Зачем изменять критерии участия банков в системе страхования вкладов? Что такое упорядоченная ликвидация? Какие клиенты, кроме физических лиц, смогут рассчитывать на гарантии государства? Об этом и много другом генеральный директор Агентства по страхованию вкладов Александр ТУРБАНОВ рассказал в интервью «Банковскому обозрению».
— Александр Владимирович, расскажите о предложениях Агентства по совершенствованию механизма санации проблемных банков.
— Напомню, срок действия закона о санации истекает в конце 2011 года. Мы полагаем, что тот инструментарий, который был предусмотрен этим законом, принятым осенью 2008 года, целесообразно закрепить за АСВ на постоянной основе. Это никоим образом не означает, что санация все новых и новых банков будет осуществляться в режиме нон-стоп. Однако когда такая необходимость все же возникнет, четко работающий механизм санации должен быть наготове, под рукой, а не изобретаться в спешке и на ходу. К отражению возможных угроз необходимо готовиться заранее — как говорится, готовь сани летом.
Сейчас мы вместе с Банком России ведем доработку законопроекта, определяющего новые параметры функционирования института санации уже на постоянной основе. Надеемся, что новый закон о санации будет принят и вступит в действие до конца года.
В соответствии с его концепцией основной акцент следует делать на применение той процедуры, которую мы условно называем частичной санацией или передачей имущественного комплекса, а американцы — упорядоченной ликвидацией (orderly liquidation), если воспользоваться терминологией принятого в США в середине 2010 года закона Додда-Фрэнка. Что это означает? Не надо стремиться любой ценой спасти банк как обособленное юрлицо, гораздо важнее сохранить здоровую часть его бизнеса. Упорядоченная ликвидация осуществляется применительно к тем банкам, значительная часть активов которых низкого качества, но есть и хорошие, и они при этом поддаются группировке и выделению из общей массы активов. То есть сбалансированные по объему активы и обязательства передаются из больного банка в здоровый. Этот механизм был применен нами трижды.
В ходе нашей деятельности мы обнаружили возможности его совершенствования. Во-первых, целесообразно закрепить возможность передачи активов и обязательств проблемного банка сразу нескольким приобретателям. Во-вторых, необходимо уточнить порядок и определить источники уплаты приобретателям «приобретательской премии» в случае превышения размера передаваемых обязательств над стоимостью передаваемых активов. В-третьих, надо установить возможность обратного выкупа активов, качество которых оказалось ниже предполагаемого на момент оценки. В-четвертых, требуется уточнить порядок и условия реализации Агентством акций или долей банков, приобретенных при осуществлении их санации.
Еще одной важной новацией стало бы предоставление Агентству права осуществлять финансирование санационных проектов за счет средств, привлеченных на финансовом рынке, в том числе за счет выпуска облигаций и иных эмиссионных ценных бумаг.
— Высок ли интерес банков к санации проблемных кредитных учреждений?
— Желающих поучаствовать в санации банков было немного, и нам приходилось прилагать значительные усилия, чтобы найти инвесторов.
Санатор — товар штучный. Поверьте, желающие вложить собственные деньги в восстановление проблемных банков в очередь не выстраивались.
Сейчас новых проектов нет, а для абсолютного большинства прежних инвесторы найдены. Более того, 7 из 18 санационных проектов уже завершены.
Агентство осталось единоличным собственником лишь двух санируемых банков — «Российский капитал» и «Тарханы». Нам не удалось найти для них инвесторов, и в конце 2010 года мы запустили процедуру объединения этих банков в форме присоединения банка «Тарханы» к «РосКапу». Так что это сегодня единственная вакансия для инвесторов. Убежден, они в конце концов объявятся, поскольку финансовые показатели этих банков стабильно растут.
— Главная тема 2010 года — банкротство Межпромбанка. Удастся ли вернуть хотя бы часть активов?
— Действительно, банкротство банка, входившего в тридцатку крупнейших, — редкость. Выявлен целый ряд фактов совершения руководством банка незаконных операций. Имели место факты неправомерного выведения активов и исполнения требований одних кредиторов в ущерб другим, замена ликвидных залогов неликвидными. Сейчас нами уже поданы иски о признании таких сделок недействительными.
Сколько удастся вернуть? Это во многом будет зависеть от результатов правоохранительной деятельности и судебных процессов. С прогнозными цифрами спешить не будем — мы пока и фактический ущерб еще не весь подсчитали.
— Что может сделать Агентство, чтобы предотвратить повторение подобных историй?
— Мы свою задачу в части предотвращения подобных событий видим так: постараться вернуть все, что было незаконно выведено из банка, а также оказать правоохранительным и судебным органам максимальное содействие в изобличении нечистых на руку собственников и менеджеров банка. Судя по масштабу и характеру выявляемых правонарушений и преступлений, речь может идти как об имущественной, так и об уголовной ответственности. Безнаказанность расхолаживает, поэтому последовательная реализация принципа неотвратимости наказания — лучшая профилактика.
— Сталкиваетесь ли вы в этой работе с пробелами в законодательстве?
— Случается. Приведу такой пример. Выполняя функцию конкурсного управляющего, мы нередко обнаруживаем, что в банках — наших клиентах, отсутствует или документарная база на бумажных носителях, или ее электронная версия, или вовсе нет каких бы то ни было баз данных, и невозможно отыскать ни одного документа.
В то же время в российском законодательстве вообще не предусмотрена обязанность банка иметь документарную базу в электронном виде. Хотя мы считаем, что по-хорошему следовало бы вменить им в обязанность иметь еще и резервную копию.
Отсутствует ответственность за фальсификацию или утрату финансовых документов. Мы, приходя в банк, обнаруживаем, что документов нет. Банкиры разводят руками и говорят, что знать ничего не знают. А ведь без соответствующих бумаг невозможно доказать, например, незаконный вывод активов. И мошенники этой лазейкой в законодательстве пользуются. Вам, думаю, приходилось слышать о «случайно» упавших в реку КамАЗах, доверху груженных банковской документацией?
Поэтому мы вышли с предложением установить ответственность за утрату баз данных и подготовили соответствующий законопроект. В данном случае правовая норма без санкции не действует — это любой юрист скажет.
— В 2010 году были зафиксированы случаи с рекордными дроблениями вкладов. Как АСВ борется с этим явлением?
— Строго говоря, для предотвращения незаконного дробления вкладов у нас вообще нет никаких полномочий. Мы не надзорный орган. А профилактикой в виде разъяснительной работы занимаемся и занимались. И, конечно, боремся с совершенными правонарушениями.
Во-первых, оспариваем в судах возможность страховых выплат по фиктивным вкладам.
Во-вторых, обращаемся в правоохранительные органы. Мы стараемся, чтобы наши сигналы были поняты максимально адекватно — предоставляем все необходимые материалы, оказываем методическую поддержку по соответствующим финансовым вопросам. В результате было возбуждено четыре уголовных дела, по одному из которых уже вынесен и вступил в законную силу обвинительный приговор в отношении руководителя филиала МКБ «Евразия-Центр».
В-третьих, чтобы исключить неоднозначность толкования законодательных норм мы сейчас разрабатываем поправки в закон о страховании. Потому что подчас, когда мы начинаем говорить о дроблении вкладов, нас в ответ спрашивают: а почему вкладчик не может диверсифицировать риски и разложить средства по нескольким банкам? Разумеется, на это вкладчик имеет право.
Речь-то идет о другом. Возьмем банк, который уже находится в предбанкротном состоянии. На законных основаниях он не может открывать новые вклады — у него на корсчете ничего нет, сформирована картотека неисполненных поручений, новых денежных средств не поступает. И вдруг у него на балансе появляется несколько сот новых счетов вкладчиков.
Как это делается? Банкиры приглашают владельца вклада и говорят: мы не в состоянии выплатить эти средства, зато вы сможете их получить в АСВ. Делаются фиктивные проводки, открываются вклады на подставных лиц, которые в банк никогда никаких средств не вносили. Это мошенничество, целью которого становится получение средств из фонда страхования вкладов. По факту такая разбивка или дробление приводит к тому, что для ряда вкладчиков устанавливается стопроцентное возмещение. Но на это ССВ не рассчитана. И никаких оснований для установления стопроцентной системы гарантий нет.
— Что произойдет с непрофильными активами, которые достались АСВ?
— Мне не очень нравится определение «непрофильные» применительно к тем активам, которые достались Агентству в результате осуществления нами функций по санации банков. Деятельность «профильная», а ее побочные результаты отчего-то нет?
Большая часть таких активов — это права требования по кредитам. На них приходится примерно две трети активов.
Есть случаи, когда предприятия, узнав, что вместо полумертвого банка требовать исполнения обязательств будет Агентство, представляющее интересы государства, начинают вновь обслуживать кредит. Часть таких кредитов уже погашена. Есть заемщики, которые действительно не в состоянии обслуживать кредит на первоначальных условиях, поэтому ряд кредитов мы реструктурируем: пролонгируем, снижаем ставку и т. д. А есть предприятия, которые не хотят ни вступать в переговоры, ни погашать кредиты. Тогда мы обращаемся в суд с иском о взыскании долга.
Оставшаяся треть активов — недвижимость. Для работы с многочисленными объектами недвижимости, переходящими в наше распоряжение, Агентство на конкурсной основе привлекло специализированную компанию IDT. Она содействует поиску арендаторов, помогает нам повысить инвестиционную привлекательность той недвижимости, которая оказалась у нас на балансе. Например, если участок земли не имеет проектной документации, компания ее готовит: при наличии полученных согласований стоимость этого участка существенно возрастает. Иногда оправданно перепрофилирование земельных участков или строений. Также мы не исключаем, что часть недостроя будет выгоднее достроить самим и лишь затем предлагать рынку уже завершенный проект.
— То есть стратегия — предпродажная подготовка?
— Ну разумеется — девелоперской-то компанией мы становиться не собираемся, не наш профиль (смеется). По мере восстановления рынка Агентство планирует реализовать «непрофильные» активы. Надеемся, это произойдет в течение ближайших двух-трех лет.
— Как вы оцениваете усилия банков по информированию клиентов о существовании системы страхования вкладов? Соцопросы показывают — в «мирное» время граждане намного реже вспоминают о ССВ, чем в кризисное.
— И это вполне естественно — так уж человек устроен. Как только уровень угрозы снижается, о ней быстро забывают — защитная функция организма.
Как вы знаете, в отличие от других видов страхования, страхование вкладов осуществляется не самим вкладчиком и даже не за его счет — этим занимаются сами банки и наше Агентство. Соответственно вопрос не находится постоянно в зоне повышенного внимания вкладчиков.
Согласно данным последнего социологического исследования, проведенного по заказу Агентства в прошлом году, половина всех взрослых жителей России знают о существовании системы страхования. В разгар же кризиса этот показатель достигал 80%. Нам неоднократно доводилось слышать, что этого недостаточно и уровень информированности надо повышать. Можно ли согласиться с подобными замечаниями? Только с двумя оговорками. Во-первых, мы должны констатировать, что в России уровень информированности о системе страхования существенно выше, чем в ряде других стран — например, в Великобритании он составляет 20%.
Во-вторых, эксперты, считающие, что уровень информированности надо повышать, исходят из того, что современный человек — это «человек монетарный» и жизнь каждого тесно связана с финансовыми институтами. Но для этого доходы наших граждан должны быть другими — наш прошлогодний соцопрос показал, что у трети россиян денег хватает только на продукты питания, одежду и оплату коммунальных услуг. Какие уж тут вклады! Мне лично доводилось сталкиваться с откровенным раздражением людей, узнававших о размере страхового возмещения — дескать, что мне от ваших семисот тысяч, когда лишней копейки нет.
Что касается усилий банков по информированию граждан о системе страхования вкладов — мы оцениваем их как достаточные. Банки — участники системы страхования в офисе на самом видном месте размещают фирменный знак «Вклады застрахованы» — эти наклейки наряду с брошюрами о ССВ мы бесплатно предоставляем всем желающим. Без нашего логотипа не обходится ни один буклет, постер или билборд любого розничного банка, аудиореклама в метро также обязательно содержит упоминание о ССВ. Сегодня никого понуждать не надо — банки сами заинтересованы сделать членство в ССВ неотъемлемым элементом своей маркетинговой политики.
— Считаете ли вы необходимым изменение критериев допуска банков для участия в ССВ?
— Здесь есть вопросы для размышлений. Действующая система была оправдана на этапе формирования ССВ. Но сейчас система сформирована. Если появляется новый банк, на мой взгляд, ему сразу должно предоставляться право привлекать вклады и, соответственно, участвовать в ССВ. Больной банк родиться не может. Поэтому незачем устанавливать этот двухгодичный период «вызревания». Эта норма сохранилась с тех времен, когда ССВ не было. Существующая система критериев допуска, пожалуй, может быть сохранена лишь для старых банков, которые не проявили желания вступить в ССВ ранее, но вдруг захотят.
Второй аспект — критерии участия банков в ССВ. Закон установил, что весь период участия в системе банки должны соответствовать тем требованиям, которым они удовлетворяли на момент допуска. Эти требования оказались выше, чем к банкам, которые не входят в систему.
На мой взгляд, надежность всех банков вне зависимости от того, работают ли они с вкладами физлиц или нет, должна быть одинаково высокой. Остальным не место на рынке. Банк должен соблюдать обязательные экономические нормативы, характеризующие его финансовое состояние. Этого достаточно для того, чтобы понять, способен ли он выполнять обязательства перед кредиторами.
— Будет ли введена дифференциация отчислений в фонд страхования вкладов в зависимости от рисков?
— Агентство давно изучает вопрос о целесообразности введения подобной системы. Неслучайно еще в 2007 году мы инициировали обсуждение этого вопроса на заседании экспертно-аналитического совета при Агентстве. И результаты ведущихся с тех пор дискуссий пока таковы. Конечно, банки, проводящие более рисковую политику, должны платить больше. В прошлом году Международной ассоциацией страховщиков депозитов были разработаны, а Базельским комитетом банковского надзора одобрены «Основополагающие принципы для эффективных систем страхования депозитов». В числе этих принципов указана и дифференциация премий по степени риска уплачивающих их банков.
Но есть проблема, препятствующая реализации этого подхода, — все еще встречающаяся недостоверность отчетности у многих банков. Мы в этом часто убеждаемся, выполняя функции конкурсного управляющего и санатора. В такой ситуации от дифференциации ставок будут выигрывать банки, которые «химичат» с отчетностью. А проигрывать будут добросовестные банкиры. Так что эта задача — комплексная. И решается она постепенно — в процессе повышения общей культуры банковского бизнеса.
— Каков прогноз АСВ по рынку депозитов?
— Вектор развития однозначно позитивный. Объем депозитов продолжает неуклонно расти. По нашим оценкам, к началу 2011 года он достиг 9,6 трлн рублей, темпы прироста составили около 28%. Прогноз на конец текущего года — 12 трлн рублей, что означает прирост в 25%.
Еще одна важная тенденция — снижение доли валютных вкладов. В пик кризиса она увеличилась на 33%, но уже в 2009 году вернулся докризисный тренд. В начале прошлого года доля валютных вкладов составляла 26%, а к концу года она опустилась до 20%. В этом году еще возможно снижение на пару-тройку пунктов.
Кроме того, в 2010 году набрал обороты процесс снижения ставок по депозитам, начавшийся еще в 2009 году. Средняя ставка в десяти крупнейших банках снизилась с 13 до 8,25%. Таким образом, проценты по рублевым депозитам приблизились к своему докризисному ориентиру — уровню инфляции. Думаю, что и в течение 2011 года ставки по депозитам будут примерно соответствовать этому уровню.
— По вашему мнению, должно ли государство контролировать и ограничивать уровень ставок по банковским вкладам?
— Мое твердое убеждение — ЦБ должен иметь такую возможность. Сейчас же он ее лишен. Регулятор в состоянии отследить необоснованное повышение ставки отдельными банками. Если банк занимает под 20%, в то время как рентабельность его активов не превышает 10%, то надзорный орган обязан вмешаться. На мой взгляд, те усилия, которые ЦБ предпринимал, обладая прежними полномочиями, дали очень хороший результат. Я сожалею о том, что Банк России их лишился. Введение определенных ограничений, работающих на стабилизацию рынка и не препятствующих его развитию, отнюдь не противоречит модели рыночной экономики.
— Зачем АСВ страховать валютные риски, ведь доля валютных депозитов падает?
— Ну, мы же страховщики… Оценка рисков, даже тех, реализация которых маловероятна, и контроль над ними — это наше ремесло. Мы научены горьким опытом кризиса. В острую фазу кризиса, осенью 2008 — весной 2009 годов, доля валютных вкладов резко возросла с 13 до 33%, что повлекло за собой стремительный рост нашей страховой ответственности.
Чтобы впредь оградить себя от валютных рисков, мы инициировали поправки в закон о страховании. Изначально закон разрешал АСВ использовать валютные инструменты. Однако разработчики закона забыли одну техническую деталь: не предусмотрели права открывать валютные счета в банках. Сейчас соответствующий законопроект находится на рассмотрении в Госдуме.
После его принятия мы намерены часть средств фонда размещать в финансовые инструменты, номинированные в иностранной валюте. Определение конкретных валютных инструментов и объема инвестиций в них будет осуществляться в соответствии с показателями систем финансового риск-менеджмента и расчетами аналитиков. Методику применения количественных и качественных методов анализа сформирует комитет по инвестициям, созданный советом директоров Агентства в прошлом году. За ним же — общее руководство.
— Нужно ли распространить страховую защиту на более широкий круг владельцев средств?
— Агентство всегда было сторонником того, чтобы постепенно круг объектов страховой защиты расширялся. Мировой опыт свидетельствует, что в большинстве стран страхуются средства всех банковских клиентов — и физических лиц, и компаний. И это особенно актуально для малых и средних предприятий. Тем более что в отличие от граждан предприятия нигде, кроме как в банке, свои деньги хранить не могут — закон обязывает.
Но расширение сферы ответственности Агентства по страхованию вкладов должно быть поступательным. Сначала гарантии системы могут быть распространены на счета индивидуальных предпринимателей, предприятий малого бизнеса, некоммерческих организаций — это возможно уже в среднесрочной перспективе. А в более отдаленном будущем можно будет ставить вопрос и о распространении гарантий системы страхования на средства корпоративных клиентов банков.
— Есть ли необходимость в повышении потолка застрахованной суммы?
— Естественный тренд — последовательное повышение этого потолка, но сегодня в этом нет никакой социально-экономической необходимости, ведь 700 тыс. рублей — это и так с лихвой.
Смотрите сами. С момента создания системы страхования вкладов сумма страхового покрытия повышалась трижды, увеличившись в семь раз. В конце 2008 года она выросла до 700 тыс. рублей.
Задача системы страхования — защита массового вкладчика. На данный момент у нас 99,7% вкладов полностью покрываются страховкой. В соответствие с наилучшими международными практиками 90% — это отличный показатель. Европейцы к нему только приближаются — и то для этого им пришлось увеличить начиная с этого года размер максимального страхового покрытия до 100 тысяч евро.
Размер страхового покрытия должен соответствовать уровню развития экономики и уровню жизни в стране. Не следует забывать о размере средней заработной платы, пенсии, прожиточном минимуме в России. А средняя сумма вклада у нас — 19 тыс. рублей. Даже не учитывать Сбербанк, который аккумулирует большую долю мелких вкладов, порядок цифр не изменится — 38 тыс. рублей. Так что и нынешняя планка страхового возмещения в 700 тыс. рублей довольно высока для среднестатистического вкладчика.
Беседовала Елена БРОДСКАЯ
