Кто плавал голым?

Госбанки в условиях кризиса показывают противоположные результаты: у Сбербанка и ВТБ – рекордные прибыли, а у ВЭБа и Россельхозбанка – рекордные убытки. Почему так происходит?

На российском банковском рынке доминирует группа госбанков — ее доля в активах по РСБУ без учета консолидации достигла на 1 января 2016 года 61,2%. Рост доли госбанков на рынке – естественное следствие экономической экспансии государства.

Но эта группа крайне неоднородна. Одни госбанки в условиях кризиса держатся стойко и даже демонстрируют пристойную прибыль, другие же идут топором вниз, рассчитывая только на помощь государства.

На одном полюсе банковского сектора – рекордно прибыльные Сбербанк и ВТБ, на противоположном – рекордно убыточные ВЭБ и Россельхозбанк.

Убыток Россельхозбанка по РСБУ за 2015 год достиг 69,2 млрд рублей (второе место в банковском секторе; на первом месте – Внешпромбанк, у которого лицензия была отозвана 21 января). Девятикратный рост по сравнению с убытком 2014 года, составившим 7,6 млрд рублей. Однако рекордный убыток 2015 года не помешал руководителю Россельхозбанка Дмитрию Патрушеву получить звание «Банкир года – 2015» по версии Ассоциации российских банков. Россельхозбанк получает рекордные убытки в условиях роста аграрного сектора России. Этому росту способствуют подарки для аграрного сектора: девальвация, затрудняющая импорт агропродукции, и продовольственные антисанкции. Аграрный сектор растет, тогда как экономика страны сокращается. Продукция сельского хозяйства увеличилась в 2015 году на 3%, тогда как падение ВВП России составило 3,7%. И при такой позитивной для своего целевого рынка конъюнктуре Россельхозбанк ухитряется показывать убытки. Это ж как надо постараться!

Столь же плохо обстоят дела у ВЭБа. Пока он, видимо, из скромности, не опубликовал отчетность на 1 января 2016 года. Но вряд ли там можно ожидать радикального улучшения по сравнению с результатами на 1 октября 2015 года. А результаты эти, прямо скажем, впечатляют: убыток по РСБУ за девять месяцев 2015 года составил 46 млрд рублей. Но есть и явный прогресс, ведь убыток за девять месяцев 2014 года был существенно больше и достигал 64,8 млрд рублей. А за весь 2014 год – 146,8 млрд рублей.

Другие крупнейшие госбанки – Сбербанк и ВТБ – демонстрируют совершенно противоположные результаты.

Прибыль Сбербанка за 2015 год достигла 236,3 млрд рублей (первое место в банковском секторе), за 2014 год – 305,7 млрд.

Прибыль ВТБ за 2015 год составила 48,6 млрд рублей (третье место в банковском секторе), за 2014 год – 20 млрд. Причем рост прибыли у ВТБ произошел за счет основной деятельности. Процентные и комиссионные доходы выросли на 49,5%, до 657,6 млрд рублей. Доля доходов от основного вида деятельности в операционных доходах банка (до вычета операционных и прочих расходов) составила за 2014 год 67,3%, за 2015 год – 71,2%.

Причем группа ВТБ готовит мощную экспансию на рынке розничного кредита. Платформой для этой экспансии станет гигантская сеть отделений Почты России. У Почты России – 40 тыс. точек продаж, у Сбербанка – в два раза меньше. На основе дочернего банка ВТБ 24 – Лето Банка создан Почта Банк.

Совокупная доналоговая прибыль Сбербанка и ВТБ за 2015 год составила 336,7 млрд рублей, тогда как совокупная доналоговая прибыль банковского сектора – всего 192 млрд рублей. Получается, что за вычетом этих двух госбанков банковский сектор России получил в 2015 году убыток в размере 144,7 млрд рублей.

Вроде бы госбанки и под одними санкциями ходят, и у всех более-менее одинаковый доступ к госпомощи, а результаты отличаются столь радикально. Почему так происходит? Согласитесь, получается интересный кейс для экономического исследования.

Как писал Лев Толстой, «все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему».

Вероятно, в случае ВТБ и Сбербанка проявляется дисциплинирующая роль рынка. Хотя контроль у государства, но значительная часть капитала и Сбербанка, и ВТБ не принадлежит государству. Банку России принадлежит только 50% плюс одна обыкновенная акция Сбербанка, Росимуществу – только 60,9% акций ВТБ. И Сбербанк, и ВТБ прозрачны, активно идут на контакты с акционерами.

Совершенно иную картину мы наблюдаем у ВЭБа и РСХБ. Оба эти банка являются 100-процентными «дочками» государства. ВЭБ даже не подотчетен Банку России и действует на основе закона «О банке развития». Непрозрачность ВЭБа – притча во языцех. Он публикует отчетность по РСБУ только на начало квартала, тогда как громадное большинство российских банков делают это ежемесячно. Причем даже эту отчетность ВЭБ публикует с большой задержкой. Важнейшие формы 123 (расчет собственных средств (капитала)) и 135 (информация об обязательных нормативах и о других показателях деятельности кредитной организации) ВЭБ не публикует вообще.

А ведь непрозрачность порождает бесконтрольность. В результате институты развития превращаются в «черные дыры» для госденег.

Пока антикризисные стратегии правительства сводятся к заливанию проблем деньгами. Основными бенефициарами этого процесса являются госбанки. Но дефицит бюджета неизбежно приведет к тому, что этот источник пересохнет. Выплывут ли ВЭБ и РСХБ без госпомощи?

Уоррен Баффет сказал: «Лишь когда прилив отходит, вы обнаруживаете, кто плавал голым». Когда нефть была высокой, даже абсолютно неэффективные госбанки могли показывать прибыль. Но когда нефть обваливается и в России начинается очередной кризис, становится понятно, какие госбанки эффективны, а какие способны выживать только за счет помощи государства.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции