Заседание президиума ВАС по проблемам лизинга затянулось, а предмет обсуждения стал, кажется, совсем непонятным. Лизингодатели оказались не менее масштабным лобби, чем энергетики, недавно демонстрировавшими силу и мощь при обсуждении тарифов ЖКХ. Проект постановления пленума ВАС «Об отдельных вопросах, связанных с договором выкупного лизинга», дискуссию на Закон.ру вызвал сразу же (см. здесь и здесь). А на заседании 7 ноября у представителей компаний-лизингодателей, входящих в Объединенную лизинговую ассоциацию, возражения были едва ли не по каждому пункту проекта.
Начали с определения выкупного лизинга — в законе оно отсутствует, однако в 2012 году было использовано в постановлении президиума ВАС по одному из дел. Администратор ВАС Андрей Егоров, представлявший разработчиков проекта, объяснил, что признаки аренды из лизинга законодателем убираются, и в лизинге остается финансовая составляющая. Обсуждение, действительно, показало, что выкупной лизинг
имеет заметное сходство с кредитованием под залог.
С выкупным лизингом судьи ВАС столкнулись в делах, где лизингополучатель заплатил основную часть лизинговых платежей, но потом платить не смог и лишился предмета лизинга. При этом договор предусматривал, что в случае полной уплаты лизинговых платежей лизингополучатель должен был стать собственником имущества, доплатив символическую выкупную цену в один рубль. Президиум ВАС пришел к выводу, что выкупная цена имущества, по сути, была включена в лизинговые платежи, основную часть которых лизингополучатель уплатил.
Лизингополучатели попросили разграничить две разные ситуации. Одна — та, которую рассматривали судьи ВАС. Но есть и другая ситуация: выкуп имущества лизингополучателем не обязателен, а выкупная не является символической. Если в такой ситуации лизингополучатель откажется от выкупа имущества, то риск его остаточной стоимости несет лизингодатель.
Председатель ВАС Антон Иванов согласился с тем, что модели отношений различны. Ориентиром может служить размер выкупной цены — является она символической или представляет собой остаточную рыночную стоимость имущества. Глава ВАС противопоставил американскую модель лизинга: он имеет финансовую составляющую, но там категорически запрещено обеспечивать выкуп за счет ускоренной амортизации и лизинговых платежей. «Мы же эту форму легализовали. Тонкость — в сокрытии сумм от налогообложения, суммы прячутся в лизинговых платежах. И налоговики не могут предъявить претензии, поскольку законодатель сам ввел эту конструкцию», — рассуждал Антон Иванов, подчеркивая, что успешное развитие лизинга в США произошло
Обсуждение пунктов 2 и 3 заставило распутывать целый клубок проблем: определение задолженностей между сторонами, обеспечение исполнения обязательств, отношения при банкротстве. Сергей Громов из Объединенной лизинговой ассоциации поспешил усложнить ситуацию: между лизингодателем и лизингополучателем может быть несколько договоров по поводу разных предметов лизинга, и отношения надо рассматривать не по каждому предмету, а в совокупности. В этом контексте Сергей Громов стал опасаться императивного условия о переходе предмета лизинга в собственность лизингополучателя.
Антон Иванов поспешил успокоить: императивности п. 2 проекта нет, стороны могут придумать разные договорные конструкции. Но тут возникло новое усложнение: судьба предмета лизинга в случае банкротства лизингодателя. Может ли в этом случае лизингополучатель, уплативший все платежи, получить вещь в собственность?
Андрей Егоров высказался за автоматический переход права собственности вне зависимости от момента последнего платежа, проведя аналогию с покупкой в кредит. «Если следовать банкротной логике, то вещь отдавать нельзя, а лизингополучателя надо ставить в реестр, — рассуждал Андрей Егоров. — При формальном подходе так, но хотели поменять».
Основной проблемой стал сальдовый метод расчетов взаимных обязательств лизингодателя и лизингополучателя. Лизинговые компании поспешили его поддержать, внося лишь частные уточнения и предложения (например, рассчитывать сальдо по совокупности договоров, учитывать специфику расчетов при аннуитетных платежах). Антон Иванов, однако, поставил под сомнение сам сальдовый метод.
«Сальдовый метод напоминает реституцию, а не расчеты при расторжении договора!», — принципиально высказался Антон Иванов. По его словам, надо исходить из того, что лизинговые отношения состоялись, платежи уплачивались. «Надо посчитать, что осталось, а не откручивать все обратно» — настаивал глава ВАС. Его возмутило, что лизингополучатель может забрать предмет лизинга и вдобавок потребовать его стоимость? «Это тоже самое, что я продал вам товар, вы за него не заплатили, а я взыскал с вас цену и забрал товар. Вот это коммерция!», — рассуждал Антон Иванов. По его мнению, при расторжении договора лизингодатель может помимо возврата предмета лизинга требовать возмещения убытков, но их надо обосновывать. Кроме того, возникает вопрос, можно ли требовать убытки в рамках процесса о возврате предмета лизинга.
Представители лизинговых компаний пытались провести аналогию с банковским кредитованием. «Здесь еще и вещь забираете!»,— парировал Антон Иванов. «А обращение взыскания на залог?», — последовал ответ. «По другим правилам!», — констатировал глава ВАС.
К соотношению лизинга и залога вернулись при обсуждении п. 5 проекта. В нем говорится об удержании вещи лизингополучателем. Лизинговые компании, разумеется, выступили против, ссылаясь на то, что удержание затянет продажу имущества и позволит лизингополучателю ухудшить его состояние. По разным поводам приводились аналогии с залогом. Андрей Егоров согласился с тем, что п. 5 надо переработать, но уравнять лизинг с залогом отказался. Если уравнивать, считает Андрей Егоров, то надо идти до конца и уравнивать во всем. В этом случае при банкротстве лизингополучателя вещь пойдет в конкурсную массу, а лизинговые компании окажутся в очереди кредиторов. «Лизинговые компании согласятся?» — задал риторический вопрос администратор ВАС.
Для удержания, считает Антон Иванов, может хватить норм ГК. При расторжении договора в суд порядке проблем вообще нет: суд решил, кто кому и что должен. При внесудебном порядке глава ВАС предложил лизингополучателю обращаться в суд и в качестве обеспечения иска просить не изымать предмет лизинга. «Изъять без суда нельзя — это самоуправство. В любом случае пойдут через суд», — рассуждал Антон Иванов.
Не меньше споров вызвал вопрос о цене предмета лизинга (п. 4 проекта) в случае, когда лизингодатель его забирает и продает. «Бывает, предмет лизинга очень сложно продать. Продаем, за сколько можно продать», — сетовали лизингодатели. «Бывает, купили по дешевке и вскоре перепродали втридорога!», — ответил Андрей Егоров. Посыпались предложения: ввести критерий существенного занижения цены, умышленного занижения. Прозвучало, что результаты оценки могут различаться чуть ли не на 30%. «Давайте заложим ориентир для оценщиков в 30% погрешности и испанские сапоги для выяснения намерений оценщика!», — предложил Андрей Егоров под хохот зала.
Дискуссию вызвал порядок страхования предмета лизинга (п. 8 проекта): по закону риск случайной гибели имущества несет лизингополучатель и именно он должен быть страхователем, но в страховых выплатах заинтересован лизингодатель. А в сублизинге (п. 10) лизинговые компании увидели угрозу мошенничества. Проблем не вызвал, пожалуй, только п. 11 о передаче предмета лизинга в залог.
Ольга ПЛЕШАНОВА
