Инна Лунева: На фоне закрытия внешних рынков и кризиса вопрос, где найти длинные деньги, ресурсы для развития, стоит особенно остро. Можно ли создать рынок внутренних заимствований? Рынок национального капитала? Об этом и нашумевших банковских сделках поговорим с Владимиром Мамакиным, финансовым директором Промсвязьбанка. Приветствую вас, Владимир Юрьевич.
Владимир Мамакин: Добрый день!
– В достаточно сжатые сроки Промсвязьбанк в апреле – мае проводит две сделки по продаже акций с рекордным по нынешним временам показателем. Как вам удалось так дорого продать акции?
– Новости о рекордном показателе являются какими-то преждевременными, что ли. Цена, по которой банк реально продал акции, является 0,83 к капиталу. Это ровно те показатели, как измеряется стоимость акций на всех международных рынках. И, честно говоря, когда мы увидели новости о том, что кто-то измерил этот показатель и оценил его по кратности 1,3, это было для нас тоже неким шоком. Мы вместе с фондами определяли, достаточно долго шла дискуссия о том, что действительно, где должна быть оптимальная цена акций. Решили привязаться к цене крупнейшего на сегодняшний момент оператора банковского рынка – Сберегательного банка. Соответственно, по итогам нашей общей трансакции, с учетом того, что деньги, которые были получены от негосударственных пенсионных фондов нашим мажоритарным акционером, были тут же внесены в капитал банка. Соответственно, они полностью увеличили капитализацию. Вот, собственно, цена, по которой прошла сделка, разделенная на совокупный капитал с учетом этой трансакции. Она составляет 0,83. И это абсолютно рыночный показатель.
– Тогда почему столько шума вокруг этой сделки? Почему новость не прекращают обсуждать?
– С моей точки зрения, это действительно определенный прорыв, который сделал Промсвязьбанк. А негосударственные пенсионные фонды только что получили деньги в рамках раскрытия, в рамках продолжения программы от Министерства финансов. И действительно сейчас является большой проблемой для НПФ найти реальные интересные источники для вложения этих денежных средств. То, что Промсвязьбанк предложил для НПФ, – это де-факто возможность инвестировать средства, полученные пенсионными фондами, в хороший прокси, в хорошо диверсифицированный, универсальный, один из крупнейших частных коммерческих банков рынка.
Собственно, на сегодняшний момент вложения в банковский сектор для НПФ обладают сразу несколькими преимуществами. Во-первых, как я уже сказал, идет вложение в широко диверсифицированные активы. Потому что, если мы говорим не о каком-то монолайнере, а об универсальном коммерческом банке, то он кредитует и крупнейшие российские предприятия, и средний и малый бизнес. И, безусловно, частных клиентов. То есть вложения в акции банка в этом плане являются действительно определенным вложением в российскую экономику. С другой стороны, вложения именно в частные коммерческие банки дают сейчас возможность развития. Потому что не секрет, что других финансовых инструментов, которые сегодня представлены широко на российском рынке акций, просто нет.
– Новые акционеры надолго вошли в капитал банка?
– Это институциональный, долгосрочный инвестор. И для банка крайне важно получить такого долгосрочного партнера – который входит не на один день, не в надежде на краткосрочную прибыль, на сегодняшнюю волатильность рынка и который будет выскакивать, как только достигнет каких-то определенных показателей. НПФ по структуре своей должен обеспечить надежность вложений своих пенсионеров. У него исходящий денежный поток, это через десятки лет те пенсии, которые он будет выплачивать.
– Наши с вами.
– Наши с вами. Именно поэтому для такого НПФ крайне важно, чтобы эти вложения имели не краткосрочный характер. А имели возможность и потенциал, прежде всего, роста на действительно долгосрочной перспективе: пять, семь, десять лет.
– Кому были проданы 20% акций? То есть это какие НПФ?
– Крупнейшим фондам негосударственным пенсионным, в который вошел и первый. Это был НПФ «Благосостояние ОПС». Еще три фонда, которые приобрели наши акции, – это НПФ «Европейский», НПФ «Доверие» и «Регионфонд».
– Вы сказали, что средства от продажи акций пошли на увеличение капитала. Насколько вырос показатель?
– Мажоритарный акционер, который продал (это 20% акций), все денежные средства вплоть до копейки внес в качестве имущественного взноса в капитал банка. Соответственно, в капитал банка были внесены 13,8 миллиарда рублей. С точки зрения отчетности по МСФО они сразу включены в капитал. И мы де-факто в отчетности на 1 июля это увидим. С точки зрения отчетности по российским стандартам, к сожалению, для нас эти имущественные взносы будут проведены и уже прошли в мае как прочая неоперационная прибыль. Для того чтобы они были включены в базовый капитал банка, необходимо будет заверить эту прибыль аудитором. Де-факто мы с PricewaterhouseCoopers – это наш аудитор, один из «большой четверки» – уже эту работу начали. И мы ожидаем 1 июля, что эта прибыль будет включена в базовый капитал банка.
– Вот Промсвязьбанк планирует увеличить базовый капитал до 174 миллиардов рублей до конца года. Сейчас есть сколько, 125 миллиардов?
– 125 миллиардов, это общий капитал банка, который состоит из базового и дополнительного. С учетом этих сделок мы ожидаем порядка 14 миллиардов рублей. Мы подали заявку. И мы очень надеемся на ее одобрение скорейшее, на участие в государственной программе докапитализации.
– Через ОФЗ?
– Через ОФЗ.
– Вы говорили, что, инвестируя в деньги ПСБ, НПФы вкладывают деньги в экономику России, в предприятия, в производство. Есть какие-то конкретные примеры?
– Промсвязьбанк – это универсальный коммерческий банк с очень широко диверсифицированной клиентской базой. Мы являемся лидером на рынке факторинга СМБ. Малый и средний бизнес на сегодняшний момент, как вы знаете, непростая ситуация в российской банковской системе. И мы на сегодняшний момент ежемесячно открываем 5 тысяч новых счетов клиентов. Именно клиентам малого и среднего бизнеса. В 2014 году, когда были введены санкции, ПСБ, как один из лидеров частных банков, получил очень интересную возможность сотрудничать с крупнейшими государственными и прочими предприятиями именно потому, что для таких предприятий доступ к западным рынкам капитала стал ограниченным. И они стали искать возможности по рефинансированию своих обязательств. В том числе и в России. Поэтому мы видели этот спрос в 2014 году. Поэтому кредитный портфель банков очень возрос в 2014-м. Поэтому нам потребовался дополнительный капитал для того, чтобы с точки зрения достаточности капитала иметь возможность поддерживать этот рост. Уже сегодня в пай-плайне кредитных подразделений банка находится много новых сделок по как раз финансированию клиентов нефтегазовых отраслей. То есть все лучшие предприятия РФ.
Большая программа у нас по поддержке кредитования машиностроения. Мы видим, что кредитный портфель банка в этих отраслях может тоже прирасти не меньше чем на 15 миллиардов рублей.
Третьим направлением с точки зрения кредитования крупнейших предприятий я бы отметил кредитование экспортно ориентированных предприятий под гарантии «Эксар». Это тоже одна из тех новых программ, которая была анонсирована правительством в 2014 году и которая очень успешно развивается. В том числе ПСБ в 2015 году.
– Вы на прошлой неделе сообщили, что ПСБ планирует две сделки по приобретению банков. Но при этом, по данным за первый квартал, ПСБ в убытке. Почему такой негативный финансовый результат?
– Вы знаете, убыток первого квартала, с моей точки зрения, абсолютно объясним. И находится в абсолютном тренде того, что происходит в российской экономике. Прежде всего, это эффект существенного сокращения процентной маржи, которую видел весь банковский сектор. В тот момент, когда ключевая ставка взлетела до 17. Переоценились все пассивы. Банки стали больше платить по привлеченным средствам. В то же время кредиты – безусловно, значимая часть кредитов – это и кредиты населению и т. д., и вложения в ценные бумаги – не могли переоцениться с той же скоростью. Поэтому был факт сокращения процентной маржи. Мы видели, что многие монолайнеры просто вылетели в максимальные убытки, которые зафиксировали за всю свою историю. Для нас хорошая новость, что мы в целом остались в положительной зоне с точки зрения процентной маржи. Процентная маржа ПСБ +2,2.
Второй крайне важный момент для нас – то, что мы смогли из той волатильности, которая возникла на финансовых рынках, не только понести потери в виде сокращающейся процентной маржи, но и получить хороший торговый доход от операций с ценными бумагами. Поскольку мы понимали, что ставки пойдут вниз. Мы в момент этих высоких ставок могли купить при первичном размещении государственные ценные бумаги. И показать 3,6 миллиарда рублей дополнительного дохода. В результате, несмотря на сокращение процентной маржи, чистый операционный доход банка за первый квартал 2015 года вырос на 14% относительно сопоставимого периода прошлого года.
– А как дальше может развиваться рынок внутренних заимствований, рынок национального капитала? Вот как вам кажется, многие последуют вашему примеру по НПФ?
– Я уверен, что мы будем не единственными. Я уверен, что по такой правильной пионерской тропе, которая проторена нами, пройдут многие. Именно потому, что на сегодняшний момент, если говорить объективно, реально других источников капитала для российской банковской системы, я имею в виду прежде всего долгосрочного капитала, нет. Западные капиталы вряд ли сейчас будут готовы инвестировать те или иные значительные средства в российскую банковскую систему. А ситуация в экономике такова, что реально капитал банкам нужен. Банки без капитала не могут продолжать кредитную экспансию. Соответственно, те или иные источники капитала нужны. И, на мой взгляд, для сектора банковского крайне благоприятно, конечно, что НПФ сегодня имеют возможность направлять свои средства непосредственно в капитал первого уровня.
– Благодарю вас, Владимир Юрьевич!
– Спасибо большое!
– Похоже, что ориентироваться только на внешние источники средств мы уже не будем. Началось строительство рынка национального капитала. И, скорее всего, это тренд 2015 года. Всего доброго!
