Недавно Нордеа Банк заявил, что прекращает работать с розничными клиентами «с улицы» в России. О том, с какими клиентами будет работать банк, почему точно закончит год с прибылью и кого считает своими основными конкурентами, обозревателю Банки.ру рассказал председатель правления Нордеа Банка Игорь БУЛАНЦЕВ.
– 2014 год российский Нордеа Банк закончил с прибылью. По вашим прогнозам, будет ли текущий год столь же успешным для банка?
– Уверены, для нас этот год станет прибыльным. Мы не видим никаких угроз для этого. Российский Нордеа Банк продолжает оставаться одним из самых эффективных подразделений группы Nordea, если брать такой показатель, как RaRoCaR (risk-adjusted return on capital at risk, рентабельность с учетом риска. – Прим. ред.). Сейчас он находится на уровне 30%.
Почему мы достаточно уверенно прогнозируем прибыль? У нас с середины 2014 года маржа растет, расходы падают, просрочка по корпоративным кредитам равна нулю. И мы не ожидаем, что кто-то из серьезных, крупных клиентов выйдет на просрочку. В целом для нас и 2014-й, и начало 2015 года были чрезвычайно хорошими. 2014-й был рекордным годом с точки зрения объемов корпоративного кредитного портфеля в локальных валютах по сравнению с предыдущими годами.
– Как распределяются в вашем корпоративном портфеле валюты?
– В долларах у нас максимальная доля в портфеле – более 80%, в евро – порядка 10–15%, рубли не являются для нас приоритетной валютной.
– Для многих ли российских банков год станет прибыльным?
– Конечно, банки, так или иначе занимающиеся розницей и честно считающие резервы, могут оказаться в убытках. Хотя по нашему портфелю мы увидели, что по рознице пик NPL пришелся на первый квартал текущего года, а потом пошел на спад. Ипотека, конечно, будет лучше «держаться», а по необеспеченному кредитованию пик NPL в розничных банках может быть во втором-третьем квартале.
– Как вам удается просрочку по корпоративным кредитам на протяжении длительного времени держать на уровне, близком к нулю?
– Основа нашего корпоративного портфеля – это крупнейшие российские компании. Мы всегда были достаточно консервативны с точки зрения принятия риска. Наша бизнес-модель настроена на лучших клиентов (топ-10) из нефтяного, газового, металлургического, телекоммуникационного и других наиболее устойчивых секторов. Со спорными, циклическими отраслями мы практическими не работаем. Например, мы не работаем с предприятиями сельскохозяйственной отрасли. По минимуму работаем со строительным сектором.
– Сколько у вас всего корпоративных клиентов?
– Около пяти тысяч. Их количество принципиально не изменится, в обозримом будущем мы не планируем существенно наращивать клиентскую базу.
– Сколько сейчас розничных клиентов у Нордеа Банка? Какую долю из них, по вашим прогнозам, вы потеряете в связи с проводимой политикой?
– У нас 40 тысяч клиентов-физлиц. Мы не думаем, что в ближайший год от нас уйдет много розничных клиентов. Их количество будет уменьшаться постепенно. Во-первых, у нас более 10 тысяч заемщиков, они останутся нашими клиентами как минимум до погашения своего долга. Во-вторых, у нас порядка 20 тысяч зарплатных клиентов, их мы продолжим обслуживать.
– Банк отказался от работы с розничными клиентами «с улицы». Что ждет действующих клиентов? И на чем вы теперь будете строить свой бизнес в России?
– Розничных клиентов, которые сейчас имеют в банке вклады, кредиты, карты, мы продолжим обслуживать до истечения договоров с ними. Далее мы сосредоточимся на зарплатных проектах, предлагая базовый набор услуг, включая открытие депозитов онлайн. Полностью розницу не закрываем. У нас должны быть депозиты как один из наиболее востребованных продуктов и источник ресурсов. Но продвигать специально этот продукт мы не будем. Кроме того, сосредоточимся на обслуживании VIP-клиентов и расчетно-кассовом обслуживании для наших сотрудников.
– Сколько у вас сейчас VIP-клиентов и не планируете ли вы стать заметным игроком на этом рынке?
– Нет, мы не ставим перед собой такой цели. Наша основа – работа с крупнейшими корпоративными клиентами. Сейчас в банке около полутора тысяч VIP-клиентов.
– Не рассматриваете для себя работу с малым и средним бизнесом?
– Нет. Это очень волатильный сегмент. Практика показывает, что работа с таким сегментом требует больших вливаний и жесткого мониторинга клиентской базы. Сейчас, когда Центральный банк очень сильно закрутил гайки по формальным критериям в части подозрительных операций, проверять малый и средний бизнес будет очень дорого. Помимо прочего, мы точно не готовы запускать кредитование малого и среднего бизнеса – у нас другой профиль рисков.
– Вы отказываетесь от розницы, но продолжите кредитовать предприятия. Тем не менее объем вашего корпоративного кредитного портфеля с января текущего года сократился на 20% (по РСБУ). С чем это связано?
– Причина здесь одна – ревальвации рубля.
– Кроме того, снижается и объем привлеченных средств предприятий и организаций – с января на 12%…
– Это связано с рынком. Когда мы видим и понимаем, что можем выгодно для себя привлекать дешевые ресурсы, мы их привлекаем. Когда видим, что это дорого для нас, перестаем привлекать.
– Что скажете о сокращении остатков на счетах в банке на 21% с начала года?
– Это больше сезонная составляющая. К новому году у нас обычно идет существенный рост остатков на счетах, а после 1 января они снижаются. Я думаю, что в этом году сокращение также связано с тем, что достаточно приличный объем остатков на счетах в нашем банке представлен в валюте и был произведен пересчет за счет укрепления рубля. В локальных валютах наши остатки на счетах гораздо стабильнее.
– Возможна ли ситуация, при которой Нордеа Банк возобновит обслуживание розничных клиентов «с улицы»?
– Все возможно, но это отдельная дискуссия. Сейчас никто не готов обсуждать такую ситуацию. Это станет возможно при более стабильной макроэкономической и геополитической ситуации, когда будет реально построение бизнес-планов на более долгосрочную перспективу.
– На чем сейчас банк делает акцент в своем бизнесе? Какие цели перед собой ставит?
– Для нас основным приоритетом на 2015 год, с учетом макроэкономической ситуации, является поддержание высокого качества кредитного портфеля. Мы очень гордимся, что у нас на протяжении 13 кварталов подряд не возникло ни одной новой просрочки по корпоративному портфелю.
– Ранее вы говорили, что теоретически банк может рассмотреть для себя вопрос продажи части розничного кредитного портфеля. Учитывая, что вы закрываете розницу, это было бы сейчас логичным шагом.
– После того как мы объявили о переформатировании розницы, к нам приходило много интересантов с разными предложениями, начиная с покупки нашей филиальной сети и заканчивая покупкой нашего портфеля. Но никаких серьезных предложений мы не увидели и сомневаемся, что при текущей конъюнктуре продажа возможна. Мы не готовы продавать с дисконтом.
– Насколько сильно сократится количество персонала в банке за год?
– В начале года у нас было 1 300 человек, к концу года будет порядка 900. Основные сокращения придутся на сотрудников, занимавшихся развитием розничного бизнеса.
– Вы сокращаете персонал, режете на 40% филиальную сеть. Насколько за счет этого удастся снизить издержки банка?
– Если считать наши издержки в евро, то они уже сократились на 40%.
– Кого банк считал своими основными конкурентами до отказа от розницы и кто теперь является вашими конкурентами?
– Видение наших конкурентов сильно не изменилось. В рознице нашими конкурентами были Райффайзенбанк, ЮниКредит Банк, в каком-то смысле Сбербанк, потому что он конкурент для всех. С точки зрения корпоративного бизнеса в качестве конкурентов мы рассматриваем всех «иностранцев», причем как работающих непосредственно в России, так и из-за границы, — Райффайзенбанк, «ЮниКредит», Deutsche Bank, ING Bank, Credit Agricole, Societe Generale. Помимо этого, безусловно, Сбербанк и ВТБ.
Конечно, сейчас на российском рынке гораздо меньше конкурентов со стороны западных банков. Я бы не считал серьезными конкурентами российские частные банки, но тем не менее в чем-то мы пересекаемся. Но в целом снижение конкуренции невыгодно рынку и в первую очередь клиентам.
Беседовала Анна ДУБРОВСКАЯ, Banki.ru
