Почему банки теряют прибыль, сказываются ли на этом плохие кредиты прошлых лет, станет ли рубль крепче — на эти и другие вопросы в интервью Business FM ответил глава ВТБ Андрей КОСТИН.
— Большинство российских банков отчиталось за первое полугодие — у многих из них заметно снизилась прибыль. Она, если и есть, просто копеечная, а у некоторых ее вообще нет. ВТБ по показателям тоже как бы в общем ряду. Есть ли общие макроэкономические причины, которые так существенно снизили прибыль российских банков?
— В принципе, есть. У каждого банка имеются некие собственные причины, у некоторых — проблемы с ликвидностью, у всех, наверное, наблюдается непростая ситуация с маржой. В частности, стоимость фондирования увеличивается. В целом, ситуация остается достаточно труднопредсказуемой, и наши клиенты сегодня тоже подумывают о том, брать или не брать кредит. Хотя в области розничного кредитования в темпы роста были неплохие, и, соответственно, доходы от розницы являются наиболее стабильной частью.
Если же брать ВТБ, то надо сказать, что хотя у нас прибыль и ниже, чем по итогам первых двух кварталов прошлого года, мы так и закладывали на этот год. У нас небольшое отставание от плана, мы планировали, что прибыль будет идти по нарастающей в I и II квартале, в III и IV должна увеличиться, в том числе за счет более активного роста кредитного портфеля. Сейчас трудно предсказывать, время очень волатильное. Но я бы пока сказал, что по нашим планам прибыль в этом году не будет меньше, чем в прошлом. Я думаю, что это вполне реально для ВТБ — достичь такого результата по итогам 2012 года.
— Многие банки говорят, что сейчас вновь начинают всплывать плохие кредиты 2008—2009 годов. Они были реструктурированы, но как были плохими тогда, так оказываются плохими сейчас. И эти кредиты называют одной из причин уменьшения прибыли, поскольку приходится вновь создавать резервы. Так ли это?
— Если исходить из практики нашего банка, то за первое полугодие мы увеличили резервы на полпроцента. Но это, скорее, отражает наш консервативный подход к этой проблеме, чем появление проблемных кредитов. У нас есть небольшой рост, но он чисто технический, связанный с тем, что процедура списания плохих долгов в России очень тяжелая. И даже при 100-процентном резервировании мы списываем это в течение года или полутора лет. Поэтому мне кажется, что одна из причин — это не столько ухудшение качества кредитного портфеля, сколько более жесткий подход аудиторов и надзорных органов к резервированию. Вот это мы наблюдаем. Эта тенденция мировая. И, соответственно, аудиторы и ЦБ сегодня жестче подходят к резервированию. Летом этого года был принят целый ряд мер со стороны ЦБ по ужесточению требований к резервам, и этот процесс продолжается. Я думаю, что это не столько реальная ситуация, сколько оценка рисков. И это могло и должно было сказаться на росте резервов по банковскому сектору.
— Вы сказали, что фондирование сейчас дорогое. Почему оно таким стало, откуда эта дороговизна?
— Сегодня российские ставки растут, и в целом, я думаю, повышение учетной ставки не будет напрямую связано с фондированием. Но и ставки по кредитам, и ставки по депозитам будут иметь тенденцию к росту. Основной в этом вопросе индикатор Сбербанка, который тоже поэтапно повышает ставки по привлеченным деньгам. Что касается иностранных источников, то, во-первых, мы обожглись все в 2008 году и поняли, что чрезмерное заимствование на Западе, если происходит резкое ухудшение ситуации на мировых рынках, может стать серьезной проблемой как для корпоративных, так и финансовых институтов заемщиков этих средств.
В целом, я бы не сказал, что сегодня ставки заимствования растут, Но если мы посчитаем на круг все остальные издержки, то, безусловно, ситуация выглядит так, что, к сожалению, фондирование становится недешевым. В отличие, скажем, от европейских стран, где ЕЦБ предоставляет исключительно дешевую ликвидность, или от Америки. У нас, если считать источником средств ЦБ или Минфин, деньги короткие и дорогие.
Хотя российским банкам пока удается все равно держать достаточно приемлемую маржу. Я думаю, что эта ситуация, повторюсь, не очень простая, и будет такой, наверное, не один год. Но российские банки, если брать ведущие, показывают возвратность капитала куда выше, чем западноевропейские банки, несмотря на то, что у них доступ к дешевой ликвидности фактически не ограничен.
— Банк Societe Generale прогнозирует значительное укрепление рубля — до 30 и даже ниже рублей за доллар. Американские банки еще в июне аналогичный прогноз давали на конец года. Сбудутся ли их прогнозы?
— Я тоже склоняюсь к тому, что рубль может несколько укрепиться, хотя его поведение в последнее время достаточно волатильное. Есть целый ряд факторов, который влияет на курс. И все-таки я считаю, что рубль до конца года может несколько укрепиться, правда, не думаю, что это будет какое-то значимое движение.
— ЦБ планирует отменить валютный коридор к 2015 году. Не станет ли это проблемой для банков? Не проще ли было жить, когда был узкий валютный коридор и валютный риск не был таким значительным?
— Думаю, это правильная политика ЦБ. Отказ от коридора существенно нас не очень уже волнует, потому что и так сегодня позиция ЦБ не слишком жесткая. Поэтому такой поэтапный переход к свободно плавающему курсу без каких-либо регулярных интервенций, а интервенций только на случай кризисных явлений, — я думаю, с этим, по сути, банки уже смирились. Мы работаем в такой ситуации. А чтобы избежать дополнительных рисков, нужно создавать источники долгосрочных денег в национальной валюте, тогда у нас не будет перекошенных валютных позиций, тогда мы будем кредитовать предприятия в той валюте, в которой они в основном работают. И это было бы самым правильным.
