Художник и дыра

Многие банки являются юридической оболочкой «дыры». Но это выясняется только после прихода временной администрации.

Одним из самых важных параметров банка является его капитал. Если он больше определенного уровня, то банк еще не безнадежен. Если меньше — обречен. Это в теории. На практике банк может жить долго и счастливо с отрицательным капиталом — даже с «дырой» размером в футбольное поле. Есть два варианта — когда «дыра» явная и когда скрытая. С явной «дырой» беззаботно живут санируемые банки. На начало года не менее чем у 10 из 24 санируемых банков капитал был отрицательным (некоторые санируемые банки не публикуют свою отчетность). У Мособлбанка капитал на 1 января 2017 года составил минус 112 млрд рублей, причем гигантская «дыра» существует уже более двух лет — она официально появилась в декабре 2014 года. У банка «Траст» — минус 60,1 млрд рублей. Оба санируемых банка, несмотря на огромные «дыры», продолжают привлекать вклады. За 2016 год вклады населения в Мособлбанке выросли на 36,4 млрд рублей, или на 67,4%. В банке «Траст» — на 21,7 млрд рублей, или на 21,1%.

У обычных банков такой фокус не проходит — во-первых, жить с явной «дырой» не даст ЦБ; во-вторых, тут же начнется набег кредиторов на банк.

Если «дыра» скрытая, то банк, даже и не находящийся на санации, может жить долго и счастливо. При условии, что он «дыру» тщательно замаскирует. Такая «дыра», как правило, выявляется уже после прихода в банк временной администрации. Так, «дыра» в группе Татфондбанка составляет, по некоторым оценкам, около 120 млрд рублей. Официальная оценка «дыры» в балансе «Пересвета» — 45 млрд рублей, неофициальная — 103 млрд рублей.

Чтобы замаскировать «дыру», банки рисуют капитал и активы. Для этого есть масса изобразительных приемов. Например, широко распространена фидуциарная схема. Банк размещает свои средства на корсчете или на депозите в банке-нерезиденте либо предоставляет ему кредит, а тот ему эти средства возвращает через цепочку технических компаний в форме субординированного займа для пополнения капитала. За умеренную комиссию, скажем, 1% в год от суммы «творчески преобразуемых» средств. Выявить эту схему почти невозможно, ведь факт обременения тщательно скрывается.

Наличие фидуциарной схемы, как правило, выявляется только в случае отзыва лицензии у российского банка, когда АСВ, безуспешно пытаясь истребовать его средства у банка-нерезидента, к своему величайшему удивлению, в очередной раз обнаруживает факт обременения. Как говорил незабвенный Виктор Степанович Черномырдин, «отродясь такого не бывало, и вот опять».

Вот пример реализации такой схемы: Витас Банк размещал свои средства на корсчете и на депозитах в австрийском Meinl Bank AG, входящем в «кофейную» империю Юлиуса Майнла V. Репутация господина Майнла весьма неоднозначна. Достаточно упомянуть, что в 2009 году он был арестован в Австрии по обвинению в мошенничестве и затем выпущен под залог рекордной суммы — 100 млн евро.

Когда АСВ попыталось вернуть средства Витас Банка из Meinl Bank AG, выяснилось, что у этих средств было обременение. И, соответственно, эти деньги АСВ не смогло вернуть на родину.

Подобная схема была реализована и в банке «Траст». Но уже с помощью австрийского Bank Winter & Co.

Если у банка, не занимающегося финансированием внешнеэкономической деятельности, мы наблюдаем аналогичные особенности — относительно большие в масштабах банка средства размещаются, скажем, на корсчете в банке-нерезиденте, и при этом наличествуют субординированные кредиты (займы) на сходную или меньшую сумму, — то можно предположить наличие фидуциарной схемы. Этой схемой балуются и банки гораздо крупнее «Траста».

Можно замаскировать «дыру», отражая на балансе банка ценные бумаги по завышенной стоимости. Или отражая фиктивные ценные бумаги. Этот вариант был использован, в частности, Промсбербанком. Наконец, ценные бумаги, хранимые в депозитарии, например, за рубежом, могут быть обременены «невидимыми» обязательствами — это вариант той же фидуциарной схемы. Такой вариант был реализован Пробизнесбанком.

Самый незамысловатый способ маскировки «дыры» использовали дагестанские банкиры: в отчетности банка отражались наличные в кассе, которых на самом деле не было. Эта примитивная, не достойная кисти истинного мастера рисования отчетности схема была реализована в Анджибанке (Махачкала) и банке «Дербент-Кредит» (Дербент).

Еще можно замаскировать «дыру», не создавая резервы в должном объеме. Это, пожалуй, самый распространенный и самый невинный из всех способов.

Еще не перевелись Репины и Айвазовские, Серовы и Куинджи в российских банках. И пока они раскрывают свой творческий потенциал, за будущее нашего банковского сектора я спокоен.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции