Можно ли звонить беременным женщинам, если они задолжали по кредиту, стоит ли 80 раз в день напоминать должнику о его ответственности, кому и как следует сообщать информацию о наличии просрочки — ответы на эти и другие важные вопросы должен дать закон о коллекторской деятельности. Однако законопроект погряз в дискуссиях.
Рынок заждался закона, регулирующего работу коллекторов. Его потенциальное воздействие на финансовый рынок эксперты сравнивают с последствиями принятия закона о потребительском кредитовании более года назад и с вступлением в силу закона о банкротстве физических лиц 1 октября текущего года.
Дискуссия вокруг желаемого и дозволенного, а также о правовых основах этого документа стала ключевой темой прошедшего на прошлой неделе VI Международного конгресса «Рынок взыскания задолженности. Президент ставит точку». Мероприятие было организовано Национальной ассоциацией профессиональных коллекторских агентств (НАПКА) при поддержке компаний ActiveBC и «Крок».
Напомним, что в настоящий момент существует два проекта закона о коллекторах. Один из них уже внесен на рассмотрение в Госдуму его автором — членом Комитета по бюджету и финансовым рынкам Совета федерации Олегом Казаковцевым. Другой законопроект был разработан Министерством экономического развития и считается базовым документом правительства России.
Камни преткновения
Главный вопрос существующих законопроектов о коллекторской деятельности — вопрос о соблюдении баланса интересов должников, кредиторов и взыскателей, заявил на конгрессе президент НАПКА Алексей Саватюгин. В 2016 году будут проходить выборы в Госдуму, которые могут повлиять на окончательный вариант документа.
Но необходимость соблюдения баланса интересов не единственный камень преткновения. Второй важный вопрос, который еще предстоит решить в экспертных дискуссиях, касается регулятора. В законопроекте Олега Казаковцева предлагается сделать регулятором коллекторской деятельности Банк России. В документе, разработанном в Минэкономразвития, для регулирования деятельности коллекторов предлагается создать отдельное правительственное ведомство.
Принятие закона давно назрело, достаточно познакомится со статистикой заявлений потребителей финансовых услуг и публикациями в СМИ. Из более 22 тыс. жалоб, которые граждане за период с 2013-го по первое полугодие 2015 года подали в прокуратуру на коллекторов и службы финансовых организаций, занимающиеся сбором задолженности, 19,5 тыс. заявлений признаны не соответствующими действительности.
За последние два с половиной года возбуждено 250 уголовных дел в сфере сбора задолженности. Другими словами, в год получается приблизительно 100 уголовных дел, связанных с коллекторской деятельностью. Учитывая, что коллекторский рынок взаимодействует примерно с 10 млн должников, получается, что нарушения, которые приводят к возбуждению дела, происходят лишь в 0,001% случаев, подчеркнул Алексей Саватюгин.
В НАПКА создан специальный комитет по рассмотрению жалоб от граждан, потому что важно разобраться в сути претензий. Так, в 2014 году ассоциацией было обработано более 1,5 тыс. жалоб. А данные за первое полугодие 2015-го показывают, что количество обращений увеличилось практически вдвое. Рост связан в первую очередь с увеличением объемов взыскания, сообщается в официальном пресс-релизе ассоциации.
Примерно 30% жалоб — несогласие на передачу персональных данных, сомнения в законности претензий со стороны коллекторов, а не банков. Около 10% граждан не согласны с величиной долга, начисленными штрафами и пенями. 5% обращений связаны с тем, что коллекторы продолжают звонить уже после уплаты долга. Распространенная причина недовольства — ситуация, когда должники перечисляют задолженность в адрес кредитной организации, выдавшей кредит или заем, тогда как долг уже переуступлен новому кредитору, и платежи «зависают». 1–2% писем связаны с жалобами на методы работы в процессе взыскания.
Издержки и поведенческие модели
В Ассоциации региональных банков России (АРБР) пристальным образом рассматривается законопроект о коллекторской деятельности, созданный в Минэкономразвития, поскольку при наличии предложенной правительством версии нормативного акта другие проекты вряд ли получат соответствующую поддержку, считает вице-президент АРБР Алина Ветрова. Она уверена, что в будущем законопроект, внесенный в Госдуму на рассмотрение, будет скорректирован так, чтобы сблизить содержание обоих проектов. Банковское сообщество поддерживает принятие закона о коллекторской деятельности, однако та редакция, которая предложена официальным ведомством, вызывает множество вопросов. Банкиры считают, что принятие законопроекта приведет к увеличению издержек на взыскание задолженности. Они предлагают исключить из законопроекта описание всех отношений между заемщиком и кредитором, возникающие до момента просрочки.
Спорный момент законопроекта — установление перечня случаев, когда взыскателю запрещается общаться с должником. В частности, полностью ограничивается взаимодействие с инвалидами первой группы, беременными женщинами и матерями, воспитывающими ребенка до полутора лет. При этом законопроект не предусматривает механизм информирования взыскателя о наличии данных фактов, а также ответственности заемщика о предоставлении заведомо ложной информации. Кроме того, в документе никак не отражено, что ряд фактов может меняться во времени. Теоретически любая женщина при взаимодействии с коллектором может сообщить, что она беременна, и отказаться от общения с взыскателем. Принятие закона с такими недоработками может в будущем ухудшить качество процедур взыскания и негативным образом повлиять на формирование культуры возврата долга, подчеркнула эксперт.
«Возникает ощущение, что люди, которые пишут закон о коллекторской деятельности, никогда не имели реального опыта ведения подобного бизнеса, но они об этом слышали»,— считает советник президента Ассоциации российских банков (АРБ) Эльман Мехтиев. Коллекторское и банковское профессиональные сообщества должны быть больше вовлечены в создание закона. К примеру, стоит четко разъяснить вопрос о том, насколько правомерно анализировать какие-либо данные о здоровье человека коллекторам. Эксперт напомнил, что в сфере здравоохранения действует свое жесткое регулирование. И банки, к примеру, не имеют доступа к этой информации и не имеют права ее обрабатывать.
Экономика — вещь поведенческая. По мнению Эльмана Мехтиева, при создании реально действующего закона нужно рассуждать категориями, которые делают людей заинтересованными в использовании той или иной поведенческой модели. При этом закон о коллекторской деятельности не должен быть похож на те нормативные акты, которые регулируют деятельность судебных приставов. Коллекторы не должны поступать так же, как они. «Важно хотеть быть лучше,— продолжал эксперт. — Пусть люди с радостью общаются с коллекторами, но не с приставами. Для этого должно быть регуляционное давление внутри коллекторского и банковского сообщества. Только при этом условии саморегулируемые организации реально работают. Если мы сами не будем регулировать, то тогда нас будут регулировать». А при назначении контролера «сверху» им могут стать самые разные структуры. И не исключено, что в отношении коллекторов таким регулятором может стать ФСБ, акцентировал внимание собравшихся эксперт.
Три задачи по защите прав должника
Коллекторской деятельностью в России не может заниматься кто угодно — вот главная задача, которую призван решить закон, уверен депутат Госдумы и лидер движения «За права заемщиков» Общероссийского народного фронта Виктор Климов. Должны быть описаны все требования к организациям, которые занимаются этой деятельностью на финансовом рынке нашей страны,— относительно раскрытия информации, внутренних процедур, профессиональной оценки и т.д. Законом предполагается ограничить количество конкретных взаимодействий взыскателя и должника. При этом не ставится задача добиться ограничения взаимодействия, когда коммуникация может осуществляться только два раза. Но есть задача ограничить человека от 80 звонков в день. Если гражданин недобросовестный, то он просто выбросит сим-карту и спокойно продолжит дальше жить, не обращая внимания на свою задолженность. Однако если человек законопослушный и деловой, то подобное громадное количество звонков способно негативно сказаться на его психическом состоянии. Работа по взысканию задолженности не должна превращаться в специфическое воздействие на психологическое состояние человека.
Вторая важная тема связана с тем, что в законе должна быть отражена норма по обязательной записи процесса коммуникации между должником и взыскателем. У заемщика должна быть возможность апелляции к этой записи, если потребуется.
Третья важная задача, которую призван решить закон,— введение прямого запрета на распространение информации кому бы то ни было, кроме должника и лиц, которые являются поручителями. Можно обсуждать, имеют ли члены семьи право знать о финансовых трудностях должника. Но совершенно точно нужно запретить распространение информации о существующих проблемах должника в подъезде, где он проживает, на его работе, в детском саду или школе, куда он водит своих детей, и т.д. Приходить к воспитателям или учителям и сообщать о том, что отец какого-то ребенка не платит по кредиту, не нужно. При этом закон о персональных данных и нераспространении личной информации в этих историях, как показала практика, не работает. Правда, остается спорным вопрос о том, кто может быть распространителем такой информации и как его установить, ведь не всегда им является взыскатель.
Коллекторская деятельность в законе должна быть представлена как альтернатива принудительному исполнению судебных решений, уверен заместитель начальника правового управления Федеральной службы судебных приставов Александр Бородай. Эта деятельность должна быть профессиональной и иметь инструменты, которые позволяют отличить непрофессиональных нарушителей закона от реальных игроков рынка взыскания задолженности,— к примеру, лицензирование. В документах о коллекторской деятельности должна быть описана норма, позволяющая влиять на количество информации, которую можно собрать о должнике и осуществить взыскание.
Наталия ТРУШИНА
Комментарии