Президент одной из старейших российских банковских ассоциаций — АРБ — Гарегин Тосунян внезапно стал «источником опасных операций» для одного, по его словам, уважаемого банка. При переводе средств с его счета юридического лица на его же счет лица физического банк удержал у Тосуняна 4% от суммы.
«Нашли отмывальщика»
На днях на заседании круглого стола «Проблемы применения банками законодательства ПОД/ФТ», организованном Ассоциацией российских банков (АРБ) и Институтом государства и права Российской академии наук (РАН), глава АРБ Гарегин Тосунян вежливо выслушивал специалистов, рассказывавших о противодействии отмыванию доходов, добытых преступным путем. Ораторы благодарили главу ассоциации за помощь в борьбе с «различными негодяями». Сотрудники банков в своих выступлениях неоднократно подчеркивали, что они вводят повышенные тарифы на вывод денег со счетов клиентов, которые вызывают у них подозрение, вовсе не ради наживы. А исключительно для того, чтобы отпугнуть нежелательных клиентов и пресечь их «отмывочные» операции.
В ответ на эти признания Гарегин Тосунян отметил, что в борьбе с недобросовестными клиентами всех мастей самое главное оружие банков — открытость в разоблачении различных схем и выявлении сомнительных операций. Поэтому он как глава банковской ассоциации понимает обеспокоенность банков тем, что ЦБ требует, с одной стороны, сомнительные операции пресекать, а с другой — наращивать прибыльность финансовых трансакций.
Тосунян признал, что иногда клиенты банков — провокаторы, мошенники и негодяи. Но порой доходит до абсурда. Так, в конце прошлого года супруга Тосуняна по его просьбе дала распоряжение банку перевести сумму дивидендных выплат, накопившихся на счете Гарегина Ашотовича за несколько лет, на его же счет физического лица в том же банке. При этом за трансакцию была удержана комиссия — 4% от суммы. «Нашли отмывальщика», — довольно ехидно констатировал на круглом столе Тосунян. Он даже уже и не возмущался, а просто засвидетельствовал факт. И добавил, что 4% — это цветочки, другие банки вводят комиссии в 10%. И показывают хорошую прибыль трансакционного бизнеса. «Я поинтересовался в других рыночных банках, какова у них комиссия за перевод средств со счета юридического лица на счет физического лица. Оказалось, что в среднем 0,37% от суммы», — резюмировал глава АРБ.
«В спорах с банками у клиентов обычно есть шансы…» Или нет?
Не секрет, что в последние девять месяцев, в связи с вышедшими в июле 2017 года положениями Банка России, направленными на борьбу с легализацией криминальных доходов, банки стали отказывать клиентам в совершении операций. А также вводить бешеные, с точки зрения обычного человека, тарифы на такие проводки. Насколько правомерно водить повышенные тарифы в процессе взаимодействия банка и клиента?
Основная тенденция расчетно-кассового обслуживания (РКО) в 2018 году — продолжающийся курс на ужесточение регулирования Банком России. Критический для надзорного регулирования порог сомнительных операций с октября 2017 года в очередной раз понижен, говорит ведущий аналитик по банковским рейтингам «Эксперт РА» Иван Уклеин. Он отмечает, что этот индикатор поэтапно снижался с 5% среднеквартального объема клиентских расчетных операций, или 5 млрд рублей в квартал в 2013 году. В итоге на начало 2017 года уже действовал порог 3%, или 2 млрд рублей. Однако подходы рабочих групп Банка России в отнесении операций к имеющим признаки сомнительности также постоянно ужесточались. «С этим и связана фиксация прямо в тексте договоров у крупных банков «заградительных» тарифов на некоторые категории операций, принудительные закрытия счетов и так далее. Данный тренд, очевидно, продолжится в 2018 году», — считает Уклеин.
Размер тарифов комиссионного вознаграждения при выводе средств устанавливается банком и может зависеть от разных факторов. Однако клиент всегда информируется о тарифах и имеет право отказаться от обслуживания на таких условиях, говорит финансовый директор юридической компании BMS Law Firm Юрий Степанов. «Что касается признаков подозрительности операции, в теории банк может сделать их основанием для повышения тарифов для минимизации своих возможных рисков. Но клиент в таком случае должен иметь возможность оспорить применение тарифа и устранить признаки подозрительности операции — например, предоставить документы, объяснить движение средств», — отмечает Степанов. Иначе получится ситуация, когда банк может в одностороннем порядке применять повышенные тарифы ко всем, ссылаясь на признаки подозрительности, предупреждает юрист.
Правомерность действий банка по повышению тарифов чаще всего зависит от условий договора, заключенного между ним и клиентом. Если, например, в договоре прямо указано такое право банка, то говорить о неправомерности введения повышенного тарифа нельзя, отмечает основатель маркетинговой группы «Алехин и партнеры» Роман Алехин. Если у клиента нет права оспорить решение банка о применении к нему повышенного тарифа, то можно опротестовать это условие в суде. «Здесь все будет зависеть от того, как на эту ситуацию взглянет суд. Но в спорах с банками у клиентов обычно есть все шансы на то, чтобы доказать ущемление своих прав», — полагает Алехин.
«Обычно договор РКО составлен таким образом, что любые спорные ситуации разрешаются в пользу банка. Списание любых комиссий произойдет на законных основаниях, а счет может быть закрыт при малейших — иногда и ложных — подозрениях сотрудников банка», — говорит Иван Уклеин. Права клиентов защищены не в очень высокой степени, при этом договор часто даже не подлежит изменениям со стороны юристов клиента. «Дело делается по принципу «не нравится — не приходи», — отмечает аналитик. Да и суды обычно принимают сторону госбанков в таких спорах. Львиную долю рынка РКО занимают два крупнейших банка — то есть этот рынок отличается пониженной конкуренцией, в отличие от рынка кредитов, гарантий и других банковских продуктов, считает Уклеин.
«Есть еще такой момент, что установление повышенных тарифов на сегодняшний день кажется маркетинговой ошибкой. У банков сейчас жесткая конкуренция, и клиенты чаще выбирают кредитные организации, которые не требуют от них необоснованных затрат», — говорит Роман Алехин.
Пока непонятно, что делать с клиентами, которые попадают в черные списки по ошибке или по причине каких-то нетипичных операций, которые на самом деле не являются сомнительными, отмечает Иван Уклеин. Четко разграничить все клиентские операции по категориям и выработать единые критерии для занесения в черные списки — это задача регулятора на ближайшее время, заключает аналитик.
Елена ГОСТЕВА, Bankir.ru, для Banki.ru