Бывший министр по делам Открытого правительства РФ Михаил Абызов, обвиняемый в мошенничестве на 4 млрд рублей, заявил, что следствие давит на него, арестовывая активы и не давая ему возможности общаться с семьей и посещать часовню, передает корреспондент РИА Новости из зала Басманного суда Москвы.
Во вторник в Басманном суде рассматривается ходатайство следствия о продлении ареста экс-министру и его сообщникам. Абызов выступал перед судом около десяти минут. Сначала он в очередной раз заявил, что не согласен с обвинением.
«Я не совершал преступлений, которые мне вменяют, не совершал хищения денежных средств у участников дела — свидетелей и потерпевших. Я категорически отрицаю обвинение в создании преступного сообщества. Четыре месяца в СИЗО — это четыре месяца большого и глобального абсурда», — сказал он.
Михаил Абызов обвиняется в создании преступного сообщества и мошенничестве.
«Меня обвиняют в том, что я создал, руководил и координировал ОПС, будучи министром. Вся моя деятельность находилась под присмотром служб, любые мои контакты фиксировались, в том числе на режимных объектах. К ним ведь можно обратиться, узнать всю интересующую информацию, но следствие ничего не делает. Оно лишь утверждает, что я руководил сообществом, находясь на заседании правительства Российской Федерации. Мне вменяют 210-ю статью УК, где от 15 до 20 лет колонии строгого режима. Почему не терроризм, не бандитизм?» — заявил обвиняемый.
Позже бывший чиновник отметил, что следствие на него давит.
«Арестовано имущество, якобы аффилированное со мной, активы — все это на 20 миллиардов рублей при вменяемом ущербе на 4 миллиарда, при максимальном штрафе не более 500 миллионов рублей. Это, вообще, как?» — сказал Абызов.
По его словам, он создал сотни предприятий в 1990-е годы, «компании до сих пор ведут активную деятельность, приносят государству деньги в виде налогов».
«А теперь эти активы арестовываются, чтобы разрушить бизнес, чтобы оказать на меня давление. На этом фоне мне также отказывают в свиданиях с родными, в звонках, якобы это может навредить расследованию дела. Полтора месяца я не мог получить разрешение на посещение церкви. Если вы возьмете в заложники мою семью, может, у вас в части давления что-то получится. Тем не менее вы ничем не можете объяснить соразмерность своих действий», — добавил Абызов.