Российские финансовые власти готовятся радикально изменить денежную систему страны. Но что именно произойдет с содержимым наших кошельков, непонятно. Пока Минфин объявляет атаку на наличные и мечтает приучить к «пластику» и пионеров, и пенсионеров, Гознак по заданию ЦБ выпускает новые монеты. Люди недовольны тем и тем: тяжелые 10-рублевики проваливаются на дно сумок и теряются, а магазинов, где принимают карточки, мало, особенно в глубинке. Пшиком обернулся и выпуск 25-рублевой монеты — «КП» выяснила, что большинство о ее существовании просто не подозревают, хотя она как бы ходит по стране уже почти год.
«Это что, фальшивка?»
Монету с эмблемой Олимпиады в Сочи я впервые взял в руки в апреле прошлого года — на презентации Центробанка. Говорили, что это обычная обиходная денежка, и по номиналу удобная (скажем, чтобы заплатить в маршрутке), и Олимпиаду рекламирует. Тот раз был и последним — сама собой она так и не заглянула ко мне в кошелек. Вообще-то я сразу заподозрил, что монетка странная. Потому что ЦБ раскрыл данные о ее тираже — 10 млн. штук в год. ЦБ охотно рассказывает, сколько намерен выпустить памятных, юбилейных монет, но тиражи стандартных, разменных рублей и копеек — государственная тайна. Значит, новый «четвертак» — он и памятный, и ходячий одновременно, сделал я тогда вывод. Необычно.
Но еще необычнее то, что «четвертака» нигде нет. Вот, скажем, 10 рублей с надписью «Владикавказ» тем же тиражом, 10 млн., приходят ко мне в карман со сдачей раз в
Купил у нумизматов несколько 25-рублевых монет. В Москве есть толкучки, где тебе продадут любую монетку, а то и орденом с медалью можно разжиться. За «четвертак» отдал 100 рублей. В провинции дороже — судя по сайтам, просят 500 рублей. Положил в карман горсть тяжелых кругляшков и отправился по городу.
Билет в метро стоит 28 рублей. Даю «четвертак» и три рубля, чую, заминка:
— А как я вам на 9 рублей продам билет?
Все понятно, кассир приняла монету за пятак! Объясняю, присмотритесь к надписи. А ведь в самом деле неудобно, цифры с номиналом нет, только мелкие буквы. Вгляделась, заулыбалась:
— А у вас еще такой нет? Если есть, давайте.
Оказалось, слышала, что перепродать можно, но видит в первый раз. Это в метро-то, где столько клиентов! Сажусь в маршрутку:
— А вот такой монетой можно заплатить?
— Дуришь ты меня. — Водитель недоверчиво вертит артефакт. — Но штука красивая. Ладно, садись.
Ловлю себя на мысли, что можно взять любой жетон, напоминающий монету, наплести, будто это теперь деньги такие, и
— Я такое не приму. Должно быть распоряжение руководства, — сказала, как отрезала, продавец в книжном магазине.
Вот оно как, оказывается, когда вводят новые деньги, по магазинам рассылают картинки с пояснениями — как отличить от фальшивки. А тут не удосужились. К концу дня у меня в сумке наблюдались чипсы, семечки, рулон туалетной бумаги. Нелегко дались эти покупки. Та же туалетная бумага, например, досталась с третьей попытки. Но никак не удавалось купить «Комсомолку». Нарывался на отказ. Тети в газетных киосках сидят стреляные, их на мякине не проведешь. Так и не купил.
В карманах осталось еще несколько монет. Надоели они мне! Тяжелые, вываливаются из кошелька, рвут карман. И не сказать, что незаменимы, цен ровно в 25 рублей у нас практически нет. Неинтересна она мне и как нумизмату — отчеканена небрежно, гурт (край) рваный. Я бы таких денег не хотел. А каких?
Битва за копеечку
Какие монеты и банкноты нам удобны, нужны — этот вопрос в России не изучается. Нет экономиста, не говоря уже об институте, который посвятил бы себя этой народной теме. Вот и действуем на глазок.
Взять монеты в 10 рублей. Их стали выпускать в 2009 году. ЦБ заявил, что бумажные десятки будут постепенно изыматься из обращения. И в самом деле, в 2010—2011 годах все эти банкноты, поступая в хранилища, тут же уничтожались. В результате за два года доля червонцев в числе всех купюр упала с 19% до 10%. Зачем ЦБ это затеял? Сэкономить захотели, объяснял тогда зампред ЦБ Георгий Лунтовский. Купюры быстро портятся, в среднем бумажная банкнота малого номинала живет несколько месяцев. Монета в производстве обходится дороже, зато она долговечнее. По словам Лунтовского, намеревались сэкономить 18 млрд. руб.
Но не вышло. В декабре прошлого года ЦБ заказал новую партию бумажных десятирублевок. Официальных разъяснений не дали. Но втихомолку говорили, что самая крупная металлическая денежка, как выяснилось, не оправдала надежд. Коммерческие банки стали жаловаться, что червонцев в обороте не хватает. И, скорее всего, потому, что россияне поступают с десятирублевками так же, как и с монетами более мелкого номинала, — ссыпают в домашние копилки: носить в карманах и кошельках гору мелочи не очень-то и удобно.
В результате никакой экономии, видимо, не получилось. К тому же нехорошо, что изготовить монету в 10 рублей стоит дороже десяти рублей. На сколько именно — информация закрытая, но мне неофициально называли цифру в 12—14 рублей. И это при том, что на качестве пытаются сэкономить. Нумизматы удивляются: даже в коллекционных наборах обиходных монет, которые распространяются от имени ЦБ, эти монеты низкого качества, слабо отчеканенные. И все равно дорого. Вот и приходится констатировать: затея оказалась напрасной, «бумага» лучше.
Другой пример странностей нашей денежной политики. Чеканка копейки обходится в 47 копеек, пятака — в 69 копеек. В 2009 году на их производство потратили аж 168 млн. руб., причем «вес» этих двух номиналов в денежной массе — жалкие 1% по цене и 29%, если в штуках. А ведь реально уже лет 7, а то и 10 эти монеты никому не нужны. Люди оставляют их возле касс, продавцы отказываются принимать мелочь, и даже нищие брезгуют.
Понятно, государство теряет на чеканке никому не нужной мелочи. И тем не менее только в прошлом году очень робко (сначала запросили Госдуму) решили от копейки отказаться. Но не от 5 или 10 копеек, которые также явно лишние. Говорят, что, дескать, боялись психологического шока, как же так, нет нашей копеечки. Но этот номинал уже исчезал в 90-е, и ничего. Люди прагматичны, их не заботят символы.
Автору этих строк часто приходилось слышать: в ЦБ, дескать, боятся, что Гознак останется без работы. Вот и загружают мощности. Директор компании «Финэкспертиза» Агван Микаелян с этим не согласен:
— У Гознака работы невпроворот, много и коммерческих заказов. Тут дело в другом. Во-первых, отмена номинала, даже ненужного, провоцирует инфляцию. Во-вторых, убрать номинал — это целая история. Нужно собрать монеты, сосчитать, переплавить… А это дорого. Поэтому нашли соломоново решение — чеканят мелочи сейчас мало, но и из оборота не выбрасывают.
Явление роста цен при исчезновении копеечек доступно объясняет директор департамента стратегического анализа компании ФБК Игорь Николаев:
— Продавцы округляют цены, раз соответствующего номинала нет, и округляют, конечно же, вверх. Вот и вся хитрость.
У нумизмата и математика Андрея Пономарева другая версия:
— Потребитель денег — государство. Оно берет налог с той денежной массы, которая движется по рынку. Поэтому оно заинтересовано в быстром обороте монет и банкнот. А быстрее всего крутится именно мелочь. Да, делать мелкие монеты дорого, и они легко теряются. Но если копейка обернется несколько сотен раз, прежде чем ее выбросят, и с каждого оборота даст 13% налогового навара — это покрывает ущерб с лихвой.
«Пластик» против коррупции
Тем временем Минфин ополчился против наличных денег как таковых. Министр финансов Антон Силуанов заявил на днях, что ведомство может запретить покупать за нал такие предметы роскоши, как недвижимость или автомобили. В этом предложении сплетен целый клубок сложных проблем.
Во-первых, в России наличных в самом деле очень много, в 2 раза больше, чем в Европе, и в 1,5 раза — чем в развивающихся странах вроде Бразилии. Четверть денежного оборота России — это кэш, тогда как в развитых странах — 5—10%.
— На хранение, перевозку, утилизацию всего этого добра тратятся колоссальные средства, — говорит президент Международной валютной ассоциации Алексей Мамонтов.
Ранее глава Сбербанка Герман Греф оценивал эти издержки в 1,1% от всего денежного оборота. То есть с рубля копейку отдай инкассаторам. Аналитик компании «Финам» Александр Осин с этим, впрочем, не согласен:
— Оснащение всех торговых точек банковскими терминалами — это еще дороже, — уверен он.
Во-вторых, не секрет, что наличные обслуживают в том числе коррупционный оборот. Нал помогает сохранить анонимность, констатирует эксперт Института Гайдара Михаил Хромов.
— Высокая доля наличных в обороте питает теневой сектор, — согласен Николаев.
И, поскольку средний размер взятки в стране уже составляет примерно 250 тыс. рублей, понятно, что тратятся эти деньги не на покупку семечек, а как раз на недвижимость и автомобили. Если идея Силуанова пройдет, отследить, кто и что покупает и соответствует ли это доходам, будет очень просто.
В-третьих, Минфин, как представляется, нашел изящное решение проблемы выравнивания доходов — а ведь разрыв между богатыми и бедными в России выше, чем в развитых странах, в разы. Налог на роскошь, о котором много говорят в последние месяцы, Минфину не нравится. Зато перевод крупных платежей в безналичную форму сделает бессмысленными неправедные доходы как таковые. «Черные» средства станет труднее потратить, а значит, отчасти уходит и смысл их получать.
Металлические червонцы подогрели инфляцию
В целом опрошенные нами эксперты считают, что денежная система России худо-бедно сложилась и новшества не нужны. Пусть будут копейки — их отчеканили в таком количестве, что из оборота они не уйдут много лет, а когда иссякнут, кто знает, что будет, может, очередная деноминация, и копейка снова станет ценностью. Максимальный номинал — 5 тысяч рублей — примерно соответствует ста долларам, эта пропорция считается в мировой практике идеальной, и ломать ее не нужно. Металлические 10 рублей все-таки заменят на бумагу, верит Мамонтов:
— Перевод бумаги в металл резко подогрел инфляционные ожидания населения, — указывает он. — Для потребителя банкнота — это «деньги», монета — «размен», и когда «деньги» стали «разменом», «деньгами» стал считаться следующий бумажный номинал, то есть 50 рублей.
И, заметим, если раньше лотки для бедных граждан на рынках завлекали надписями «все по 10», теперь — «все по 50», хотя инфляция сама по себе так не выросла, она у нас, напротив, ниже в 2011 году, чем когда бы то ни было. Минфин, возможно, это понял, почему и подпечатывает бумагу. По этой же причине не пойдет в ход и 25-рублевая монета. Бумага — может быть, но таких планов не было.
Евгений АРСЮХИН
