный образ хомячка, который идет — зернышко увидел, засунул за щеку, пошел дальше. Сел, кучку наложил, дальше пошел. И не заметил, что кроме кучки от него ничего не остается. Разумеется, ничего плохого в том, что человек стремится к большей зарплате, нет. Плохо, если он никаким созиданием не занят, хотя бизнес существует для чего-то, и это
— Разве склонность менять место работы — это плохо?
— По современным «правилам приличия» считается, что менять работу следует не чаще чем раз в два года. Но если ты первое лицо или один из директоров, то стыдно должно быть менять работу так часто. Лучший послужной стаж для хорошего кандидата в первые лица сейчас — это от трех до пяти лет в одной компании, потому что за это время можно успеть многое и получить внутреннюю и внешнюю практическую оценку своим действиям, а не намерениям.
— Меняется ли структура спроса на кадры из года в год?
— Конечно. На рынок труда заходят индустрии, которых на нем не было никогда. Например, за последние три года появилось страхование. Страхование — мистически тяжелый бизнес, потому что раньше в страховании деньги делали из схем, когда 90% игроков живет на нетрудовые доходы, а вы свои 10% честно пытаетесь зарабатывать, то вы делаете другим смешно и вам это очень тяжело. А теперь, когда ситуация и правила игры в страховании изменились, люди, которые по-честному в нем работали, которые выжили, они очень многому научились и стали представлять интерес для других отраслей. Аналогично со строительством, недвижимостью во всех ее проявлениях, то есть и инвесторы, и девелоперы, и архитекторы, и застройщики. И в банках пошла драка за честность. Потому что, пока коммерческие банки пользовали деньги наивных клиентов, ума большого было для этого не надо. А теперь все усложнилось: там массовый потребитель и капризный, умный корпоративный клиент, к тому же все крупные игроки уходят на Запад. Машиностроение постепенно предъявляет спрос.
— Где еще спрос превышает предложение?
— С точки зрения топ-менеджмента ни одна индустрия, кроме товаров народного потребления, не является самодостаточной. В России кросс-индустриальный переход — норма. Изосимова (генеральный директор «Вымпелкома».— Ъ) ведь удержали не только потому, что он, может быть, лучший публичный генеральный директор на рынке. В телекоме мало кто есть, по пальцам двух рук можно пересчитать. К тому же когда компания была меньше и не такая известная, можно было себе позволить взять человека из шоколадной компании «Марс», а теперь не получается поставить на позицию генерального человека с непрофильным бэкграундом, потому что компания стоит больше $10 млрд, потому что международные акционеры застрелятся. Потому что они будут внимательно смотреть в каждую строчечку резюме первого лица, потому что компания стоит очень много их личных денег и надо, чтобы был телекоммуникационный опыт. Но что иностранец будет делать, когда будут лицензию отнимать или обвинять в неуплате налогов…
Теперь по профессиям. Люди наконец-то перестали быть у нас нулевым активом, по крайней мере из категории себестоимости вышли. С этой точки зрения мы вступили в XXI век. Соответственно, HR-директор «подорожал» в два раза за год. Но только тот HR, которого хочется сажать в правление. Также пошел массовый спрос на первых лиц. Их — первых лиц — в принципе очень много не надо, но чем ближе к вершине управленческой пирамиды, тем больше сопротивление, потому что опять-таки всем хочется людей известных, забрэндованных, а их нет. И поэтому цены уже глобально конкурируют: мы уже Англию победили, остается Нью-Йорк победить.
У нас в этом году был зафиксирован своеобразный рекорд: один молодой человек спокойно попросил за весь полный пакет, за все про все $200 млн. Понятно, что речь идет о математическом ожидании возможного дохода с этой позиции, сумма грубая, рассчитанная даже не на стандартное ожидание контракта первого лица в три-пять лет, а скорее на семь лет. Короче, «вот я приду сюда, я должен видеть, что отсюда могу унести $200 млн». Но все равно это лихо. Джек Уэлш, менеджер номер один мира из General Electric, который в самом конце карьеры выписал себе на выход от $100 млн до $200 млн, так его за это и освистали. Так ведь он за всю карьеру до «выхода», наверное, получил в лучшем случае столько же или даже меньше, то есть за 20 лет с учетом «выхода» заработал в лучшем случае $400 млн. И это сам великий Джек Уэлш, а тут сравнимые суммы ожидает менеджер, пока не сравнимый по силе с Джеком, да еще за такой короткий срок!..
— Какая зарплата топ-менеджеров тогда считается нормой?
— Российский рынок пока не очень большой, но быстро меняется. Если еще совсем недавно — каких-то
Но за такие деньги вы можете реально купить любого менеджера в мире. Я бы молодых индийцев, например, привозил, прежде всего потому что они хоть и загорелые, но нормальные и очень дешевые, дешевле наших раз в пять, наверное. Если в Москве желаемые доходы среднего менеджера
— Насколько оправдывают кандидаты-иностранцы ожидания работодателей?
— Вследствие специфики нашей экономики, в которой необычайно высока доля государства и, соответственно, роль административного ресурса, статистически вероятность успеха иностранца топ-менеджера, завезенного к нам впервые, ниже 50%. Единственное исключение — розничная торговля. В силу того, что рыночное поведение потребителей во всем мире, в том числе и у нас, примерно одинаково, на любую розницу — будь то торговля или банковские услуги — иностранных специалистов можно брать напрямую. А вот в других секторах, где идет соприкосновение с нашей спецификой, все-таки хорошо, чтобы иностранец здесь пообтерся, прежде чем на него всерьез ставить.
— Одним словом, вы считаете, что топ-менеджеры сейчас переоценены?
— Да. Ситуация улучшится, когда заработают сильные российские бизнес-школы и корпоративные университеты.
— МВА — это обязательное условие для устройства?
— Нет, но очень полезное. Хорошее образование так же, как и хорошее происхождение, ничего не дает, только экономит время. И все. Как определял Каха Бендукидзе: «Что такое МВА? К примеру, существует 40 способов продаж. MBA их знает, поэтому, пока я их буду придумывать, он мне их быстрее расскажет. И все. Он мне их просто быстро расскажет. Но решения его не учат там на МВА принимать, решения буду принимать я, если он не умеет. Если он умеет, тогда другое дело». Чтобы Каха придумал быстрее 41-й способ, хорошо бы, чтобы пришел тот, кто эти 40 способов знает, если пришедший сам сможет решать — станет преемником. Вот и все. Хороший МВА, как и любое хорошее образование, учит думать.
Получение MBA во всех без исключения российских бизнес-школах лишь демонстрирует, что вы хотели учиться. Молодец! И если вы МВА рассматриваете как «массаж мозгов» и предложение обучения — тогда fine, это лучше, чем ничего. Но если вы считаете, что в состоянии были всерьез там чему-то научиться, то это, конечно, ошибочка. Ведь переводную литературу вы могли прочитать и без школы, бизнес-кейсов в школах толком нету, а профессура читает родная — все та же, наша…
— Есть разница, если МВА получен за рубежом?
— Конечно, но не всегда стоит бравировать западным MBA, это опасная вещь, поскольку в отношении первых лиц с западным образованием и спрос другой — «гамбургский», по-жесткому. Пример. Рассказываю собственнику об очередном гарвардском выпускнике. Клиент: «Это он через десять лет после Гарварда до сих пор зарабатывает только $300 тыс.? Не надо мне такого! Не может через десять лет хороший гарвардский выпускник зарабатывать $300 тыс. Нельзя, очень мало».
— Кто является основным поставщиком высших управленческих кадров на российский рынок?
— «Маккинзи», «Марс», «Альфа», обе «Колы», большая четверка аудиторов и консультантов, «Северсталь», в ЮКОСЕ команда сильная была. Высший менеджмент часто уходит из слишком заструктурированных для них компаний, потому что и у иностранцев, и у русских работает очень здравая логика: «Я не для того остался в России, чтобы минимизировать риски. Поэтому если я и буду где работать, то в самом рискованном, ’взрывном’ месте, а не в компании, в которой все чики-чики, потому что если все чики-чики, то какого черта я здесь сижу?» Я считаю, что топ-менеджер должен искать не там, где чище, а там, где глубже. Потому что там есть место отличиться. Нужно место для драки.
— Какие отрасли являются поставщиками кадров?
— Те, где нормальная рыночная конкуренция с самого начала: это прежде всего товары народного потребления. Потому что с самого начала игроков там было тысячи на квадратный метр, они сразу устроили драку за клиентов, поэтому и цены на товары у них человеческие, и сервис нормальный. Вот сейчас такая же свистопляска происходит в ритейле, потому что пришли иностранцы, потому что потребительский бум, потому что Россия имеет шанс стать едва ли не самым крупным рынком в континентальной Европе. И, соответственно, русским, чтобы выжить, нужно демонстрировать чудеса предприимчивости и т. д. Не все менеджеры мечтают оставаться в ритейле, потому что это очень жесткий рынок. Но те, кто останутся, будут иметь все шансы реально оттачивать свое мастерство. Просто для того, чтобы русским компаниям бороться с АШАНами, IKEA и прочими, им нужно понимать, что придется конкурировать с вершиной человеческой мысли. Это очень сложно. В фастфуде, например, это до сих пор еще не произошло, да и по миру-то примеров конкуренции с «Макдональдсом» очень мало.
— На каком уровне вы начинаете принимать заказы на подбор кадров?
— Мы начали в 1993 году только с первых-вторых лиц крупнейших компаний. С 2001 года в компании два департамента — Executive Search, который традиционно занимается высшим менеджментом, и Management Selection, который занимается средним звеном. Management Selection — это руководители групп, заместители руководителей департамента, главы небольших отделов, директора мелкого бизнеса. Высшее звено — это, соответственно, руководители крупных департаментов больших компаний и выше — первые лица компаний. По уровню годовой компенсации: среднее звено — это примерно от $50 тыс. до $120 тыс., а высшее звено — это на нынешнем рынке от $120 тыс. до бесконечности.
— Сколько времени обычно занимает выполнение заказа?
— В среднем — месяц-два для Management Selection и не менее двух месяцев для Executive Search. Это международные стандарты. Когда привозим иностранцев, процесс может занимать до полугода.
— Рекорд по длительности поиска?
— Рекорд по длительности — два года. Несколько лет назад мы искали иностранного банкира для одного из российских банков. Тогда ехать в Россию никто еще не хотел, поэтому пришлось долго уговаривать, торговаться, а потом был самый длинный в истории нашей компании переговорный процесс: с момента, когда стороны договорились и пожали руки, до подписания контракта прошло еще девять месяцев.
— А рекорд по краткости?
— Найти человека «за день» нельзя. За день его можно только придумать, но это уже искусство. Иногда осеняет, но потом — тяжкий труд. Такой бизнес — гармония ремесла и искусства.
Воробьев Сергей Ильич
Родился в 1964 году в Ленинграде. В 1987 году окончил Ленинградский политехнический институт (ныне — Санкт-Петербургский технический университет) по специальности инженер-радиофизик. В 1990 году начал заниматься кадровым консалтингом, создав Балтийскую консультативную фирму и став ее гендиректором. В 1993 году переехал в Москву и выступил одним из основателей компании Ward Howell International. В 1998 году вошел в рейтинг The Global 200 Executive Recruiters, включающий 200 лучших специалистов по подбору высших менеджеров в мире. Получил образование в Совместной школе делового администрирования, организованной Санкт-Петербургским инженерно-экономическим институтом и агентством L`ACTIEM при правительстве Франции, в 1997 году, бизнес-школе INSEAD (Франция) в 1997 году и в Eisenhower Fellowship (США) в 2001 году. Является сопредседателем «Клуба 2015» — ассоциации ведущих российских предпринимателей и менеджеров, членом совета директоров Института национального проекта, попечительского совета Российской экономической школы, членом Young President Organization (международной организации бизнес-лидеров). Советник ряда ведущих российских компаний. Женат. Увлекается рыбалкой, грибами, теннисом, интеллектуальными играми.
Ward Howell International
Крупнейшая компания в России по поиску и подбору руководящих кадров. Основана в 1993 году. Компания имеет офисы в Москве и Санкт-Петербурге (с 1993 года), Екатеринбурге (с 2006 года), в 2004 году открыла представительство на Украине. С 2000 года является стратегическим партнером компании Spencer Stuart Executive Search Consultans — крупнейшей в мире частной фирмой по поиску и подбору руководителей. За время работы Ward Howell International выполнила более 2500 заказов для более 800 клиентов. Около 500 кандидатов, найденных Ward Howell, возглавляют свои компании или входят в состав советов директоров. Среди них такие известные топ-менеджеры, как президент УК «Тройка Диалог» Павел Теплухин и Сергей Липский, ставший преемником Кахи Бендукидзе на посту руководителя ОМЗ (Объединенные машиностроительные заводы).
Фото: Коммерсант
