Синоним грабежа

На днях меня попросили дать комментарий по поводу возможности национализации на Украине российских банков. Я дал этот комментарий и подумал, что вообще-то давно не слышал слова «национализация», тем более по отношению к российской собственности. А теперь опять слышу, и это очень плохо. Потому что почти всякая национализация — форма государственного грабежа.

На данный момент единственная национализация, как следствие кризиса вокруг Украины, случилась в Крыму. Тамошние власти в тот краткий миг истории, когда Крым провозгласил себя независимым, но еще не стал частью России, явочным порядком начали национализировать некоторые украинские предприятия. Однако — что весьма показательно — украинские банки пока не тронули. Они, конечно, и сами могут уйти. Но пока не ушли — для людей, не считая голода, болезней и войны, нет ничего хуже, чем не работающая банковская система. Если у вас проблемы с получением пенсий, зарплат, снятием денег с карточки или денежным переводом — вся остальная жизнь моментально отходит на второй план.

21 марта держатели карт нескольких российских банков, думаю, надолго утратили охоту смеяться над американскими санкциями. Когда это касается каких-то далеких депутатов, чиновников и олигархов — оно, может быть, даже «прикольно». А когда тебе лично блокируют карту без предварительного уведомления, то чувство юмора сразу куда-то улетучивается.

Политическая национализация частной собственности, или, как говаривал незабвенный Владимир Ильич, «экспроприация экспроприаторов», обычно происходит в крайне скверные для бизнеса и нормальных людей моменты революционных потрясений. Почти всегда это ситуация, при которой победители грабят побежденных либо (если, например, Украина решилась бы на такой шаг в отношении российских предприятий и банков) проигравшие мстят победителям. Иногда это акт произвола действующих властей, а не тех, кто пришел к власти в результате какого-нибудь госпереворота или массовых акций протеста. В частности, два года назад был громкий скандал, когда пламенная президентша Аргентины Кристина Фернандес де Киршнер взяла да и национализировала крупнейшую нефтяную компанию Yacimientos Petroliferos Fiscales (YPF), отняв ее у испанской Repsol и поделив между центральным правительством и регионами. Еще очень любил национализировать частные компании незабвенный Уго Чавес — так расстарался, что крупная по части нефтедобычи Венесуэла живет впроголодь.

У такой национализации есть не только глубокий моральный изъян насильственного отъема чужого. Это всегда еще и удар по неприкосновенности частной собственности — одному из ключевых принципов не только рыночной экономики, но и всего цивилизованного мироустройства. Поэтому в мире днем с огнем не сыщешь примеры удачного с экономической точки зрения использования государством насильственно отобранной частной собственности.

Национализация по экономическим причинам обычно имеет некоторые нюансы, она сложнее тупого политического передела собственности. Государство, например, может попытаться спасти важный для него частный банк на деньги налогоплательщиков. Но все равно лучше, чтобы потом этот банк был на прозрачных условиях продан другим частным инвесторам. Или, если остался государственным, управлялся бы по-настоящему эффективно — чего от государства чаще всего ждать не приходится.

В России угроза национализации частной собственности или ее экспроприации существует всегда. Разговоры о неправедности приватизации «лихих 90-х», о налоге на приватизацию, о необходимости новой национализации возникают в российском политическом дискурсе, порой даже на самом высоком уровне, с завидной периодичностью. Сейчас совершенно нельзя исключать, что некоторые наши депутаты или сенаторы не предложат национализировать «дочки» иностранных банков. А ведь когда Россия вела переговоры по вступлению во Всемирную торговую организацию, сколько было опасений — мол, нагрянут в Россию иностранные банки, отнимут клиентуру у отечественных кредитных организаций. На самом деле создать условия, чтобы ни один заграничный банк в здравом уме сюда и близко не сунулся, — проще простого. Только лучше ли от этого станет самим россиянам?..

В общем, очень хочется, чтобы в России и применительно к ее активам за рубежом слово «национализация» не звучало. В современном взаимозависимом мире с тесной экономической интеграцией это слово почти всегда является синонимом политических потрясений и неизбежных экономических проблем, которые неумолимо ударяют по каждому из нас, даже если мы никоим образом не причастны к глупости государственных мужей.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции