Традиционная модель поведения потребителя предполагала накопление денег на старость и на черный день. Человек годами копил деньги на недвижимость, а его сбережения тем временем работали в промышленности. До 90-х годов прошлого столетия банки в основном превращали розничные депозиты в корпоративные кредиты: население сберегало, а финансовые организации сбережения аккумулировали и трансформировали в инвестиции.

Почему объем розничных кредитов оставался меньше, чем объем вкладов? Ставки розничного кредита традиционно значительно превосходили ставки корпоративного кредита из-за большого уровня издержек по мелким розничным кредитам. Кроме того, розничный кредит ограничивался высоким уровнем требований к заемщикам. В результате банкам было выгоднее кредитовать предприятия, чем население.

Финансовый переворот

Революция в финансах изменила модель поведения потребителя: вместо того чтобы копить на недвижимость, любой человек уже в молодости мог получить жилье с помощью ипотеки. Целые нации стали жить в кредит.

Это стало возможно из-за того, что розничные кредиты фактически превратились в рыночный инструмент. Их выдача была поставлена на поток в результате появления на рынке облигаций, выпущенных под пулы розничных кредитов. Эта инновация «размазала» кредитные риски по держателям облигаций, снизила процентные ставки и ослабила требования к заемщикам. В результате розничный кредит стал доступен даже самым необеспеченным слоям населения. Кроме того, в 2003 году ФРС снизила ключевую ставку до 1%, и на розничном кредитном рынке начался бум. В конечном итоге население развитых стран превратилось из нетто-кредитора в нетто-должника — объем розничных кредитов превысил объем вкладов.

Пузырь розничного кредита способствовал экономическому росту, но еще более — росту кредитных рисков. Бум американской субстандартной ипотеки заложил мину под мировыми финансами, взорвавшуюся в 2007 году.

За чей счет банкет?

Если все живут в кредит, кто дает взаймы? Бедные одалживали богатым: развивающийся мир кредитовал развитые страны. Однако и в развивающихся странах, в том числе и в России, перед кризисом рост розничных кредитов существенно опережал рост вкладов.

Но россиянам повезло: они не успели на кредитный экспресс. Из-за неразвитости финансовой сферы российское население не успело превратиться из нетто-кредитора в нетто-должника. Кроме того, проникновение розничного кредита в российскую экономику (его отношение к ВВП) остается очень скромным. На 1 января 2009 года этот показатель составил всего 9,6%. Эти факторы существенно ослабили жесткость локального кризиса и снизили вероятность социального взрыва.

Более того, кризис привел к сокращению розничного кредита и после ряда колебаний — к росту вкладов. Произошел структурный переход: если до кризиса российский банковский сектор был сфокусирован на розничном кредите, то в настоящее внимание банков переместилось на рынок вкладов. Об этом свидетельствует и изменение рекламной политики: до кризиса банки агрессивно рекламировали кредиты, в настоящее время — вклады.

Перспективы

Вероятно, после завершения кризиса возобновится процесс превращения населения из нетто-кредитора в нетто-должника — и в России, и в других развивающихся странах. Эта тенденция может вновь вызвать коллапс мировых финансов. Возможно, основным источником длинных денег станут не вклады населения, а короткие деньги — остатки на счетах клиентов и краткосрочные депозиты. Также сохранится возможность географического арбитража — перетекания денег из стран с низкими процентными ставками в страны с высокими процентными ставками (так называемый carry trade).

Полагаю, что регуляторам придется активно вмешиваться в процессы, ведущие к образованию пузырей, и своевременно охлаждать перегретые рынки мерами кредитно-денежной и фискальной политики, не дожидаясь очередного взрыва на финансовом рынке.