Взрыв в Домодедово по всем законам жанра должен был заметно изменить ситуацию на отечественных биржевых площадках. Ведь в цивилизованных странах, не привыкших к насилию и жестокости на улицах, крупный теракт обычно приводит к сильному падению цен акций и котировок национальной валюты.

Вспомним: после самолетной атаки на небоскребы в Нью-Йорке в 2001 году («9/11») американские биржи просто не открылись и оставались «вне торгов» на протяжении почти недели. А сразу после возобновления операций 17 сентября — когда ситуация уже более-менее стабилизировалась — акции просели на 7% (индекс Dow Jones). К концу недели индекс потерял 14,3% — на тот момент это было самое значительное падение в его истории. Восстановление котировок заняло практически месяц.

Теракты на железных дорогах в Испании 11 марта 2004 года привели к паническим продажам ценных бумаг и падению тамошнего индекса IBEX на 7% за четыре дня. Возвращение индекса на прежний уровень состоялось лишь 7 апреля.

Наконец, взрывы в Лондоне 7 июля 2005 года вызвали немедленное ослабление фунта стерлингов к доллару на 0,89% (для стабильных валют это много) и обрушению фондового индекса FTSE-100 на 200 пунктов (3,8%) за два часа. Бирже пришлось применять специальные меры по сдерживанию паники, что помогло закончить день падением всего на 1,4%. Порядка процента потеряли на фоне атаки террористов и другие европейские индексы.

Что же наши инвесторы? На момент появления первых заслуживающих доверия сообщений о теракте (около 17:00 понедельника) индекс ММВБ уже терял 1,33% — проходила обычная коррекция цен акций после долгого периода роста. В первые полчаса после сообщения индекс упал еще примерно на 1%, после чего начал восстанавливаться и завершил день снижением всего на 1,53%. Проще говоря, крупный теракт с десятками погибших в одной из ключевых с точки зрения бизнеса точек столицы страны (важный аэропорт) «стоил» фондовому индексу примерно 0,2% снижения. Да и то не факт — и без взрывов торги могли закончиться примерно на этих же уровнях. Национальная валюта также не заметила происшествия.

На мой взгляд, эта история говорит о состоянии российского фондового рынка и инвестиционном климате больше, чем любые выступления ответственных и безответственных товарищей, аналитические выкладки и экспертные заключения. Безразличие инвесторов означает, что они воспринимают Россию как нестабильную и непредсказуемую территорию, где все время случается что-нибудь неприятное: то налоги повысят, то пошлины изменят, то устроят процесс, которому позавидовал бы Кафка, то вот — бомбу в аэропорту взорвут. Для инвесторов (а среди них большинство — иностранцы) теракт в столичном аэропорту — всего лишь местная экзотика. Примерно как периодические атаки повстанцев из Движения за освобождение дельты реки Нигер на нефтепроводы в Нигерии.

Думаете, слишком сильное сравнение? По официальной информации, озвученной осенью главой следственного комитета РФ Александром Бастрыкиным, за 9 месяцев прошлого года только на Северном Кавказе было совершено 489 «преступлений террористического характера», в том числе 284 обстрела и 214 подрывов. Северный Кавказ — это тоже Россия, не стоит об этом забывать. Получается, что в среднем каждый день в России кого-то взрывают и кого-то обстреливают. А один-два раза в месяц происходит событие большего масштаба, но мы предпочитаем этого не замечать.

Кто-нибудь помнит, что 9 сентября 2010 года во Владикавказе на центральном рынке взорвали машину с 30—40 кг взрывчатки (в тротиловом эквиваленте)? А погибло тогда 19 человек и более 200 получили ранения. Событие вполне сопоставимое с трагедией в Домодедово. Терактов, в которых гибли три, пять, двенадцать человек и т. д., в прошлом году было еще несколько.

При этом слова о коррупции, неправедных судах, отъеме собственности чиновниками и рейдерами стали навязшей в зубах банальностью. Именно запредельные по масштабам приличных государств риски инвестирования в Россию (политические, криминальные, даже физические) приводят к тому, что наши компании оцениваются в сопоставимых единицах намного дешевле активов из развивающихся стран (про развитые лучше не вспоминать). Возьмите любое исследование аналитиков-стратегов — практически в каждом будет фраза о том, что российские акции дешевле аналогов из Бразилии, Китая, Индии, Турции, ЮАР, а то и Индонезии какой-нибудь.

Ситуацию спасает только аномально высокая доходность вложений, которую можно получить на местном рынке. Спекулятивный капитал течет в страну рекордными темпами. Но эти объемы — лишь очень малая доля от денег, «гуляющих» сейчас по мировому финансовому рынку — спасибо правительствам и центробанкам развитых стран, которые влили в систему сумасшедшие деньги. Основная часть этих капиталов идет на развитые рынки, меньшая — заливает ликвидностью приличные развивающиеся страны. Оставшиеся капли, принадлежащие спекулянтам, которые готовы вкладываться во все, что движется, долетают и до России. Да, для нас это — большие деньги, но мы слабо представляем, какие гигантские капиталы идут в страны, где не принято каждый месяц устраивать масштабные теракты.

Люди, которые торгуют сейчас в России, не отличаются тонкокожестью и излишней чувствительностью к телевизионной картинке. Пока есть доходность (пусть и дутая), они будут покупать акции — хоть в России, хоть в Пакистане, хоть в Нигерии. Рост цен прекратится — они спокойно и цинично развернут денежный поток в обратную сторону. Эти инвесторы (точнее, спекулянты) — как носороги в мире зверей. Они пасутся, не отвлекаясь на внешние факторы типа терроризма или, мягко скажем, неоднозначных действий властей.

Кстати, это касается не только фондовых спекулянтов. Очень показателен демонстративный приход в Россию бывшей Англо-Иранской нефтяной компании, более известной сейчас под брендом BP. У ребят, с одной стороны, большие проблемы в цивилизованных США, а с другой — бесценный 70-летний опыт работы с персидскими шахами и предельно жестокими и коррумпированными правительствами этой страны. Логично, что для своей новой базы британцы выбрали именно Россию.

Построенный в России «носорожий» фондовый рынок только декорациями напоминает современные торговые площадки в Лондоне, Сингапуре, Нью-Йорке, Сан-Паулу, Шанхае. Агрессивный инвестклимат, в котором комфортно себя чувствуют только одетые в броню опытные бойцы, вряд ли подойдет для взращивания «мирового финансового центра». Большие деньги не любят страны, где убивают, обманывают, сажают в тюрьму из личной мести и меняют правила по ходу игры.