Число разорившихся предприятий в России почти вплотную подобралось к рекордным показателям кризисного 2009 года. Почему так происходит?
У банкротств не кризис, а расцвет
12,4% — настолько выросло число банкротств юридических лиц в III квартале этого года по сравнению с показателями годичной давности. Рост банкротств идет как квартал к кварталу (по сравнению со II кварталом этот показатель вырос на 3%), так и за год. С такой скоростью компании закрывались последний раз только восемь лет назад (показатели кризисного октября 2009 года были лишь на 2,1% выше, чем сейчас). Такие цифры приводит Центр макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП).
За последний квартал банкротства коснулись практически всех отраслей. Наиболее негативная динамика — с обновлением исторических максимумов — сохраняется в строительстве. Прежних максимальных значений достигли банкротства в торговле, пищевой промышленности и машиностроительном комплексе. Ситуация улучшилась лишь в сфере коммерческих услуг и металлургии.
Как это отражается на экономике в целом, на занятости населения? Идет ли речь о новом кризисе, или перед нами нормальные и естественные экономические процессы?
Опять виноват ЦБ?
В ЦМАКП видят три причины, по которым банкротятся предприятия. Это стагнация потребительского спроса, слишком медленное восстановление инвестиционного спроса и слишком консервативная политика Банка России относительно снижения ключевой ставки. Действительно, реальные денежные доходы населения сокращаются двенадцатый квартал подряд, а снижение ставки происходит гораздо более медленными темпами, чем снижение инфляции: сегодня ставка ЦБ составляет 8,25% при годовой инфляции в 2,5%.
Для сравнения: например, годом ранее, в ноябре 2016 года (не будем брать декабрь с его предновогодним ажиотажем) ключевая ставка составляла 10% при инфляции 5,8%. Кстати, этот период характеризовался стабилизацией числа банкротств: их интенсивность была выше докризисной, но, по крайней мере, держалась на одном уровне с середины 2015 года до начала 2017-го.
Впрочем, не все эксперты согласны с оценкой ЦМАКП относительно причин массового банкротства предприятий. Так, директор Института стратегического анализа компании «ФБК» Игорь Николаев считает, что не стоит выделять ключевую ставку как отдельную причину, вызвавшую рост числа банкротств.
«Все-таки неотъемлемой частью механизма жесткой денежно-кредитной политики является сдерживание инвестиций и потребления, что, естественно, должно найти отражение в показателях состояния компаний», — говорит директор по анализу финансовых рынков и макроэкономики УК «Альфа-Капитал» Владимир Брагин.
Эксперты, опрошенные Банки.ру, выделяют и другие причины, приведшие к росту числа банкротств. «Рост конкуренции, замедление роста цен и, как следствие, рентабельности, ускорение роста заработных плат на фоне низкой безработицы, что также сказалось на финансах компаний», — перечисляет Владимир Брагин. «Еще одной причиной роста банкротств, на мой взгляд, является ужесточение бюджетной политики, — рассказывает Игорь Николаев. — Кроме того, не будем забывать и о санкциях. Финансовые возможности всей экономики, в том числе отдельных предприятий (пусть и не напрямую), были ограничены введенными против России санкциями».
«Кроме того, в 2015 году был всплеск регистрации новых организаций, поэтому неудивительно, что и число банкротств через какое-то время выросло, — добавляет Брагин. — Еще одна причина — улучшение качества работы Федеральной налоговой службы с базами данных».
Дальше будет хуже
Ситуация с банкротствами гораздо тяжелее в регионах, чем в столице, уточняет партнер юридического бюро «Падва и Эпштейн» Павел Герасимов. Главная проблема там — отсутствие спроса на активы. «Имеется должник, у него есть кредиторская задолженность, но нет денежных средств на расчеты. У него есть активы, которые никто за адекватную цену покупать не готов, только ниже рынка, и то надо ждать и искать покупателя, — поясняет Герасимов. — В итоге в отношении должника вводится банкротство, а потом и управляющий должника не в состоянии продать эти же активы за рыночную цену, вынужденно продает их ниже рынка, что опять влияет на расчеты с кредиторами — денег на удовлетворение требований не хватает».
Будет ли снижаться число банкротств предприятий в обозримом будущем? В ближайшее время на это рассчитывать не стоит, единодушны опрошенные Банки.ру эксперты. «Нет оснований полагать, что ситуация с банкротствами стала лучше (в четвертом квартале 2017 года. — Прим. Банки.ру), — полагает Игорь Николаев. — В пользу этого говорят разочаровывающие данные по динамике производства отдельных отраслей (промышленность, строительство, сельское хозяйство) за октябрь 2017 года, а также плохие финансовые показатели по этим и ряду других видов экономической деятельности».
Более того: ситуация с банкротствами будет ухудшаться, прогнозирует Николаев. «В пользу такого утверждения говорят текущие данные о финансовых результатах деятельности организаций: в январе — сентябре 2017 года сальдированный финансовый результат организаций (без субъектов малого предпринимательства, банков, страховых организаций и госучреждений) был на 8,8% меньше по сравнению с аналогичным периодом 2016 года, — поясняет экономист. — Если учесть, что еще в начале 2017 года сальдированный финансовый результат показывал положительную динамику (за первый квартал 2017 года рост на 4,9% в годовом выражении), то становится очевидной соответствующая негативная тенденция».
На средней финансовой устойчивости компаний будет также негативно сказываться сочетание роста реальных заработных плат, низкой безработицы и низкой инфляции, говорит Владимир Брагин. Добавим сюда тот факт, что санкционное давление на Россию, скорее всего, будет усиливаться, а бюджетная политика — оставаться жесткой, уточняет Николаев.
Есть и аргумент в пользу того, что ситуация с банкотствами может улучшиться. Правда, он носит чисто технический характер. Дело в том, что в течение последних двух лет сократилось число регистрируемых компаний. Следовательно, и число банкротящихся вполне может пойти вниз, предполагает Брагин.
От банкротств и вред, и польза
Что означает этот рост количества банкротств для экономики в целом? То, что целые отрасли — в первую очередь мы говорим о строительстве, торговле, пищевой промышленности, машиностроительном комплексе, транспорте и связи, где число банкротств увеличилось за последний квартал, — по сути, борются за выживание. Когда все усилия компаний направлены на то, чтобы выжить, обычно владельцам не до инвестиций. А нет инвестиций — нет и развития: ни компании, ни отрасли, ни экономики в целом.
Авторы исследования банкротств в экономике из ЦМАКП назвали недостаточный объем инвестиций как одну из причин растущего числа разорившихся предприятий. Но вполне вероятно, что верна и обратная зависимость: ухудшающееся положение целых отраслей вызывает у потенциальных инвесторов законное сомнение в целесообразности возможных вложений. И хотя статистика говорит о том, что в настоящий момент наблюдается восстановительный рост инвестиций (за первые девять месяцев 2017 года он составил 4,2% в годовом выражении), этого роста все еще недостаточно для нормального функционирования экономики.
В то же время не стоит видеть в банкротствах абсолютное зло. «Это нормальное явление, которое позволяет экономике достичь равновесия», — говорит Владимир Брагин. Более того, за этим, казалось бы, негативным явлением можно увидеть и положительный тренд, а именно рост предпринимательской активности граждан, потерявших работу, полагает доцент Института бизнеса и делового администрирования РАНХиГС Эмиль Мартиросян. «За 2017 год ожидается рост числа ИП на 5—7%, — приводит цифры эксперт. — Это объясняется прежде всего тем, что людям все труднее становится найти работу по найму и в результате не остается ничего, кроме как переходить на самозанятость и открывать свое дело».
Вообще, нынешняя ситуация с «самочувствием» предприятий и рынком труда весьма интересна. В 2017 году одновременно с ростом числа банкротств предприятий снижалась (по официальным данным) безработица. Пять лет она держалась примерно на уровне 5,5%, но в уходящем году начала падать и в сентябре 2017 года, по данным Росстата, составила 5%. Минэкономразвития приводит цифру в 5,2% (в ведомствах немного разнится методология подсчета), но в любом случае мы говорим о крайне низких показателях. Причем в августе этот показатель и вовсе опускался до 4,9% — это почти уровень США (4,3%) и Великобритании (4,4%).
Отчасти такой парадокс (падающая безработица на фоне банкротящихся предприятий) объясняется тем, что бизнес в последние годы решает вопрос с избыточной рабочей силой по-другому: если в кризис 2008—2009 годов мы видели массовые сокращения, то с 2014 года речь идет о сокращении зарплат, введении четырехдневной рабочей недели, принудительных отпусках без сохранения заработной платы. По сути, это скрытая безработица. В то же время есть объективный дефицит рабочей силы, связанный с демографической ситуацией. Неслучайно одновременно мы видим и некоторый рост заработных плат. Так или иначе, серьезных социальных последствий от банкротств пока ожидать не стоит. Любопытная цифра: за восемь месяцев этого года в России была зафиксирована всего лишь одна забастовка, продолжительностью в один день, в которой участвовало… 89 человек.
Почему банкротство компаний не оказывает негативного влияния на безработицу? «Если компания банкротится, то далеко не всегда она исчезает, не оставив никаких активов, — поясняет Владимир Брагин. — Грубо говоря, если компания владела заводом, то после ее банкротства завод может быть куплен другой компанией. Соответственно, рабочие места и зарплаты сохраняются. Впрочем, если банкротства являются следствием высокой конкуренции, то это при прочих равных должно приводить к некоторому ухудшению на рынке труда и ускорению роста цен. Но ни того ни другого в масштабах экономики в России мы сейчас не наблюдаем».
Не гнаться за прибылью
И все же, что можно было бы сделать в этой ситуации, чтобы уменьшить число банкротств? Безусловно, бизнес нуждается в определенной поддержке со стороны государства. «Я бы выделил помощь российскому производителю в доступе к федеральным и национальным торговым сетям, каналам сбыта, а также развитие института государственного заказа и государственно-частного партнерства, где государство в ряде в том числе инфраструктурных проектов может выступить партнером в субсидировании кредитных, лизинговых и иных процентных ставок», — говорит Эмиль Мартиросян.
В то же время бизнесу было бы неплохо взять и на себя отвественность за свое выживание. В первую очередь речь идет о более трезвой финансовой политике. «Не закредитовывать свой бизнес, стараться искать внутренние источники оптимизации процессов, больше работать с инвесторами, которые могут принести в компанию ликвидный оборотный и инвестиционный капитал. Но главное — ориентироваться не на темпы роста прибыли, а на сохранение финансовой стабильности и устойчивости в кризис», — дает советы Мартиросян.
Очень часто требуемые акционерами от бизнеса темпы роста разрушают стоимость компаний в кризис. Компания в погоне за прибылью закредитовывается, при этом не достигая своих целей по рентабельности. В итоге появляются компании, долг которых кратно превышает годовые показатели прибыли. Немного трезвости не помешает в любые времена, какими бы трудными или легкими они ни были.
Милена БАХВАЛОВА, Banki.ru
