Не идут россияне в банкроты, отказываются напрочь, упираются руками и ногами. И кредиторы их туда тоже не тащат – жалеют, наверное.
1 апреля исполнилось полгода с момента вступления в действие закона о банкротстве физических лиц. Наблюдатели и эксперты накануне 1 октября 2015 года соревновались друг с другом в мрачных прогнозах. В частности, подсчитывалось, сколько сот тысяч заявлений будет достаточно для того, чтобы парализовать работу арбитражных судов. Выходило, что гораздо меньше, чем самые скромные оценки количества потенциальных банкротов – как желающих обанкротиться лично, так и тех, на кого грозились подать в суд кредиторы. Национальное бюро кредитных историй насчитало в России 460 тыс. потенциальных банкротов-«физиков». В их картотеках столько человек на тот момент имели долг более 500 тыс. рублей и просрочку по выплатам более 90 дней. Худший прогноз давала судья Арбитражного суда Московского округа Елена Петрова, сообщившая, что после вступления закона в силу в арбитражные суды Москвы и Подмосковья может поступить до 4 млн заявлений о банкротстве физлиц. Самыми же умеренными были оценки Национальной ассоциации профессиональных коллекторских агентств. В соответствии с ними в первые полгода действия закона подать на свое банкротство могут около 200 тыс. человек.
И вот полгода прошли. За другими событиями сентябрьский-октябрьский ажиотаж забылся так же прочно, как все прочие предсказания конца света, – помнилось только, что банкротов должно было быть очень много. И где же эти гекатомбы несостоятельных, штурмующие здания арбитражей? Видимо, задерживаются по дороге. Пошел Буратино в школу, да не дошел, и золотые свои прикопал. Самым массовым за первые полгода оказался первый день, когда по всей стране было подано несколько сот заявлений, из них 108 в Арбитражном суде Москвы, – и такого ажиотажа, дополнительно подстегнутого уверениями, что скоро выстроятся километровые очереди, уже не будет.
На 1 января 2016 года по всей России было подано 12,5 тыс. заявлений. Сейчас их меньше 20. На сайте Арбитражного суда Московского округа, который должен был, по прогнозам, принять около миллиона заявлений только в I квартале, с октября по апрель зарегистрировано 1 600 дел о банкротствах юридических и физических лиц. При этом, по данным Объединенного кредитного бюро, сегодня под действие закона о банкротстве попадают уже 593 тыс. человек, что составляет 1,4% от общего числа российских заемщиков.
Кредиторы поняли, что им в судах ничего не светит – за редким исключением, когда суммы долга велики, а должник живет явно не по средствам. А самим потенциальным банкротам защита от кредиторов оказалась не так и нужна. Во-первых, дорого, а во-вторых, незачем, потому что самый страшный кредитор сейчас в сознании людей – это коллектор, от которого правоохранительные органы и так неплохо защищают. Иными словами, как обычно бывает в новейшей России, все уперлось в неверие людей и государственных институтов в сакральность института частной собственности. Все равно воспринимается это всеми как определенная игра, которая если доходит до крайностей, то проигрывающий может объявить себя «в домике», вскрыть который никакой кредитор не сможет. Это что касается безопасности и так называемой защиты от кредиторов.
А есть еще и терминология не слишком приятная. Слово «банкрот» даже после национализации и советизации всех экономических субъектов дореволюционной России отнюдь не устарело, а активно применялось. Как в основном своем значении – «несостоятельный должник; человек, разорившийся и не имеющий возможности заплатить долг», так и во втором – «тот, кто оказался несостоятельным в своей деятельности, в личной жизни» («Толковый словарь» Ожегова). Ни о какой защите от кредиторов тут ничего нет, а оказаться несостоятельным в личной и любой другой жизни хочется еще меньше, чем в основном, деловом, смысле слова.
Поэтому я бы подумал над изменением терминологии. Если назвать человека не банкротом, а, например, кредитонеспособным или экономически пораженным, может, и потянутся люди…
Хотя лучше все-таки сначала всем обществом научиться уважать частную собственность.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции
Комментарии
Причем тут уважение к частной собственности наверное не понял сам автор статьи, но надо же было как то красиво закончить мешанину из букв и цифр.
Я считал на пару с хорошим приятелем (арбитражным управляющим) среднестатистический потенциальный банкрот, должен иметь примерно от 300 до 500 тысяч рублей, что бы вообще пройти эту процедуру.
Далее - автор статьи всерьез считает, что дело в терминологии? Что у нас кондовые отечественные "должники" не хотят превращаться в цивилизованных "банкротов"? Большинству из них вообще все равно как их назовут, хоть горшками, только бы из печки вынули.
Почему суды не завалены делами о банкротстве? Так тут ответ очень прост - закон не продуман. Если закон не продуман, если хотите "не заточен под "среднестатистического россиянина", которому он и должен был по замыслу законодателей облегчить бремя долговой нагрузки, то такой закон работать не будет.
Самые очевидные "косяки".
Что делать если кредиторов с десяток, причем половина долгов уже слита коллекторам? И с каждым кредитором имеет место быть спор о праве? У нас должники что все адвокаты? Или как минимум юристы? Сколько людей вообще знает, что такое спор о праве?
Чем банкроту платить конкурсному управляющему?
Где найти конкурсного управляющего, который умеет работать с долгами физических лиц?
Где найти конкурсного управляющего, который согласится работать с долгами физического лица?
Далее, по закону должник сам предоставляет в суд список своего имущества. Если что то утаил, то банкротом ему стать не светит. Логично? На первый взгляд да. На практике закон требует от потенциального банкрота знаний исполнительного производства и всех его тонкостей. То есть как минимум потенциальный банкрот обладает знаниями судебного пристава.
Какое решение может быть вынесено, если на должника заведено два-три ИП, и два спора находятся на стадии судебного разбирательства? Учитывая, что сумму долга всем кредиторам вплоть до копейки должен предоставить сам претендент.
Список не полон, но я уже могу составить портрет должника, который претендует на высокое звание "банкрота".
По замыслу законодателей это должен быть простой российский парень попавший в трудную жизненную ситуацию, решивший через банкротство очистить свои долговые грехи, пусть и с некоторым поражением в правах.
На деле:
Потенциальный банкрот должен (на этом в принципе можно закончить - типа должен и все!):
Иметь на руках минимум 300 тысяч рублей.
Иметь высшее юридическое образование.
Иметь практику в рассмотрении гражданских дел.
Иметь специальные юридические навыки, в области арбитражного процесса и всех его тонкостей.
Иметь лицензию частного детектива, поскольку если банк спрятал долг в "коллектор", то без Шерлока Холмса или Глеба Жеглова, найти этот долг крайне проблематично.
Иметь прекрасное образование в сфере бухгалтерского учета, иметь богатую практику (теории маловато) в сложной банковской бухгалтерии.
Иметь знания исполнительного производства, причем со всеми тонкостями. Минимально - на уровне судебного пристава.
Вот скажите мне, люди добрые, если мы найдем такого универсального специалиста, то зачем ему банкротство? Он за три месяца отработает любой долг.
А вы все о терминах, да о частной собственности
у меня есть клиент, там более 300 миллионов минус. Для него это адекватно. По ценам позже скажу, но менее вами озвученных.
Простите, а откуда столько?
Не согласится невозможно - при долге в 300 миллионов, 300 тысяч адекватно. Но, пардон, сколько таких должников в нашей стране? 593 тысячи? Средний совокупный безнадежный долг обычно не превышает 1-2 миллионов рублей.
Кроме этого по букве закона "порог входа" 500 тысяч в минусе и может быть уменьшен. То есть, изначально закон декларировался как закон для граждан и должен был стать "законом массового применения" - иначе это действительно "элитарный закон" для мега должников, вроде Вашего клиента.
По цифрам... Возможно и меньше - спорить не стану, мои расчеты могут быть ошибочны, но не это главное. Возьмите даже декларируемые 20 тысяч их где то нужно взять. Хотя мнится мне, что 20 тысяч это из области сказок.
Ну и если не сложно, поделитесь своими расчетами, сколько нужно потратить на процедуру банкротства? И куда деть все остальное? Если Вы юрист, то мне не нужно объяснять и раскрывать понятие, что есть спор о праве. Более того Вы практикующий юрист и должны понимать, что ряд пунктов закона банально невыгодны должнику. От слова "совсем."
Я специально не пишу о них подробно, поскольку для банкиров и юристов они очевидны, хотя могут быть использованы не только во вред должнику, но во вред кредитору + третьим лицам. Что делать с этими дырами в законе, хотя это даже не дырки, это широченные ворота? Что бы не гадать я про декларацию сделок и правомерность их совершения.
Пока ВС никаких разъяснений не дал - толкуй как хочешь.