В чем несовершенство закона об НПС, могут ли уйти с рынка российские частные платежные системы и какова наиболее оптимальная организационная форма будущей национальной системы платежных карт, в интервью порталу Банки.ру рассказал президент некоммерческого партнерства «Национальный платежный совет» (НП «НПС») Алексей САВАТЮГИН.
— На днях в закон о национальной платежной системе были предложены очередные поправки, которые могут принципиально смягчить требование к Visa и MasterCard по обеспечительному взносу, отсрочить его или даже вовсе отменить. Законопроект внесен в правительство и должен быть принят Госдумой в течение ближайших двух недель сразу в трех чтениях. Как вы относитесь к такому повороту событий вокруг работы международных платежных систем в России?
— К моему глубокому сожалению, все это — свидетельство большого несовершенства нашей законодательной системы. Наше законотворчество, мягко говоря, далеко от идеала. Поправки в закон об НПС, вводящие фактически запретительные нормы для Visa и MasterCard, были подписаны президентом в начале мая (5 мая. — Прим. ред.). Не прошло и месяца — вносятся кардинальные изменения. И тоже с подачи президента, в тот же закон, только что им подписанный. Вот что произошло за май? Как должны себя чувствовать депутаты, которые вносили этот законопроект, правительство, которое его одобрило, ЦБ, Совет Федерации, администрация президента? О чем они думали месяц назад? Всем же было понятно, что условия по обеспечительному взносу невыполнимы для международных платежных систем. Также было понятно, что МПС сделают все, чтобы остаться в России. Никто не хочет терять такой хороший, растущий и привлекательный рынок. Было понятно, что и наши регуляторы не заинтересованы в том, чтобы МПС ушли из России. Заменить их сейчас нечем. Я ни на минуту не сомневался, что и Visa, и MasterCard никуда не уйдут. Тогда вопрос: зачем надо было принимать тот закон? Просто чтобы торговаться?
— Может быть, это был намеренный аврал, чтобы мы начали создавать свою платежную систему как можно быстрее?
— В том, что нам надо развивать отечественную платежную систему, ограничить свою зависимость от глобальных игроков, сомнений нет. Но на это потребуется не неделя и не месяц. А для того, чтобы эта система могла реально конкурировать с глобальными игроками, — не один год. Это очень большая, дорогая и долговременная работа. Поэтому все равно непонятно, зачем надо было принимать заведомо неисполнимые законы. И кто в конечном счете потерял лицо? В итоге получается, что Visa и MasterCard пролоббировали свою жизнь в России на самом высшем уровне.
— Согласно последним поправкам в закон об НПС, рычаг, контролирующий деятельность международных платежных систем, остается у России. Правительство по согласованию с ЦБ вправе устанавливать особенности уплаты обеспечительного взноса, а также штрафы для МПС. Можно ли это воспринимать так: мы подождем, пока создадим свою национальную платежную систему, а потом при любом случае будем использовать этот рычаг?
— С одной стороны, это правильно, когда законом дается право регулятору устанавливать своей властью какие-то нормативы. Сейчас ЦБ может по своему желанию менять банковские нормативы в зависимости от изменения ситуации на рынке, состояния макроэкономики, объема кредитования и так далее. Каждый раз вносить поправки в закон об изменении норматива достаточности Н6 на одного заемщика — это плохо. Потому что иногда принимать решения надо оперативно.
Наверное, правильно дать Центробанку право так же оперативно реагировать на поведение платежных систем. Предполагается, что в Центробанке работают разумные люди, которые заинтересованы в стабильности проведения платежей и не подвержены политическим влияниям. Иными словами, будут разумно пользоваться своей властью.
— То есть вы считаете, что закон недоработан?
— Я считаю, что закон еще в конце апреля был составлен в спешке, без учета экспертного мнения. Прошел Петербургский экономический форум. После него — засекреченное совещание у президента. И уже снова готовность принять закон в трех чтениях. Опять спешка. Потому что надо успеть это сделать в весеннюю сессию, пока депутаты не разъехались на каникулы. Я всегда с большим опасением отношусь к законам, которые принимаются сразу в трех чтениях.
— Как реагируют на эту ситуацию российские платежные системы?
— В законе есть отсылка, согласно которой национально значимые системы не будут облагаться многими обязательствами. Однако мы не знаем, кто из них будет признан национально значимой. В законе об НПС есть уточнение о том, что у национально значимых платежных систем должны быть в бенефициарах российские резиденты. Кроме того, необходимо соответствовать требованиям к технологиям и стандартам, которые устанавливает ЦБ. Но ЦБ еще ничего не установил. Требования только разрабатываются, и это непростая работа. Скорее всего, национально значимыми будут признаны все наши системы. Это было бы самое простое для ЦБ — взять и подогнать все действующие наши системы под критерий «национально значимых».
— А не может случиться так, что сейчас идея создания НПС в краткосрочной перспективе вообще отпадет?
— Сейчас вряд ли. Представляете, мы в марте заявили, а в июне отказались? Это будет такая потеря лица для принимающих решение людей. И огромная бюрократическая машина уже заворочалась. Депутаты пишут закон. В ЦБ постоянно заседают рабочие группы. Постоянно встречаются Минфин, ЦБ, правительство, администрация президента.
Во-первых, есть политическая потребность в национальной системе платежных карт. И понятно, что это связано с кризисными явлениями, которые были краткосрочными. Во-вторых, экономически это тоже верная идея. Как я уже говорил, надо развивать отечественные технологии, отечественные платежные системы. Но только делать это продуманно, взвешенно.
— Какой вы видите наиболее оптимальную организационную форму НПС?
— В законе прописано, что НСПК будет акционерным обществом со 100% собственности Банка России на начальном этапе. В дальнейшем какая-то доля может быть продана. Я считаю, что организационно-правовая форма не так важна. Какая разница, АО это или ООО? Другое дело, что я вообще не очень понимаю организационно-правовую форму «акционерное общество со стопроцентным участием государства». Акционерное общество предполагает, что в его основе — коммерческое предприятие, которое нацелено на извлечение прибыли. Сама форма АО предполагает наличие большого количества акционеров-инвесторов, покупающих акции, чтобы вкладывать деньги в капитал компании, которой они доверяют. Но если в АО один собственник, причем этот собственник — государство, вся логика акционерного капитала разрушается, так как вопросы прибыли отходят на второй план. Главной задачей такой организации будет обеспечение стабильности платежной системы, системы переводов, расчетов, платежей внутри страны. И государство будет на начальном этапе вкачивать туда деньги, а не извлекать дивиденды. Я понимаю, что спорить об этом бесполезно. Поэтому я, кстати, был одним из немногих либеральных чиновников в свое время, который поддерживал создание госкорпораций. Госкорпорация — замечательная форма, когда государство за свои деньги создает компанию, цель которой не извлечение прибыли, а обеспечение каких-то функций. Внешэкономбанк, АСВ, Фонд содействия ЖКХ. Логичнее было бы сделать и НПС госкорпорацией с возможностью дальнейшего акционирования.
— Как вы думаете, на базе какой платежной системы наиболее оптимально было бы выстраивать НПС? Если убрать политический фактор и объективно оценивать только инфраструктуру.
— Не знаю. Если бы это был очень простой вопрос, думаю, уже нашелся бы ответ. Мне кажется, неправильно выделять какую-то одну систему и выстраивать всю инфраструктуру на ней. Но строить с нуля, как правило, дороже и нет объективной необходимости. Задача должна ставиться четко и профессионально: первое — выбрать поставщика технологического решения, поскольку в основе любой платежной системы лежит прежде всего конкретный продукт конкретного производителя информационных технологий. Любая платежная система — это комплексная услуга, использующая различные решения. Специалисты платежной отрасли хорошо знают поставщиков этого сегмента рынка IT, на решениях которых работают как отечественные, так и иностранные платежные системы. И второе — выработать бизнес-модель, включающую правила предоставления услуг, взаимодействия участников платежной системы, правила объединения уже существующей большой платежной инфраструктуры страны и правила взаиморасчетов по локальным и международным платежам.
— Если НПС будет создана, останется ли какой-то смысл существовать другим российским платежным системам?
— Да, вы правы. Тут могут быть проблемы.
— Вплоть до ухода с рынка?
— Когда на рынок выходит государство, все частные игроки в России должны всерьез задуматься о своем будущем. Это правило распространяется на все рынки. Когда государство только намекнуло, что может создать российское рейтинговое агентство, сразу стало понятно, что частным рейтинговым агентствам пора думать о применении своих возможностей и талантов в других сферах. Что касается наших платежных систем, они и сейчас переживают не самое лучшее время. Выход государственного игрока с большими административными возможностями — большой шок для них, как минимум до тех пор, пока не озвучены виды платежных услуг, которые фактически будут обслуживаться исключительно оператором НСПК.
— А насколько это правильно, если у населения не будет альтернативы?
— Абсолютно неправильно.
— Как думаете, какой должен срок пройти до того момента, когда у граждан России появится карточка НПС?
— Те, кто говорит о таких коротких сроках создания НПС, как полгода, — очень большие оптимисты.
— Как смотрится со стороны, когда после любой мало-мальской угрозы с Запада Россия стремится создать национальный аналог? Сначала платежную систему, потом — рейтинговое агентство…
— Странно смотрится. С одной стороны, нет ничего плохого, если ты сам все можешь. Умеешь и ракеты в космос запускать, и машины делать хорошие, дороги умеешь сам строить хорошие, детей лечить и воспитывать, и платежи проводить. Счастье той стране, которая все умеет. Но мы живем все-таки в ХХI веке, и со времен Давида Рикардо (1772—1823, выдающийся английский экономист, классик политической экономии. — Прим. ред.) говорим о глобализации и интернационализации. И, конечно, когда есть международные технологии, которые явно опережают наши отечественные, не пользоваться ими
С другой стороны, если наша НПС будет конкурировать с международными, то почему нет? Я первый захочу такую карточку получить.
— Вы в начале года говорили о возможном объединении НП «Национальный платежный совет» и ассоциации «Национальный платежный совет». Сейчас этот вопрос уже не стоит?
— Да, говорил. И считаю, что это было бы правильно. А в свете последних событий — тем более.
— Какие-то шаги на этом пути предпринимаются?
— У нас велись переговоры с Visa и MasterCard. Но ситуация в начале года кардинально отличается от нынешней. Поэтому я бы подождал, пока уважаемые коллеги из глобальных платежных систем определят свое место в России и заодно поймут, помогла ли им ассоциация, в которую они сейчас входят, или нет.
— Какие изменения ожидаются в Национальном платежном совете?
— Сейчас будет меняться структура НПС, появятся новые специалисты. Деятельность совета, касающаяся создания национальной платежной системы, становится более публичной.
— Как вам удается совмещать деятельность главы Национального платежного совета, Национальной ассоциации участников микрофинансового рынка и Национальной ассоциации профессиональных коллекторских агентств? Не создает ли это конфликт интересов?
— Никакого конфликта, на мой взгляд, нет. Потому что эти ассоциации не конкуренты друг другу — коллекторы, микрофинансисты и платежники.
— А времени на все хватает?
— Дело в том, что во всех этих организациях есть исполнительные органы. На функции президента возложены вопросы общения с регуляторами, с госорганами, с законодательной властью, со свободной прессой. То есть это больше представительские функции. И как раз от того, что я представляю три организации, получается хороший синергетический эффект. Решение принимают все равно одни и те же ведомства: ЦБ, Минфин, Министерство экономического развития, администрация президента, аппарат правительства, финансовый и бюджетный комитеты Госдумы, Совет Федерации. А одним и тем же людям проще знать ограниченное количество представителей организаций. Сразу же за один раз можно решить много вопросов.
— Как изменилась ваша жизнь, когда вы были чиновником и после того, как вы оставили госслужбу?
— Опыт чиновника был для меня весьма полезен. Я ни капли не жалею, что был чиновником. Но жизнь чиновника очень специфична. Она не для каждого. Я знаю, что очень многие молодые и не очень молодые люди мечтают стать чиновниками. Далеко не всем я бы это советовал. Да, это стабильная и неплохая зарплата. Но это постоянные ограничения и самоограничения. Ты не распоряжаешься своим временем. Ты не распоряжаешься самим собой. Ты часто вынужден выполнять решения и указания, с которыми не согласен. Покинув госслужбу, я понял, что впервые за 40 с лишним лет своей жизни не имею ни одного начальника. Я смог сам распоряжаться своим рабочим временем, своим графиком. И времени стало гораздо больше. Я столько прочитал, много поездил и посмотрел. Пока мне нравится быть свободным человеком.
Беседовала Юлия ТИТОВА, Banki.ru
