Последние события оживили интерес к теме криминальных банков. Это в первую очередь отзыв лицензии у Мастер-Банка, одного из крупнейших операторов на рынке обнала. Кроме того, с осени 2012 года продолжается зачистка банковского сектора Дагестана, где обналичивание было налажено в промышленных масштабах. В результате этой зачистки численность дагестанских кредитных организаций сократилась с 30 на 1 октября 2012 года до 20 на 1 февраля 2014 года — на треть.

Зачистка банковского сектора стала одной из основных тем нового руководства ЦБ. Вторая тема — переход к свободному плаванию рубля. Правда, пока не все идет гладко — зачистка банковского сектора привела к банковскому микрокризису, а рубль не захотел плавать и предпочел тонуть, захлебнувшись в потоках ликвидности, которая была направлена ЦБ на поддержку банковского сектора.

Банковский бизнес считается консервативным и не слишком-то прибыльным делом. Во всяком случае, по сравнению с торговлей наркотиками и оружием. Однако новейшая история российского банковского дела показывает, что это предрассудок, если речь идет о криминальных банках.

Какие разновидности криминальных банков существуют?

Самый незатейливый вариант — банк-пылесос: высосал золотую пыль из карманов вкладчиков и криминально обанкротился. Например, у Сергея Пугачева в группе «МПБ» был такой пылесос — Межпромбанк Плюс, который перед отзывом лицензии собрал вклады населения на сумму 1,9 млрд рублей.

Более утонченный вариант — банк-пирамида. Он предлагает высокие ставки по вкладам, выше рынка, какое-то время обслуживает вклады, преимущественно за счет притока новых вкладов. Затем наступает закономерный финал.

У манипуляций с вкладами есть интересная новация, придуманная хитроумными дагестанскими банкирами. Незадолго до отзыва лицензии на тонущий банк вдруг набегают вкладчики. Но только обычные вкладчики выносят все, что могут, из тонущего банка. А эти — какие-то «ненормальные»: они тащат вклады в умирающий банк. Ларчик открывается просто: это фиктивные вклады, рассчитанные на получение страхового возмещения в банке-агенте АСВ. Первый известный пример такого мошенничества был выявлен АСВ в дагестанском филиале Витас Банка. Затем это ноу-хау было применено в банке «Экспресс» и Трансэнергобанке. Там были «нарисованы» вклады в сумме на 12 млрд рублей. Якобы поступившие от фиктивных вкладчиков деньги были выданы в виде кредитов фирмам-однодневкам или объявлены украденными. Сейчас эта технология поставлена на поток. Недавно фиктивные вклады были выявлены в банке «Пушкино» и в «Первом Экспрессе» из Тулы.

Основная угроза банку — не набег вкладчиков, а набег его собственников. Чтобы кинуть кредиторов, банкиры используют криминальный вывод активов, например, заменяя качественные активы на некачественные. Скажем, на липовые векселя. Или на паи ПИФов-пустышек. Поэтому важно отслеживать прирост этих потенциально фиктивных инвестиций. Разница между суммой, отраженной по коду 8823 135-й формы, и исходящим остатком по счету 47901 101-й формы и дает искомый объем вложений в паи ПИФов. Существенный в масштабах банка прирост паев — тревожный признак. Если в активах банка велика доля этих подозрительных вложений, такого банка лучше избегать.

Для вывода активов часто используются бридж-банки. Например, незадолго до отзыва лицензии из Моего Банка пытались вывести часть активов в «Мой Банк. Ипотеку» — в частности, кредитный портфель на сумму 600 млн рублей. Однако по требованию ЦБ эта сделка была повернута вспять.

Главная задача для криминального банкира — выйти сухим из воды. Для этого тонущий банк может быть продан за бесценок. «Падальщик», подобрав погибающий банк, «доедает» остатки активов. Иногда этими активами он рассчитывается за новые банки, создавая другую разновидность банковских пирамид. Таким промыслом занимался Матвей Урин. Что-то подобное произошло и в случае с банком «Пушкино», про который говорили: «Белые пришли — грабят, красные пришли — грабят».

Третья разновидность криминальных банков — банки-помойки. Основной российский криминальный банковский бизнес — обнал. То есть превращение «белых» денег в «черные», тогда как классическое отмывание — это обратный процесс — превращение «черных» денег в «белые». Впрочем, сейчас под отмывом подразумеваются любые манипуляции с преступными деньгами. Обнальные банки легко выявляются на основе тривиального анализа оборотных ведомостей по непропорционально большим оборотам по счетам кассы 20202 и 20209 101-й формы. Оборотные ведомости дагестанских банков войдут в анналы как наглядный материал по выявлению обнала.

Есть и другая разновидность банков-помоек — транзитные банки, через которые прогоняются деньги в целях отмыва. В частности, через цепочку таких банков средства могут незаконно выводиться за рубеж. Не исключено, что кампания по зачистке банков вызвана именно борьбой с незаконным выводом капитала за рубеж. Напомню, что чистый отток капитала из России в 2013 году составил 62,7 млрд долларов против 54,6 млрд за 2012-й.

Иногда перед концом банк «поджигается» — лицензию отзовут по-любому, и через кредитную организацию начинают в промышленных масштабах пропускать криминальные потоки, ее используют по полной программе в сделках отмыва и обнала. Примеры — Бризбанк, банк «Сенатор», ВИП-Банк.

Есть еще одна утонченная разновидность пирамиды, в стиле Урина — когда банк приобретается за счет активов ранее приобретенного. Крайними в этой схеме остаются кредиторы банка, в том числе и вкладчики-превышенцы, а также АСВ.

Самое невинное банковское преступление — «рисование» активов. В подобном «изобразительном искусстве» был изобличен дагестанский Анджибанк.

Количество выявленных криминальных банков растет, однако посадки их собственников крайне редки. Например, основной владелец Мастер-Банка Борис Булочник пока на свободе, а Матвей Урин сел отнюдь не из-за своей банковской пирамиды.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции