Самая длинная за последние 20 лет рецессия в России закончилась, пишет Bloomberg. О конце кризиса в России сообщают многие западные СМИ. Наши чиновники хором твердят, что кризис оказался легче и мельче, чем ожидалось. Действительно ли самое страшное позади и что ждет нашу экономику дальше?
Все кончено?
Формальным признаком окончания рецессии служит рост ВВП на протяжении двух кварталов (рост квартал к кварталу). Банк России заявил, что IV квартал 2016 года, по оценкам, вышел в положительную зону. Росстат данные за IV квартал пока не привел, обозначив лишь итоги года — минус 0,2%, что оказалось гораздо лучше ожиданий. Более того, эта цифра никак не бьется с данными по ВВП за первые три квартала прошлого года (падение в 1,2%, 0,6% и 0,4% соответственно). Зато известно, что Росстат проводит перерасчет показателей по новой методологии. И раз так, то в новой «редакции» квартального роста ВВП мы можем увидеть признаки оживления уже по итогам III квартала прошлого года. По крайней мере, ВЭБ их увидел именно тогда. После восьми кварталов (двух лет!) последовательного спада в III квартале 2016 года ВВП России (с учетом очистки от сезонного фактора) наконец вырос на 0,1%.
«По нашим оценкам, сезонно очищенный темп роста ВВП по отношению к предыдущему кварталу вышел в положительную область уже во втором квартале 2016 года, а в четвертом квартале ВВП показал небольшой прирост и в годовом выражении», — говорит экономист Citi по России, Украине и Казахстану Екатерина Власова.
Значительную роль в этом процессе сыграл рост мировых цен на нефть. Но удивительным стало и то, что начали расти и некоторые несырьевые секторы экономики, а также такие важные показатели, как реальная заработная плата, индикаторы настроений бизнеса.
«С учетом того, что сейчас данные по ВВП за 2016 год были пересмотрены в лучшую сторону, а поквартальная траектория, скорее всего, также улучшилась, формально экономика вышла из рецессии, — говорит макроаналитик Райффайзенбанка Станислав Мурашов. — Однако определение «двух кварталов» достаточно ограниченно и не показывает реальной картины происходящего. Например, ВВП в основном растет за счет накопления запасов, экспорта и позитивной динамики промышленных отраслей, не ориентированных на внутренний спрос».
Но в то же время другие показатели, несмотря на новую методологию подсчета, продолжают падать. «Оборот розничной торговли в январе 2017 года снизился на 2,3% по сравнению с январем 2016-го. Строительство упало на 4,7%, а жилищное строительство — и вовсе на 21,6%», — перечисляет директор Института стратегического анализа компании «ФБК» Игорь Николаев. Он убежден: даже если публикация официальных итогов за четыре квартала 2016 года позволит сказать о формальном завершении спада в экономики, говорить о реальном завершении кризиса преждевременно.
С такой оценкой соглашается и Станислав Мурашов. Он обращает внимание на потребительские расходы, которые продолжают падать как в годовом, так и в квартальном выражении. Правда, данные за январь оказались позитивными, но лишь за счет единовременной выплаты пенсионерам 5 тыс. рублей вместо полноценной индексации пенсии в 2016 году. Свежее исследование компании «Ромир» показало, что в феврале потребительские расходы продолжили падение...
Тянем-потянем, вытянуть не можем
Так или иначе, игнорировать первые позитивные признаки в российской экономике не стоит. Экономика начала понемногу приходить в себя или, скажем, адаптироваться. Но насколько быстрым окажется восстановление? Президент России Владимир Путин дал правительству наказ разработать к маю план мер по ускорению экономики, чтобы к 2019 году выйти на темпы роста не ниже среднемировых. По последнему прогнозу Всемирного банка, мировой ВВП начнет разгонятся и вырастет в 2017 году на 2,7%. Догоним ли? Перегоним?
"Конечно, никаких темпов роста выше общемировых (3—3,5%) к 2019—2020 годам у нас не будет», — уверен Игорь Николаев. В Райффайзенбанке ожидают рост в 1% в реальном выражении, а в Ситибанке, который традиционно более оптимистично смотрит на сырьевые рынки, — около 2% при среднегодовой цене нефти Brent около 60 долларов за баррель. До 2% при оптимистичном раскладе дают российской экономике и эксперты ВШЭ в своем недавнем обзоре «Комментарии о государстве и бизнесе».
Игорь Николаев, ФБК
Восстановление будет медленным и печальным, в один голос говорят и чиновники, и экономисты. Ждать стремительного роста, как это было после кризисов 1998 и 2008 годов, не приходится. «Ограниченный потенциал роста цен на нефть и слабый рост мировой торговли, а также жесткая макроэкономическая политика, проводимая ЦБ и Минфином, будут сдерживать экономический рост в 2017-м и последующие годы», — считает Екатерина Власова.
Основным драйвером роста экономики в 2017 году станет внутренний спрос. «Мы ожидаем постепенного восстановления потребительского спроса, который принял на себя основной удар прошедшей рецессии», — говорит Екатерина Власова.
Действительно, сокращение потребления не может продолжаться бесконечно. По крайней мере, пока есть население. И вот уже Центробанк в своем мартовском отчете «О чем говорят тренды» пишет, что «в январе традиционное снижение продаж после декабрьского всплеска оказалось наименьшим за последние шесть лет». Правда, ниже добавляет, что и традиционный рост продаж перед Новым годом оказался в декабре 2016 года самым низким за последние восемь лет.
Относительно благополучный январь 2017 года не должен вводить в заблуждение: данные по февралю показали, что сокращение потребления продолжается, причем россияне экономят и на продуктах питания. Данные исследовательского холдинга «Ромир», опубликованные в конце прошлой недели, показывают, что повседневные расходы россиян (с учетом инфляции и более короткого месяца) сократились почти на 4% по сравнению с январем. Причем снизилась доля продуктов питания — мы начали экономить на еде.
Ожидания экономистов, что это падение рано или поздно сменится ростом, оправданны. По итогам года этот рост может составить 2,5%, прогнозирует Мурашов, и добавляет, что помимо этого могут начать расти и расходы госсектора. Екатерина Власова из Ситибанка полагает, что должны вернуться к росту после паузы в несколько лет и инвестиции в основной капитал.
Краткосрочный рост возможен, соглашается Игорь Николаев. Во-первых, экономика все же адаптируется к новым условиям, во-вторых, цены на нефть подросли — в начале 2016 года котировки были ниже 30 долларов за баррель. Ну а, в-третьих, принесет результат относительно эффективная денежно-кредитная политика.
Не догоним, так согреемся
«Но даже достижение этих результатов не гарантирует российской экономике высоких темпов экономического роста в условиях санкционного противостояния, — уверен Игорь Николаев из ФБК. — Существовать в таких условиях можно, развиваться — нет. Так что проблему санкций-контрсанкций все равно придется решать». Как придется решать и проблему структурного реформирования экономики, говорит экономист. Ведь если не ликвидировать фундаментальные причины нынешнего кризиса, конца ему не будет.
Причины эти известны всем, от верхов до низов. И если ничего не делать, то «около нуля» болтаться мы можем очень долго, периодически проваливаясь вниз. Последние годы российская экономика показывает грустную корреляцию с мировой. Во время кризиса мы падаем вместе со всеми, но во время роста глобальной экономики вдруг оказываемся в противофазе и... продолжаем падать.
Если сейчас, когда российская экономика начала подавать признаки выздоровления, глобальная экономика скатится в рецессию, то это быстро скажется на нас. А опасения касательно новой мировой рецессии небезосновательны, учитывая снижение темпов роста глобальной экономики, сохранение рисков «жесткой посадки» Китая и возрастания рисков политической нестабильности из-за электорального цикла. Ведь на очереди — выборы президента Франции в апреле, там у лидера ультраправого Национального фронта Марин Ле Пен велики шансы пройти во второй тур. А еще есть Brexit, условия которого будут озвучены в ближайшие дни. В свою очередь, победа Дональда Трампа в США увеличила риски торговых конфликтов между крупнейшими экономиками. Все это вкупе может придушить экономический рост в мире.
Игорь Николаев напоминает также о цикличности мировой экономики и о том, что на некоторых рынках (например, фондовом рынке США) уже наблюдается перекапитализация. По его мнению, есть риск, что очередная глобальная рецессия начнется до 2019 года.
«Пока рынки и аналитики, а также международные организации не верят, что это история ближайших лет», — не соглашается с таким пессимистичным прогнозом Станислав Мурашов, признавая тем не менее существенное снижение темпов экономического роста в последние годы. Однако, если риски не реализуются, мировая экономика начнет ускорятся: в этом году она покажет рост до 2,8% по сравнению с 2,5% в прошлом году, полагают экономисты Ситибанка. Прогноз Всемирного банка — 2,7%. «Подъем будет наблюдаться как в развитых, так и в развивающихся экономиках, в первую очередь в странах — экспортерах сырьевых товаров», — уточняет Екатерина Власова. Догнать не догоним, но для нас это хотя бы шанс перестать тонуть.
Милена БАХВАЛОВА, Banki.ru