Олег ТИНЬКОВ, бывший продавец электроники, производитель пельменей, пивовар и нынешний председатель совета директоров банка «Тинькофф Кредитные Системы» рассказал Slon.ru о том, как он себя ощущает в новом качестве и как его банк переживает кризисные времена. Без стеснения он демонстрирует корреспонденту дырявые носки: «Завтра это будет тренд, так будет модно», — и рассуждает о том, как растет его банк и паблисити в «Живом журнале».
Креативный банкир
— Ваш блог уже подобрался к сотне самых популярных на русском языке. А на какое место среди российских предпринимателей вы бы себя поставили?
— Смотря по каким характеристикам. По количественным — я и в тысячу не вхожу. По качественным, если все рассматривать, — в сотне. Если их дробить, отдельно рассматривать, например, продвинутость, открытость, свобода мысли — я в десятке. А если менеджмент, управление — я опять из нее выскакиваю в сотню. Для меня, что такое предприниматель? Он состоит из набора отдельных кубиков. Предприниматель и менеджер — это две разные ипостаси. Менеджер, управляющий должен быть профессионалом. А предприниматель — это совсем другая история. Он может и должен быть творцом. Менеджер-творец — это вообще такая странная история, как правило, он плохо работает, и все это плохо заканчивается.
— Почему это менеджер не должен быть креативным? Он что, чистый исполнитель? Никакой инициативы, риска, ответственности?
— Менеджер не должен креативить. Он должен работать. Зависит от типа организации и бизнеса, от размера компании. Но в целом — компания состоит из нескольких управленцев. И если каждый из них начнет заниматься креативом — это начнется бардак, а работать будет некому. В маркетинге — я допускаю. А в IТ, например, просто надо работать.
— Вы креативный человек в не очень креативном бизнесе — банковском. Многие считают: «Вот, Тиньков* раньше всегда в струю попадал, с пельменями, с пивом, а тут вот банк, да еще монолайнер, специализирующийся на кредитных картах. И почти сразу — шлеп, банковский кризис. Тиньков* попал, эта модель не будет жить».
— Я думаю, у людей, которые так говорят, или память коротка, или они мной не интересовались. Я себя помню. Когда у меня была сеть «Техношок», я пришел к банкиру [Владимиру] Когану в «Промстройбанк» брать кредит на пивоваренный завод. Если б он мне дал, в 1996 году, я бы был давно миллионером, а может, миллиардером. И он бы кучу денег заработал. Тогда вообще была только «Балтика», ничего больше не было. Я пришел и сказал: есть вот такая тема, надо 20 млн долларов — это в два раза больше, чем на «Техношок». Он мне сказал: «Да ты что, ты продавец электроники, какой из тебя пивовар». Все надо мной смеялись. Ну ладно, я построил просто ресторан и начал постепенно, потихоньку к этому продвигаться. На питерском ресторане раскрутил бренд. Потом построил завод, начал бутылки лить, прямо там, на заводе, маленькую линию полуручную поставил. Все дальше и дальше, сначала маленький завод, потом огромный, потом я его продал. Когда я начал делать «Дарью», мне сказали: «Ты же всю жизнь торговал, а это производство, о чем ты говоришь, какие пельмени». Крутили у виска. Это совершенно стабильное такое отношение, ничего нового я не вижу. Тем более — банковская сфера. Когда речь шла о пельменях и пиве, это все было не настолько публично, журналистов это мало интересовало. Хотя да, и в прессе ругали. Тот же представитель «Союза пивоваров» сказал, что я тут непонятный выскочка какой-то.
Банкиры — они на слуху, журналисты любят писать о финансовом секторе. Мне понятно отношение других банкиров. С их точки зрения — я лузер, куда я лезу, фи. Это отлично, я не собираюсь ни их, великих банкиров, переубеждать, ни тем более публику. Или доказывать, что у меня все хорошо.
Гениальная идея
— Как сейчас может быть хорошо банку?
— Мы сейчас себя очень даже нормально чувствуем, по первому кварталу — 65-е [место] по чистой прибыли. В отличие от многих банков, мы развиваемся. Я не понимаю, почему из 1100 других банков почти никто не добился таких результатов, почему мы 65-е по чистой прибыли. Если надо мной смеются 64, которые надо мной — пускай, я не стараюсь быть первым, десятым, для меня быть номером 50 — это суперуспех, в первые 50 я даже лезть не собираюсь. Первые 50 банков — для меня это недостижимо, я и не пытаюсь. Мы растем органически, у нас все стабильно, рост здоровый. У нас 6 млрд рублей активов, из них 5,2 млрд — в картах и 800 млн — наличными. Вот наш подход к жизни, у нас всегда 800 млн наличности, и весь кризис я шел с 1 млрд рублей на счетах. У меня нет проблем.
— Сколько кредитных карт вы сейчас выдаете в месяц?
— Я
— Наш акционер банков покупать не будет сейчас.
— Я бы не хотел так наши цифры раскрывать. Если однозначно и односложно — мы растем, хотя и очень медленно. Выпускаем карточки. В октябре 2008 года достигли безубыточности, с этого момента мы зарабатываем деньги. Конечно, сначала нас убивал forex, и по МСФО мы потеряли деньги, но это была бумажная потеря. В I квартале у нас риски ухудшились. Но тем не менее, при всем этом мы деньги зарабатываем, и на cash basis, и по МСФО, и даже по российской отчетности. Банк прибыльный, много он не зарабатывает, но в районе 100 млн рублей плюс-минус болтается. Наш весь план — 1 млрд за 2009 заработать — по МСФО, конечно. Чистой бизнес-прибыли. Без forex, без всяких там trade gains, — мы там свои облигации откупаем назад. Мы хотим, чтобы бизнес заработал 1 млрд, мы к этому стремимся, и пока все получается.
Но риски растут — это правда, то, что пишут в прессе — это так, более того, я бы сказал, в прессе лукавят: риски намного выше, чем про них пишут. Просрочка большая. Хотя в мае уже появилась положительная тенденция, и это нас радует. Большой скачок был в марте-апреле, кривые пошли вверх просто вертикально. Сейчас пошло небольшое обратное падение. Но пока о
— А вы сами собираете долги или с агентствами работаете?
— По-разному, и сами, и с агентствами. Но, в общем, эффективность collection падает. Там есть прямая связь между эффективностью сбора и объемом просрочки. Если растет объем, тут же сокращается эффективность сбора. Взаимозависимые вещи.
— И все равно вы считаете, что хорошая идея была делать карточный монолайнер?
— Я не знаю, как на этот вопрос ответить. Я не считаю, что это была хорошая идея, я считаю, что она была гениальная.
— Если это гениальная идея — она лучше, чем предыдущие?
— В разы лучше.
— То есть, банк пока не надоел и о выходе вы не думаете?
— Нет, не надоел. А купить его сейчас никто не купит. Единственное, что меня смущает, это горизонты выхода. Если раньше это были 3—5 лет, то сейчас это 5 лет от сегодняшнего дня, то есть в общей сложности, по меньшей мере, лет 8. Этот факт я игнорировать не могу. Ликвидности нету, и в ближайшее время не будет. С другой стороны, мы тут философски рассуждаем: вот продолжали бы мы расти на 30% в месяц, и не было бы времени, наделали ли бы кучу ошибок. А так мы спокойно оглянулись назад, подчистили все хвосты, многие вещи сделали более экономичными, работаем над издержками, стали технологичнее, эффективнее.
— А параллельные бизнесы не собираетесь затевать?
— Нет, меня бизнесы вообще никакие не интересуют. Для меня бизнес — это мое дитя, мой банк, я им каждый день по 14 часов занимаюсь. Честно говоря, меня больше ничего не интересует. Я нисколько не устал. Да, безусловно, этот бизнес лучше трех предыдущих, он мне очень нравится, и я правильно сделал, пойдя в кредитные карты. Рынок это показывает и доказывает. Получилось, что я, как всегда, trendsetter. Если посмотреть, что сейчас делают и западные, и русские банки — они все повернулись в сторону кредитных карт. Другие проекты закрывают, замораживают.
Тысячник не ищет паблисити
— Есть ощущение, что вам все же немного надоело заниматься банкингом. Некоторое время вы очень редко давали интервью, вообще пропадали из поля зрения. А сейчас вы много общаетесь, завели себе ЖЖ, Twitter, ведете видеоколонку на сайте журнала «Финанс».
— Первое время я был полностью интегрирован во все бизнес-процессы, строил банк, а кризис резко сократил объем работы, поэтому да, сейчас у меня есть больше времени на ЖЖ, на видеоколонку.
— В вашем блоге наблюдается интересная эволюция: сначала там было много мата и еще больше грамматических ошибок. А теперь меньше и того, и другого. И некоторые думают, что у вас появился блог-секретарь, помощник.
— Какие-то длинные тексты мне пару раз секретарь набила, но это же я наговорил. Вот у Прохорова все пишет девушка Юля, он сам ничего не пишет, даже не наговаривает. Два длинных поста я надиктовал, мне было лень. Но по стилистике, по всему — видно же, что это я. Никаких помощников нет и не было. Сам все делал.
Что касается мата и эволюции. Некоторые ищут закономерность — а ее просто нет. Ни эволюции, ни революции. Дневник — это для тебя. Как у девушки раньше. Я пишу, что чувствую. То, что нет мата — не говорит, что я завтра всех не обложу х…ми. Я живой человек. Я не парюсь пиар-стратегией или эволюцией блога. Вот умер мой любимый актер — и я об этом написал. На этой неделе я, кстати, мало писал, хотя обычно я каждый день
Забегая вперед: многие спрашивают, какой смысл мне вкести блог — монетизация, пиар, еще что-то. Ответ простой: не знаю. Чувствую, что
— Насчет личного паблисити действительно странно получается. Вот же вы вроде православный человек и однолюб, всю жизнь женаты на одной женщине. А в блоге пишете: «Мои мотивы: любовь, секс, красиво одеваться, чтобы телки западали, тщеславие, быть Наполеоном, жить, как я хочу».
— Каждый нормальный человек соткан из противоречий. Если он не противоречив, он не интересен. Но тут я не вижу для себя противоречий. Секс — у меня самый лучший секс за 20 лет был с моей женой. Любовь — она у меня одна. Чтобы западали телки — нормальное желание любого нормального мужчины. Если этого нет — они сумасшедшие. И каждая нормальная девушка, одеваясь утром, думает, как она будет выглядеть, придя сегодня у Тинькова* интервью брать, и понравится ли она ему. И я понимал, когда одевался, что на меня будут смотреть, и я хочу нравиться.
А что мне, с кадилом нужно ходить? Некоторые ходят, но это комично смотрится. Я не хочу в крайности впадать. Я православный, я русский, но я светский человек, мирской. И я не хочу свои ценности продвигать или кому-то навязывать. Это интимное, мое. Я никого переубеждать не хочу, в отличие от других религий, православная вера более умиротворенная, неагрессивная. Кричать об этом я не хочу. И я не святой, и не служитель. Я остаюсь светским, так я больше принесу пользы и России, и православию. А с другой стороны, какой-нибудь молодой парень, студент, который по девочкам ходит и пиво пьет, подумает: зачем мне идти в церковь, если уж я такой? И тут вдруг вспомнит: вот есть Тиньков*, он тоже живой человек, значит, и для меня не все потеряно, я тоже могу ходить в церковь. Это не отрезанный для меня путь.
— Как вы вообще попали в ЖЖ?
— Я это делаю, потому что мне нравится, я не робот, и это не математика. Нету такого: раз он делает, то знает что-то,
— У Медведева недавно быстрее было.
— Ну, слушайте, конечно, когда в программе «Время» объявляют, что он блог открыл! Против лома нет приема, я с ним не равняюсь. А вообще меня зацепило, я же спортсмен, велосипедист, мы все дико конкурентны. Вон ни фига себе, какой-то drugoi на первом месте, какую-то хрень вешает, фотки, народ ходит, смотрит. Как это можно каждый день смотреть? Почему не я на первом месте? Есть такое, это вот «быть Наполеоном».
— Вы ведь не только в ЖЖ ведете блог, но и «Твиттером» пользуетесь.
— А Twitter мне понравился, я люблю кратко мысли излагать. Быстро думаю, быстро говорю, в ЖЖ надо сидеть, обдумывать, растекаться мыслью по древу, а тут все коротко: так-так-так. Я на этой неделе только там писал. И я пишу там больше и интереснее. Мне Твиттер больше нравится: чувство возникло — чух — и написал. Хотя по влиятельности с ЖЖ он несопоставим. Но это тоже не рациональный ход. Просто посоветовали, я же пишу коротко.
— А другие блоги читаете?
— Я в Google Reader зашил все варианты: «Тиньков*», «Тинькофф», «Тинькофф Кредитные Системы». И каждое утро вижу, кто и что про меня написал.
Беведовали Леонид БЕРШИДСКИЙ, Анастасия ДЖМУХАДЗЕ
*16.02.2024 признан в РФ иностранным агентом и внесен в реестр иностранных агентов.
