17 сентября Минфин, Центробанк и ФСФР приняли радикальные меры для стабилизации российского финансового сектора. Сбербанку, ВТБ, Газпромбанку пообещали выделить 1,5 трлн. рублей на три месяца с условием, что они окажут поддержку другим банкам, испытывающим трудности с ликвидностью. Банк России рекордно снизил для банков нормативы обязательных резервов. По-видимому, в ФСФР посчитали эти меры недостаточными и остановили торги на ММВБ и РТС, сегодня они не были возобновлены
Как вы оцениваете действия правительства и Центробанка для спасения финансовой системы?
В целом к принятым решениям я отношусь положительно. Российские финансовые власти делают все то же самое, что и правительства других стран. В этой ситуации, чтобы не допустить паники и ограничить трудности в корпоративном и банковском секторах, необходимо решить проблему ликвидности. Каковы будут последствия — увидим. Но пока другого выхода нет.
Смогут ли средствами в 1,5 трлн. руб., переданными Минфином госбанкам, воспользоваться не только крупные, но и средние и мелкие банки, у которых в настоящее время не все в порядке с ликвидностью?
Вполне. Установка такая: с крупными государственными банками — ВТБ, «Сбербанк» и «Газпромбанк», которые и были главными получателями этих средств, проводилась определенная работа, и они уполномочены кредитовать в форме межбанковского кредита весь следующий за крупными банками «эшелон».
Ваше отношение к решению ФСФР закрыть торговлю на ММВБ и РТС?
Конечно, специалистам ведомства виднее. По крайней мере, я вижу основания для его принятия. Если ожидается шок для нашего фондового рынка, который практически уничтожен, то это ставит специалистов перед выбором: стать свидетелем еще одного провала или не допустить его. Что больше окажет влияния на дальнейшую ситуацию, неизвестно. Поэтому сказать, что хуже, а что лучше, я не могу.
Насколько глубок этот кризис, или преодолеть его быстро для правительства РФ и участников фондового рынка не составит большого труда?
Мое мнение — он затянется. Есть оптимистические заявления, что кризис будет продолжаться две недели или полгода. Я думаю, что это не так. Мы, я имею в виду экономистов, давно говорим, что те факторы, которые были благоприятно расположены к России последние восемь лет, растаяли. Они уже использованы. Наступают другие времена. Мы связывали это с тем, что через какое-то время сальдо платежного баланса и сальдо счета текущих операций станет близким к «нулю» — небольшой плюс или небольшой минус. Я подозреваю, что мы к этой точке подошли. Нынешние события радикально изменят ситуацию в стране. Она будет считаться со многими реалиями, которыми раньше позволяла себе пренебрегать. Я имею в виду, например, опережающий рост зарплаты против показателей производительности труда и еще ряд подобных факторов. Теперь возможно падение рубля, и оно уже началось. Я ожидаю, что мы не будем иметь таких высоких темпов экономического роста, и получим более сложные условия для борьбы с инфляцией.
Вы и другие экономисты в июне этого года прогнозировали рост инфляции по итогам этого года в пределах 14%. Сейчас, после возникновения кризиса в российской финансовой системе, что вы можете сказать: как поведут себя цены на потребительском рынке?
Пока ничего определенного. Сейчас не вполне ясно, каким образом повлияла смена политики Центрального банка, который резко сократил рост денежного предложения. Денежная масса уже полгода растет очень медленными темпами. Это влияло и, несомненно, должно было в дальнейшем, особенно осенью, повлиять на снижение инфляции. Но ситуация, которая сейчас сложилась, и то обстоятельство, что правительство вынуждено было вбросить в экономику очень большие средства, могут повлиять негативно на показатели инфляции. Надо подождать. Но думаю, что темпы роста инфляции по итогам этого года меньше 13,5—14% не будут.
Фото: ИА «Росфинком»
