О смысле деклараций

Борьба с коррупцией — дело нужное для общества, полезное для руководителей страны и, безусловно, правильное (и даже доходное) с точки зрения государства. Удивляет только, как быстро антикоррупционные меры и идеи обрастают дополнениями и подробностями, борьба становится все более глубокой, ее фронт — более широким. Вот тут мы не доглядели, еще вот этого причастного не проверили, еще одно ведомство не обязали. Река борьбы разделяется на множество речек, те — на ручейки, ручеечки, все всасывается ненасытной землей и исчезает бесследно. Так же сначала принятые меры представляются архинеобходимыми, потом они костенеют, потом превращаются в ритуал, и их истинный смысл забывается. То, что сейчас происходит с декларациями о доходах, — это именно тот случай, когда забывается истинный смысл, первопричина публикации деклараций.

Лет 10—15 назад, когда декларации только начинали входить в моду, они считались достаточным информационным поводом для написания больших заметок и обзоров. Публиковали их тогда, правда, только кандидаты на выборные должности (в России Центризбирком — носитель всего самого лучшего и передового) и привлекали повышенный интерес общества. Ну а как же — вот человек в телевизоре что-то обещает, а вот его доходы и активы. Очень взаимодополняюще. Количество обязанных публиковать декларации ширилось, рос и контроль государства за достоверностью деклараций — особенно заметно это стало в последнее время. Многих стали уличать: мол, вы не одну дачу построили, а четыре. Благосостояние чиновников росло (из-за роста официальных доходов), у многих из них шел в гору бизнес родственников.

Но интерес к декларациям падал обратно пропорционально росту декларационного движения — исчез эффект новизны. Президент, премьер, губернатор — еще куда ни шло. Ну министр какой-нибудь. Но замы и прочие директора — увольте. Смотреть на такой парад транспарентности уже не было никаких сил — тем более что официальных последствий для тех, кто что-то недопубликовал, как правило, не было. Даже Центризбирком, который одно время очень увлеченно снимал кандидатов за уже проданный много лет назад автомобиль, переключился на более интересные схемы. Всплеск интереса вызывают только частные случаи имущественных ограничений (вроде недвижимости за рубежом), по которым можно проверить задним числом, «попал» чиновник или нет и на сколько. Но потом и это перестало «торкать» общественность. Сообщения о том, что сколько-то десятков или сотен чиновников понесли заслуженные наказания за предоставление недостоверных сведений, как любые обобщения, не имеют ценности. Процессы должны быть показательными — в этом смысл публикаций. Если нет общественного интереса, то можно эти декларации прямо направлять налоговикам или в очередной антикоррупционный комитет или комиссию (честное слово, такое чувство, что их в последнее время развелось почти столько же, сколько коррупционеров).

А по сути дела, сегодня обязанность декларировать доходы и имущество во многом превратилась в рутинную процедуру. Вызывающую зевоту и у чиновников, и у обывателей. Ну что там можно еще найти или показать, чтобы это вызвало интерес? Золотой кирпич, как на Украине? Или беседку из золотых кирпичей? Все честно — вот акции, которые в трасте, вот жена, которая руководит компанией. Условный Навальный, конечно, найдет, что предъявить. Но круг потребителей такого рода информации, к сожалению, стремительно сужается.

Новое постановление правительства, обязывающее декларировать доходы и имущество руководителей ВТБ, Сбербанка и Федерального фонда содействия развитию жилищного строительства, тоже вряд ли вернет интерес к жанру деклараций государственных людей. Потому что все госбанки давно публикуют данные о вознаграждениях своих руководителей, а последние входят в верхние строчки рейтингов самых высокооплачиваемых руководителей российских компаний. По данным журнала «Форбс», в 2013 году второе место досталось Андрею Костину с 35 млн долларов, четвертое-пятое у Германа Грефа с 15 млн. Еще у них есть замы и главные бухгалтеры, которые тоже что-то опубликуют. Интерес к этому всему будет сродни интересу к порнографии — в целом все и так знаешь, но отдельные подробности вызывают нездоровый интерес.

Главное же, что, как и в порнографии, практической пользы из этого почти никакой, включая воспитательный фактор для тех, кто декларирует. Общественному порицанию они не подвергнутся, за рамки официально объявленных доходов не выйдут, быть самыми высокооплачиваемыми банкирами не перестанут. Ритуал будет соблюден, но практического смысла в нем не будет. Только для поддержания интереса — боюсь, что не очень здорового.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции