Не жили богато, нечего и начинать

«Левада-Центр» на днях ошарашил читающую публику сенсационным сообщением: оказывается, целых 17% россиян не замечают, что в стране вовсю бушует кризис. И только 78% ясно видят кризисные явления в окружающем их пространстве. Правы, конечно, первые.

В комментариях к сообщению «Левады» читатели, естественно, соревнуются в остроумии, пытаясь предположить, где же социологи нашли этих кризисоустойчивых или очень невнимательных людей: то ли в Думе, то ли у какой другой «кормушки», или даже в Лондонграде, где, как известно, российских патриотов, довольных положением дел на Родине, особенно много.

Зря. На месте комментаторов я бы выразил уважение этим 17% жителей страны. Именно они лучше всех понимают, что на самом деле происходит и как к этому относиться. Они правы: никакого кризиса в России нет. Кризис был в 2008—2009 годах, но с тех пор прошло много времени, экономика от него давно оправилась. То, что сегодня наблюдается в России, — не кризис. Это обычная нормальная жизнь, какая примерно всегда была и примерно всегда будет.

Нынешний уровень жизни населения и темпы роста экономических показателей (в основном отрицательные) — результат не неожиданных резких изменений под действием внешних факторов, а последствия экономической политики и просто политики руководства страны. Это — новая (а на самом деле вполне привычная старая) норма, которую русский народ давным-давно выразил в поговорке: «Не жили богато, нечего и начинать».

Куратор темы «История» проекта The Question Вячеслав Бабайцев так поясняет происхождение этой поговорки, возникшей века назад: «Среда, превалирующая над личностью, не дает никаких шансов изменить положение. Бедность в этом случае более естественное состояние… Не только жизнь в достатке, но даже и планы по улучшению собственного положения могли внезапно рухнуть из-за стихийных бедствий, эпидемий, войн или воли правителей». Со стихийными бедствиями и эпидемиями с тех пор более-менее разобрались, а вот с разного рода войнами (начиная с торговых и заканчивая формально не ведущимися) и уж тем более «волей правителей» все по-прежнему. Почему же тогда должно измениться отношение разумных людей к жизни и достатку?

Кризис — явление положительное. Если правильно действовать во время кризиса, то после его окончания приходит рост. Во время кризиса все неэффективное и ненужное отваливается, все качественное и полезное выживает и при первых признаках улучшения расцветает. Но если говорить не о кризисе, а о традиционном российском застое, то картинка меняется: токсичная среда, состоящая из протекционизма и коррупции, поддерживает неэффективные экономические отношения и сдерживает появление и рост эффективных. Что приводит к снижению доходов населения и ВВП, ухудшению качества жизни в целом на протяжении многих лет.

Тем не менее, если признать, что застой — это естественное долговременное состояние российской экономики и общества в целом, то в этой системе вполне можно жить. И даже добиваться определенных успехов. Кто-то «присасывается» к «кормушкам» (в основном около государства), кто-то честно обслуживает денежные потоки, просачивающиеся из этих «кормушек» в обычную жизнь, кто-то находит случайно сохранившиеся ниши, в которых можно делать бизнес (и в результате начинает считать себя великим предпринимателем, а остальных нытиками-неудачниками), кто-то работает по найму на ту или иную из перечисленных групп.

Даже в 1970-е в СССР было некоторое количество успешных в современном понимании людей, которые создавали для себя комфортные условия, несмотря на окружающую бедность и серость. А теперь, когда предпринимательство более-менее разрешено, обеспечить семью скромным комфортом («бедненько, но чистенько») вполне реально, несмотря на отрицательные экономические показатели страны в целом. Главное — понять, что вот это вот все вокруг — не кризис, который надо как-то перетерпеть (и потом все снова будет хорошо), а обычная жизнь на многие годы вперед.

Среди упомянутых выше 17% населения, конечно, есть и депутатские жены и дети. Есть сотрудники госмонополий и коррумпированные силовики. Но среди них есть и обычные люди, трезво оценивающие ситуацию (то есть потерявшие надежду на лучшее) и не имеющие возможности изменить ни окружающую экономику, ни личную географию.

А остальные все еще оптимистично полагают, что вокруг — кризис.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции