Банк России и Министерство экономического развития в едином порыве (что случается крайне редко) предложили инновационный метод воздействия на экономику. Чтобы ускорить рост, не надо улучшать экономический климат, снижать налогообложение, повышать грамотность населения и не мешать бизнесу. Это все антинаучные глупости. Необходимо сделать очень простой, но действенный шаг: вручную поменять рыночные параметры, «отвечающие» за развитие бизнеса. А начать можно с рыночных процентных ставок.

Экономические власти во всех более-менее развитых странах очень любят регулировать экономический рост, искренне полагая, что без них мы бы все уже точно загнулись — либо из-за кризиса, либо, наоборот, из-за слишком бурного роста. Одним из самых действенных методов такого регулирования считается назначение той или иной ставки, по которой центральные банки «продают» деньги коммерческим банкам первого круга. Смысл манипуляции понятен: если государство дает относительно дешевые деньги, банки могут, накрутив обычную маржу, передать средства дальше — мелким банкам и крупным конечным заемщикам (большим предприятиям), а мелкие банки, добавив свой интерес, передадут деньги мелким конечным заемщикам (малому и региональному бизнесу и физлицам). В результате все начинают покупать товары и инвестировать в производство, экономика оживляется, ВВП растет. Как только рост становится устойчивым, центробанки повышают свои кредитные ставки, спасая экономику от перегрева (и создавая запас для будущего снижения, когда это снова понадобится).

Заметим: финансовые власти пытаются влиять на самый первый элемент в цепочке, по которой движутся деньги. Дальше все решает рынок. Попытки повлиять непосредственно на конечное потребление и инвестирование всегда приводят к одному результату: дефициту туалетной бумаги и воплям об агентах Запада, мешающих наладить счастливую жизнь (см. примеры Венесуэлы, Северной Кореи и в некоторой степени даже Аргентины).

В жизни, конечно, все несколько сложнее, чем эта схема, но в целом считается, что подобная антицикличная политика центробанков действительно серьезно влияет на экономику стран. На самом деле это уже не совсем так: во-первых, в условиях глобализации сложно воздействовать на экономику одной страны — эффект от изменения ставок размывается из-за действий мировых спекулянтов и колебаний курсов валют; во-вторых, в глобальной экономике возник феномен единого финансового рынка, который не обслуживает реальный сектор, а поглощает любые деньги, заставляя их «крутиться» внутри себя, обогащая финансистов, но почти не создавая спроса на новые товары и технологии.

С другой стороны, частный финансовый сектор, получающий «льготные» кредиты от государства, выступает в роли своеобразного «фильтра», честно оценивающего перспективы производства и потребления в стране. Даже если центробанки одалживают частным банкам деньги почти бесплатно (без процентов), что происходит во всем развитом мире, банкирам все равно приходится объективно оценивать риски кредитования экономики — возвращать-то деньги придется, пусть и без процентов. Соответственно, кредитные ставки, по которым частные банки финансируют предприятия (точнее, маржа — разница между ними и ставкой ЦБ), — это своего рода индикатор уверенности в завтрашнем дне весьма квалифицированных людей, рискующих собственными деньгами (если заемщик не вернет кредит, то отдавать Центробанку придется свои). Высокая маржа означает, что банки видят высокие риски. Проще говоря, не очень верят в рост экономики страны.

В России — и это признается всеми сторонами финансовых отношений — кредитные ставки очень высоки. Банк России держит свои ставки практически на уровне инфляции, то есть, по сути, у нулевой отметки в реальных величинах. А экономика — и в настоящем, и в прогнозируемом будущем — находится в настолько плохом состоянии, что банки выставляют предприятиям в общем-то «запретительную» маржу, не позволяющую развивать нормальное производство. Виновата в этом экономическая политика государства, которую сложно определить цензурным словом: эпитет «бездарная» по отношению к ней будет, скорее, положительным. Именно это показывают высокие процентные ставки по инвестиционным кредитам.

Если индикатор показывает, что с каким-то процессом что-то не в порядке, то, очевидно, надо как-то вмешаться в процесс. Если зимой в доме холодно, несмотря на максимальную температуру батарей отопления, то стоит проверить, не открыты ли форточки и хорошо ли утеплены окна. Если компания работает с большим убытком, то явно есть проблемы с доходами или расходами (либо с теми и другими). Это какие-то примитивные, прописные истины, о которых и говорить даже странно.

Единственное, чего точно не стоит делать, — это обвинять правильно работающий индикатор в идеологически неверной трактовке происходящих процессов. Можно положить термометр на печку, доведя его температуру до комфортной, но в квартире от этого теплее не станет. Собственник может вкладывать в убыточную фирму личные деньги, рисуя прибыль и гордо рассказывая о ней друзьям, но ни к чему хорошему такая политика не приведет — фирма от этого лучше работать не станет.

Можно еще долго играть в Капитана Очевидность, делясь с читателем простыми истинами, но пора наконец вернуться к началу статьи. Российский Центробанк при полной поддержке правительства готов начать «борьбу с термометром». ЦБ намерен публиковать «индикативные ставки по кредитам для бизнеса», на которые должны «ориентироваться» банки в своей деятельности. Естественно, речь идет о довольно низких величинах, судя по текущей информации, даже ниже 10% годовых. Ставки не будут обязательными для банков. Хотя, например, глава Минэкономразвития Андрей Белоусов честно признался: «У нас четыре банка держат от 50% до 70% рынка в этом сегменте (кредиты бизнесу. — Прим. авт.), и я вас уверяю: это очень понятливые господа и радеющие за экономический рост, особенно руководство Сбербанка». То есть «необязательные» ставки фактически будут обязательными для крупнейших банков, а остальным хочешь не хочешь придется подтягиваться.

Всем понятно, что борьба с термометром — штука увлекательная, но бесполезная. Банкиры тут же прокомментировали предложение ЦБ и МЭР в том смысле, что, мол, мы-то с удовольствием, только пусть разницу между реальными и «назначенными» ставками покрывает государство. И хорошо бы, чтобы и потери по «десятипроцентным» кредитам тоже покрывало оно же. То есть налогоплательщики. Дураков нет — проявлять лапотный патриотизм за свой счет никто не хочет. В общем-то, это логично: если ты вмешиваешься своей очень хорошо видимой мохнатой лапой в рыночные отношения, то и неси ответственность за последствия.

Дешевые «государственные» кредиты ни в какое производство сами по себе, конечно, не пойдут. Есть рынок облигаций, есть рынок валют, где, получив кредит под 9—10%, можно без особого риска наварить еще несколько процентов для себя. Наконец, деньги можно просто украсть, проведя их под видом неудавшегося инвестиционного кредита — убытки-то все равно так или иначе покроет бюджет. Наверняка это понимают и чиновники, а значит, вслед за «заманчивым» предложением дешевых кредитов появятся различные уточнения и поправки: мол, такие кредиты должны утверждаться в ВЭБе или специальном госоргане, проходить сложную процедуру согласования и т. п.

В общем, все как обычно: бюрократия, откат и распил вместо экономического роста. До дефицита туалетной бумаги пока далеко — нефтегазовые доходы еще покрывают любые глупые действия властей в экономике, но шаги в этом направлении делаются очень уверенно.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции