Повышение пенсионного возраста стало чем-то вроде волшебной лампы, подсветившей потаенные уголки устройства государства. И сразу появились вопросы. Например, такой: а нужен ли нам вообще ПФР?
Естественно, первой реакцией на повышение пенсионного возраста у людей, умеющих считать деньги, стало желание найти, где можно (и можно ли в принципе?) сэкономить, чтобы не удлинять трудовую жизнь россиян. Разумеется, припомнили размеры воровства и нецелевого использования средств госбюджета — не менее 1 трлн рублей в год, по официальным данным Счетной палаты. Не обошли вниманием дивиденды госкомпаний и госкорпораций — они ежегодно недоплачивают в бюджет десятки, если не сотни миллиардов рублей, если судить по показателям заявленной ими в отчетности прибыли. Не забыли о почти пяти с половиной миллионах гражданских и военных пенсионеров-льготников, которые выходят на заслуженный (или не всегда заслуженный) отдых досрочно, например в 45 лет, и получают повышенные пенсии, — и сразу предложили сделать этих досрочников «срочниками», чтобы они уходили на пенсию, как и все остальные. Посчитали несоответствие совокупного объема средств в бюджете Пенсионного фонда России и тех денег, которые идут непосредственно на выплату текущих пенсий.
Так постепенно дело дошло и до самого Пенсионного фонда России — организации, до сих пор не слишком волновавшей умы рядовых россиян. Мало кто даже из пенсионеров в крупных городах знает ответ на вопрос, где в его городе находится здание ПФР. Зато в соцсетях в последние дни и недели после объявления о повышении пенсионного возраста появились посты с фотками зданий ПФР по всей России — пользователи легко обнаружили три десятка сооружений, не сильно уступающих роскошью офисам крупнейших компаний мира или дворцам шейхов. Фотографии этих архитектурных произведений сопровождались логичным вопросом: «А не слишком ли жирно иметь такие хоромы Пенсионному фонду при таких пенсиях в стране?»
Этот вопрос можно поставить еще более остро: не слишком ли велики расходы на существование Пенсионного фонда России и можно ли администрировать пенсии без него?
Судите сами. Главные функции Пенсионного фонда России — обслуживание распределительной пенсионной системы (то есть начисление гражданам тех самых гарантированных государством пенсий, ради которых мы и горбатимся по 40 и больше лет, отчисляя социальные взносы), а также учет страховых взносов, поступающих в рамках обязательного пенсионного страхования. Кроме того, ПФР назначает и выплачивает пенсии по инвалидности, по случаю потери кормильца, пенсии военнослужащих и их семей, социальные пенсии, пенсии госслужащих.
Среди других функций ПФР — назначение и прямые выплаты ветеранам, инвалидам, инвалидам вследствие военной травмы, Героям Советского Союза, Героям Российской Федерации; персонифицированный учет участников системы обязательного пенсионного страхования. В системе персонифицированного учета Пенсионным фондом учитываются страховые пенсионные платежи почти 60 млн граждан России; взаимодействие с работодателями — плательщиками страховых пенсионных взносов. Информация о гражданах, застрахованных в пенсионной системе, поступает более чем от 6 млн юридических лиц; выдача сертификатов на получение материнского (семейного) капитала и выплата денежных средств по программе материнского капитала; управление средствами пенсионной системы, в том числе накопительной частью трудовой пенсии, которое осуществляется через государственную управляющую компанию (Внешэкономбанк) и частные управляющие компании.
Вроде бы важные дела. Не обойтись, значит, без ПФР никак. Но эти функции никак не объясняют, зачем ПФР иметь десятки офисов-«дворцов». Так ли необходимо тратить на содержание фонда 117 млрд рублей ежегодно (именно такой объем расходов на деятельность ПФР запланирован в бюджете-2018)? За счет средств ПФР получают пенсии более 36 млн россиян. При этом в ПФР, по его данным, работают 109 тыс. человек. Для сравнения: в США более 42 млн пенсионеров, но в пенсионной системе (точнее в социальной службе, не являющейся национальным Пенсионным фондом США, а скорее аналогом наших собесов) занято 65 тыс. работников. Средняя пенсия в США в пересчете на рубли составляет порядка 88 тыс. рублей месяц — почти в семь раз выше, чем в России. Но это в данном случае к делу не относится.
К делу относится то, что все функции ПФР, если государству постараться и подумать, могут взять на себя другие ведомства. Что если государство объясняет необходимость повышения пенсионного возраста стратегической (то есть неизбежно нарастающей во времени) нехваткой денег в бюджете ПФР, оно тем более должно сделать так, чтобы администратор пенсионной системы не обладал сетью дворцов. Например, продать их по выгодной цене, а вырученные деньги направить на пенсии россиянам. И еще сделать так, чтобы ПФР не имел численность персонала, как у крупнейших работодателей России (например, в нефтяной компании «Сургутнефтегаз», занимающей третье место в списке крупнейших частных работодателей страны, работают 117 тыс. человек, но зарабатывает она точно намного больше, чем Пенсионный фонд).
В общем, если государство говорит «Мы повышаем пенсионный возраст, потому что иначе у нас не будет денег на ваши пенсии», оно должно начать не только больше зарабатывать, но и экономить. Причем на себе. Социальное неравенство в России, неоправданные льготы отдельным категориям граждан (та же госслужба точно не самая вредная работа в стране), откровенное шикование госчиновников за счет граждан стали слишком вопиющими. Государство может, а иногда и должно принимать болезненные для граждан решения, но только если не катается при этом как сыр в масле. Дворцы Пенсионного фонда России точно не вписываются в концепцию объявленной пенсионной реформы.
