Сергей Гуриев: «Коррупция растет быстрее, чем цена на нефть»
За первое полугодие 2011 года чистый отток капитала из России составил 31,2 млрд долларов. Бегство инвесторов происходит на фоне высоких цен на нефть. Президент центра экономических и финансовых исследований и разработок Российской экономической школы (РЭШ) Сергей ГУРИЕВ считает, что одна из основных причин — возросший уровень коррупции. В интервью порталу Банки.ру он рассказал о том, почему деньги уходят из страны и как повторение глобального кризиса может отразиться на российской экономике.
— В Центробанке уже признают, что отток капитала — следствие «не вполне благоприятного инвестиционного климата». Чем, по-вашему, объясняется бегство инвесторов из России?
— Отток капитала, который сейчас происходит, можно объяснить тремя причинами. Одна из них — как раз плохой инвестиционный климат. Это означает, что коррупция растет быстрее, чем цена на нефть. Об этом говорят и Сергей Игнатьев, и Дмитрий Медведев. Вторая причина — повышение социального налога. Отток капитала начался в конце прошлого года, когда, видимо, предприниматели поняли, что отмены или переноса данного повышения не будет. До этого многие надеялись, что власти такого решения не примут.
Третья причина — политическая неопределенность. Это очень интересный аргумент, потому что Владимир Путин четко дает всем понять, что собирается управлять страной в любом качестве, так или иначе. И хотя президент выдвигает очень интересные и правильные инициативы, направленные на ускорение экономического роста, на улучшение инвестклимата, на защиту в том числе и бизнесменов от коррумпированной бюрократии, в обществе назревает понимание того, что, пока Путин не ушел, Медведев эти инициативы не реализует. В то же время остается непонятным, какое будет правительство, оно может быть хуже с точки зрения инвестиционного климата, чем сейчас. Поэтому важнее не то, кто будет президентом и премьер-министром, а то, кто будет занимать ключевые посты в Кабинете министров и отвечать за конкретные направления экономической политики.
— Недавно общалась с западными аналитиками из группы »Райффайзен Интернациональ», они заявляют, что для бизнеса сейчас главная неопределенность — отсутствие понимания расстановки сил в самих правящих кругах. Это так?
— Да, вполне возможно. Это, кстати, может быть, и стало причиной возросшей коррупции. Бизнесмен приходит к чиновнику, а тот ему: «Я не знаю, что со мной будет завтра, дайте мне срочно большую взятку, маленькая меня теперь не устраивает, живем как на вулкане». Говорят, что милиционеры перед переименованием в полицию начали брать слишком большие взятки, потому что Медведев обещал уволить (и действительно уволил) многих коррумпированных милицейских чинов при переаттестации.
— Как вы думаете, после выборов приток капитала в страну возобновится?
— Все зависит от того, какое правительство назначат. Некоторые эксперты считают, что решения в российской экономике принимает не один человек, а 10 или 20. Возможно, но этих 10—20 человек назначает один. Вот как он назначит этих людей, так мы все и узнаем.
— Западные эксперты как раз говорят, что бизнесу не столь важно, кто будет у власти, будет достаточно просто определенности, чтобы капитал снова начал притекать в страну. Вы с этим не согласны?
— Нужно смотреть на дела, а по делам вроде бы большого оптимизма нет. С одной стороны, потенциал в России в самом деле огромный, есть куда инвестировать, финансовый сектор недоразвитый. С другой стороны, история полна примеров, когда любой такой потенциал можно угробить плохой политикой, и Россия показывала такие примеры на протяжении последних столетий. Поэтому, когда речь идет о том, чтобы поставить свои деньги на вероятность того, что в стране будет разумное прорыночное правительство, люди это делать не готовы. Российский рынок акций тоже сейчас недооценен, и это, наверное, отражает тот факт, что инвесторы не готовы ставить большие деньги на то, что в России все будет хорошо.
— Некоторые экономисты предсказывают новый глобальный кризис в ближайшие годы. К проблемам в зоне евро добавится замедление темпов роста экономики Китая. Какие основные угрозы это несет для России?
— Для России самое главное — цена на нефть. Китай — наш ключевой импортер нефти и газа. Если будет замедление роста в Америке — а пока американская экономика показывает более слабый результат, чем ожидалось, — непонятно, что будет в Европе. А поскольку Китай — один из основных импортеров стран ЕС, то и его экономика может пострадать, и все эти вещи способны отрицательно повлиять на нефтяные котировки. Но в то же время продолжается неопределенность на Ближнем Востоке, не совсем понятно, что будет с атомной энергетикой, и это подталкивает цены на нефть вверх. Поэтому ценовую конъюнктуру на сырьевом рынке предсказать сложно, а это значит, что уровень неопределенности в экономике высокий.
— После кризиса 2008 года российские банки и компании снова стали привлекать заемные ресурсы на Западе. Делают ли они это в тех же масштабах и каких последствий можно ждать при повторении кризиса?
— Я не вижу в этом проблемы, требующей особого внимания. Более того, это не было проблемой и в 2008—2009 годах, когда правительство решило вмешаться. Мне кажется, нет большой беды в том, что предприятия займут денег, потом обанкротятся, а их активы перейдут западным компаниям. Я не вижу никакого отличия российских кредиторов от западных.
Решение занимать деньги — это решение каждого инвестора, каждого предпринимателя. Если он считает, что у него есть сильный бизнес-кейс, хороший проект, то он несет за него ответственность. Если кредитная организация дает ему деньги, она тоже просчитывает вероятность того, что не вернет их, а получит вместо них активы, и здесь не должно быть никакой дискриминации применительно к российским или западным инвесторам. С другой стороны, конечно, такого рода заимствования влияют в итоге на курс рубля.
— Все чаще приходится слышать, что деньги в экономике есть, но вкладывать их некуда. Министр финансов Алексей Кудрин, выступая на одной из конференций, предложил, чтобы отбор объектов для проектного финансирования вели не институты развития, а банки, у которых больше опыта в части оценки бизнеса. Как вы полагаете, это дало бы эффект?
— Это абсолютно правильная мысль. В нормальной экономике проектным финансированием занимаются банки, иногда используются финансовые рынки, тут нет ничего страшного. Другое дело, что в России есть проблемы с защитой прав собственников и кредиторов. Банк может профинансировать проект, а потом выяснится, что суд принял решение, которое позволило вывести активы, и подобных решений в последнее время было много. И я, как член совета директоров Сбербанка, к сожалению, знаю о том, что ему приходится очень тяжело. Даже такому политически влиятельному банку сложно добиваться справедливых решений в судах. А люди выводят активы, как в 1990-е годы.
— Это проблемы в судебной системе?
— Да, в судебной системе и в правоохранительных органах. Иногда судебное решение есть, но оно не исполняется, иногда есть решение о начале следствия, но следствие не ведется.
— Получается, что идея проектного финансирования интересна государству, однако не интересна самим банкам?
— Банкам интересно этим заниматься, но, к сожалению, не всегда
— В своих выступлениях вы говорили, что в этом году рост экономики будет ниже 4%, это меньше, чем прогнозирует правительство. Какой сегодня главный фактор, сдерживающий экономическое развитие?
— Сейчас можно сказать, что рост будет выше, чем 4%, потому что цены на нефть выросли, рост даже может составить 5%. Но мог быть и больше. Главный сдерживающий фактор — это плохой инвестиционный климат, а также всепроникающая хроническая коррупция, как называет ее президент Медведев.
Беседовала Татьяна АЛЕШКИНА
