ЦБ РФ задумался о том, как бы приспособить к нашей действительности механизм финансовой репрессии и отобрать деньги у вкладчиков.
Только-только российские вкладчики стали получать по депозитам процент, превышающий инфляцию, как Центробанк уже задумался о том, как бы прикрыть это безобразие. Любое экономически ответственное поведение должно быть наказано, а безответственное — поощрено. Пить, гулять и брать кредиты подороже — можно. А вот создавать сбережения — нехорошо.
Термин «финансовая репрессия» введен в 1973 году стэнфордскими экономистами Эдвардом Шоу и Рональдом Маккинноном. Это организованный государством трансфер средств от вкладчиков заемщикам (либо бюджету, либо госпредприятиям). Искусственно занижая доходность по депозитам, правительство делает более привлекательными для инвесторов гособлигации, само себе помогая перекредитовываться. Еще одна цель — организация за счет средств домохозяйств выгодных ставок для госпредприятий. Один из основных инструментов — ограничение максимальной ставки по депозитам населения.
К этой политике, которая фактически является скрытым налогом на доходы домохозяйств, прибегали в свое время и вполне развитые страны. В США политика ограничения депозитной ставки в рамках «Regulation Q» действовала в 1933—1986 годах. А недавно ограничение на максимальный уровень депозитной ставки ввела Испания. Однако все эти мягкие западные вариации меркнут по сравнению с репрессивными мерами китайских товарищей (см. справку). Как показывает практика, в итоге бедный вкладчик, финансово репрессированный государством, бежит в теневую банковскую систему, финансовые пирамиды, раздувает пузыри на рынке недвижимости. К этому весьма сомнительному опыту хочет обратиться и наш ЦБ.
Финансовая репрессия по-русски
Любые репрессии начинаются вроде бы с невинных вещей. С 1 октября 2012 года Банк России при расчете максимальных ставок топ-10 банков по объему вкладов населения не учитывает комбинированные депозитные продукты. Депозиты с более высокими ставками будут привлекать повышенное внимание ЦБ.
Мониторинг среднего значения максимальных ставок по вкладам топ-10 банков ЦБ начал в кризисном 2009 году. С осени 2008-го до конца 2010-го фактически действовало ограничение на верхний предел максимальной ставки по депозитам. ЦБ имел право требовать от не входящих в десятку крупнейших банков не превышать уровень показателя более чем на 1,5 процентного пункта. С начала 2011 года индикатор приобрел рекомендательный характер.
Нынешние изменения означают, что в расчеты ЦБ больше не попадут ставки банков по некоторым спецпредложениям. Например, когда клиент, открывая депозит, приобретает паи ПИФов у родственных банку структур. Ставки по таким синтетическим продуктам всегда выше, чем по обыкновенным вкладам. После их исключения среднее арифметическое максимальной ставки банков топ-10 будет меньше. Так, по итогам второй декады сентября средняя максимальная ставка у топ-10 банков составила 10,53% годовых. Рассчитанный по новой методике индикатор составляет всего 9,35%.
Впрочем, рекомендательная вольница заканчивается. По сведениям «Коммерсанта», ведомство Сергея Игнатьева скоро получит право ограничивать максимальную планку процентной ставки по депозитам. Соответствующие поправки к закону о Банке России могут быть приняты в октябре сразу в трех чтениях и вступить в силу уже в ноябре 2012 года. И тогда ЦБ сможет заставить банки снижать ставки, если они превысят максимальную рекомендованную ставку ЦБ более чем на 2 процентных пункта. В итоге, например, максимальная депозитная планка для сентября составила бы 11,35% годовых при том, что многие банки сейчас предлагают ставки, превышающие 12%.
Госбанкам на выручку
Зачем все это нужно Центробанку? Тут можно говорить о нескольких причинах. Совсем недавно в список десяти крупнейших банков по объему депозитов, в котором традиционно доминировали госбанки, неожиданно попал банк «Русский стандарт». Это частный банк, специализирующийся на высокодоходном сегменте розничного кредитования и традиционно имеющий сравнительно высокие ставки по депозитам. Такие, что индикатор ЦБ прилично скакнул вверх. Самое время скорректировать методологию расчета.
Но зачем ЦБ понадобились диктаторские полномочия и возможность указывать банкам максимальный размер ставки? Простое объяснение такое — сбить бум потребкредитования. «Некоторые игроки ошибочно полагают, что состоящий из массы мелких ссуд, выдаваемых независимым друг от друга заемщикам, кредитный портфель априори имеет ограниченный и прогнозируемый уровень риска,— рассказывал «Коммерсанту» руководитель главной инспекции кредитных организаций Банка России Владимир Сафронов.— Но в периоды экономических неурядиц дефолты по таким портфелям могут становиться массовыми».
Действительно, высокие ставки по вкладам предлагают банки, работающие в сфере высокодоходного потребительского кредитования. А эта сфера переживает в последнее время бум. С начала 2011-го до 1 июля 2012 года сумма кредитов, предоставленных физическим лицам, возросла на 61%.
Однако введение максимальной планки по депозитам со стороны ЦБ — это фактическое удешевление финансирования банков за счет населения. При прочих равных введение потолка депозитной ставки никоим образом не помешает буму потребительских кредитов. Наоборот, привлекая у населения деньги по искусственно заниженной ставке, банки смогут снизить ставку и по кредитам, а значит, спрос на них вырастет.
В других действиях ЦБ, впрочем, действительно проскальзывает понятная озабоченность чрезмерным увлечением потребительским кредитованием. Так, Центробанк рассматривает возможность повышения резервных требований к банкам по потребительским кредитам. По данным «Коммерсанта», повышение будет двукратным и произойдет в течение нескольких месяцев.
А Сбербанк, контролирующим акционером которого остается ЦБ, 1 октября на 0,5 п. п. поднял ставки не только по потребительским, но и по ипотечным кредитам. В российских условиях это решение не менее, а то и более важное, чем, скажем, увеличение ставки рефинансирования. На условия Сбербанка ориентируются все остальные банки.
Проще говоря, ЦБ хочет ухудшить жизнь всем мелким клиентам банков. Наказать и бережливых, и расточительных. Вкладчикам — дать ставки пониже, а заемщиками — повыше.
Зачем? ЦБ боится оттока вкладов из крупнейших банков (прежде всего из госбанков и главным образом из Сбербанка) в частные банки. У последних — высокие проценты по депозитам, у первых — традиционно низкие. Частные банки постепенно «отъедают» долю рынка депозитов. В начале 2005 года доля Сбербанка на рынке вкладов превышала 60%, сейчас она сократилась до 46,1%.
Вмешательство ЦБ в формирование депозитных ставок может рассматриваться как снижение рисков банковской системы. Максимальная планка снизит разницу в ставках, следовательно, переток средств из якобы менее рискованных госбанков к более агрессивным конкурентам тоже снизится.
Однако найти критерии для оценки рискованности в банковской сфере очень трудно. Нельзя же исходить из того, что Сбербанк или ВТБ и другие госбанки не ведут рискованных операций и никогда не обанкротятся только потому, что они государственные.
ВТБ был неоднократным получателем госпомощи в последние годы. У Сбербанка тоже при желании можно обнаружить сомнительные с экономической точки зрения трансакции: например, недавнее приобретение убыточного австрийского Volksbank International (VBI) или прибыльного, но весьма недешево обошедшегося акционерам турецкого Denizbank.
Зато госбанки традиционно кредитуют госпредприятия, причем по относительно невысоким ставкам. Их активности на рынке заимствований ни ЦБ, ни правительство не мешают, исходя, видимо, из того, что перед госкомпаниями стоят задачи скорее политические, чем скучное извлечение прибыли.
К тому же считается, что госпредприятия не могут обанкротиться. Конечно, ведь в случае чего им откроют доступ в карман налогоплательщика. Зачем же тогда госбанкам поднимать вслед за конкурентами ставки по депозитам и, соответственно, по кредитам госзаемщикам, когда ЦБ сможет просто приказать частным конкурентам снизить их ставки? Госпредприятия получают от госбанков дешевые кредиты, направляют их на инвестиции (выгодные зачастую только
Но это в идеале. В российской реальности Владимир Путин дает поручение проверить «Газпром» на предмет закупок по завышенным ценам. А Алексей Навальный стремительно сколачивает политический капитал, эксплуатируя банальное соображение о том, что воровство в российских госкомпаниях достигло такого уровня, что превратилось в главную цель их существования.
На этом фоне ЦБ становится проводником не только огосударствления экономики, но и в каком-то смысле обратного явления — ее коррупционного разложения.
Миллион для вкладчиков
Впрочем, вкладчикам кроме репрессий от властей может перепасть и
Институт страхования вкладов государством возник после того, как во время Великой депрессии в США банковская паника практически разрушила финансовую систему страны. В 1934 году в США была создана система государственного страхования вкладов (Federal Deposit Insurance Corporation, FDIC). С тех пор ни один вкладчик не потерял ни цента из вкладов, объемы которых были застрахованы государством.
В России система страхования вкладов появилась лишь в 2004-м. Вначале размер страховки составлял всего 100 тыс. руб., с августа 2006 года он был увеличен до 190 тыс. руб., с марта 2007-го — до 400 тыс. руб., а с октября 2008-го — до 700 тыс. руб.
По мировым меркам размер гарантированных вкладов у нас крайне низок (см. таблицу). Наша система страхования вкладов служит не инструментом для предотвращения банковской паники, а способом социальной защиты. Это подтверждается не только риторикой представителей власти, но и данными Агентства по страхованию вкладов: страховкой покрывается 66,7% суммы всех вкладов, при этом полностью застрахованных вкладов до 700 тыс. руб.— 54,4% от общей суммы вкладов и 99,6% (!) от их количества.
Проще говоря, повышение порога страховых выплат по вкладам — давно назревшая мера. Однако и здесь основные противники — госбанки. Вполне предсказуемо, что главный из них — Сбербанк. Причина та же, что и в вопросе о максимуме по депозитным ставкам: боязнь перетока средств вкладчиков из крупных и государственных банков — в частные.
Ждать осталось недолго: возможно, уже на этой неделе станет понятно, кто победил — лоббисты финансовой репрессии или 100 млн простых вкладчиков. Судя по утечкам из Белого дома, премьер Дмитрий Медведев, выбрал компромиссный вариант: повышение гарантированного размера вклада будет сопровождаться мерами, предотвращающими отток депозитов из крупнейших банков. То ли страховка станет частичной, покрывающей не всю, а лишь, например, 90% вклада, то ли она не будет распространяться на проценты. Есть и другие варианты. Что именно выберет правительство, станет известно после 15 октября.
Финансовая репрессия по-китайски
Дешевые деньги обеспечивает китайским банкам (крупнейшие из которых — государственные) само же государство. Депозитная ставка по вкладам диктуется Народным банком КНР, и он держит ее искусственно низкой (часто ниже инфляции) — таким образом, для банков создаются тепличные условия. Они дешево берут деньги у населения, и их процентная прибыль оказывается завышенной — банки имеют подушку безопасности, смягчающую естественные риски кредитования. Хорошо и заемщикам: ставки по кредитам тоже искусственно занижены.
«Долгосрочно номинальная ставка по кредитам в Китае — в районе 6%, а номинальный рост ВВП — 14%,— пишет в своем блоге профессор Пекинского университета Майкл Петтис.— Теория говорит нам, что они должны приблизительно соответствовать друг другу. Именно в таком случае доноры капитала получают справедливую долю от роста экономики».
В Китае же доноры капитала — домохозяйства-вкладчики — лишены своей доли экономического роста. Более того, во многом именно вкладчики оплачивали и оплачивают бурный рост китайской экономики. Десять лет назад китайские банки столкнулись с высоким уровнем плохих долгов, на них приходилось около 20%. В течение десятилетия эта огромная доля сжалась до вполне управляемого уровня.
Считается, что этого удалось достичь за счет комбинации прямых вливаний капитала со стороны государства и быстрого экономического роста. Профессор Петтис возражает: «Больше всего помог именно широкий спрэд между депозитной ставкой и ставкой кредитования. Искусственно заниженные депозитные ставки и ставки кредитования обеспечивали огромный трансферт капитала от домохозяйств, имеющих депозиты, к банкам и заемщикам. Этот трансферт — фактически скрытый налог на доходы домохозяйств, и именно он был направлен на расчистку плохих долгов».
С помощью миллиардной армии вкладчиков, имеющих мало вариантов сохранения своих сбережений, банкам легко показывать прибыль. Поэтому и капитализация китайских банков сейчас самая высокая в мире. Но вот расплачиваться за этот праздник должны вкладчики-домохозяйства. Доля потребления в ВВП Китая упала с 45% в начале 2000-х до 36% в прошлом году — рекордно низкий уровень.
Крупные госпредприятия, наоборот, жиреют на глазах. У них нет проблем с дешевым кредитом, исправно поставляемым госбанками. Они могут набрать долга больше, чем надо. Вопрос: что делать с излишком? Кредитовать нефинансовым компаниям запрещено. И опять приходят на помощь банки, которые с помощью различных «серых» схем помогают перетекать деньгам обратно от госпредприятий к компаниям, которым сильно нужна ликвидность (чаще всего это девелоперские и строительные фирмы).
Идет арбитраж процентной ставки. Крупные госпредприятия получают кредиты по низкой ставке, а потом с помощью банков перепродают их по более высокой. Расплачиваются за все это простые китайские вкладчики. Видя, что достойной ставки по депозитам нет, они скупают недвижимость и несут деньги в теневой финансовый сектор — в этих сферах раздуваются пузыри.
Александр ЗОТИН, Максим КВАША
Таблицу к статье можно посмотреть на сайте источника.
