Мнение

Больше проектов — больше работы, больше работы — больше денег, больше денег — больше потребление. А больше потребление — выше инфляция, но выше и благосостояние.

Банки по-прежнему воспринимают рынок девелопмента как высокорискованный. Хотя бы потому, что предложение на рынке сильно превышает спрос. Эффект низкой базы и отложенного спроса уже исчерпан, а рынок все еще переполнен.

Чтобы росло потребление, должны расти и доходы. Доходы же должны расти при умеренной инфляции — в противном случае Россия до сих пор сохраняет шансы повторения 1990-х годов, или прямой девальвации российской валюты.

В российской экономике сложились все факторы для решительной смены парадигмы как денежно-кредитной, так и валютной политики.

На сегодняшний день единственная надежда российских чиновников превратить «бумажные» 2% роста ВВП в реальные — это по факту, а не статистически поднять место России в рейтинге Doing Business. Что возможно лишь при повышении доверия бизнеса к государству. Пока же оно — ниже не придумаешь.

Моногорода как муниципальные образования, призванные обслуживать крупные предприятия, имеют определенные ограничения для работы частного бизнеса. Возникает вопрос, что проще сделать с этими городами: просто расселить и забыть, как это было в свое время сделано в США, или все же развивать?

С одной стороны, нефть перестала быть драйвером экономического роста еще в 2012 году. С другой — снижение цен на нефть почему-то делает российскую экономику уязвимой перед оттоком капитала.

На фоне политических неурядиц в США евро показывает самую яркую динамику роста. Это единственная валюта, которая за май выросла к рублю более чем на 1,5% и на 4,8% к доллару и продолжила подобную динамику в июне. Надежд на сохранение стабильности курса рубля к евро все меньше.

Апрель 2017 года стал, пожалуй, самым успешным месяцем для рубля. Чем обернется нынешнее благополучие национальной валюты в мае — июне?