Михаил Задорнов о Центральном банке и банковской системе

​

О. БЫЧКОВА — Добрый день, Михаил Михайлович.

М. ЗАДОРНОВ — Добрый день.

О. БЫЧКОВА — Я вас, пожалуй, буду спрашивать вначале о персоналиях. Вот Эльвира Набиуллина на пороге ЦБ практически стоит, со дня на день она должна…

М. ЗАДОРНОВ — 24-е, уже меньше недели осталось.

О. БЫЧКОВА — Она уже там просто. Ваше мнение, что ее ожидает и с чем ей придется иметь дело?

М. ЗАДОРНОВ — Ее ожидает трудная работа. Это было с самого начала понятно. Она трудная в силу того, что накопилось достаточно большое число решений, которые ждали ее, потому что совет директоров и не скрывал, что они хотят, чтобы ряд принципиальных решений принимала уже новая председатель ЦБ. Обновленный наверное совет директоров. Какие это решения. Это внедрение новых требований по капиталу к банкам. Так называемые Базель-3, это какая-то определенность с точки зрения приоритетов самой политики ЦБ. Монетарной политике, как соответственно ЦБ будет продолжать дело снижения издержек самих коммерческих банков. Будет ли совет директоров новый выступать за консолидацию банковского сектора или придерживаться принципа Игнатьева, пусть расцветают все цветы, пускай будет 900 или даже больше банков. Есть ряд принципиальных позиций, которых новому председателю ЦБ не избежать. Плюс на нее ложится еще более сложная задача. Это будет второе крыло ЦБ, будет финансовый мегарегулятор. То есть фактически это регулирование страхового рынка, рынка негосударственных пенсионных фондов и соответственно рынка фондового. Здесь это для ЦБ новая функция, но проблема в том, что в момент перехода как всегда уже ФСФР во многом перестает работать, если говорить своим языком, тоже все ждут перехода на новые позиции. И там тоже на этих рынках накапливаются нерешенные вопросы. То есть не только сама конструкция, как будет работать мегарегулятор, мы надеемся, что надзор будет объединенным. Но и просто текущие вопросы регулирования финансового сектора, также накопились за это время. Поэтому первые месяцы у Эльвиры Набиуллиной будут очень тяжелыми.

О. БЫЧКОВА — Но вы предполагаете, что какие это будут решения и если разделить сейчас эти решения, которые вы перечислили и шаги, которые нужно сделать, не с точки зрения финансов, а с точки зрения того, что обязательно должно быть сделано и очень мучительно и то, что не факт, что произойдет.

М. ЗАДОРНОВ — Оля, здесь по некоторым решениям они просто нужны. Дело в том, что они просто не принимаются в отсутствие председателя ЦБ или мегарегулятора. То есть здесь и для самих банков уже поверьте, не столь даже важно решение, будет такое или такое, важно, чтобы оно просто было принято. Потому что самое худшее для любого рынка и наверное для любого организма, когда решения, которые должны быть приняты, они просто не принимаются. Я вот поясню. Мы не знаем требования по капиталу Базель-3, которые вроде пока по планам вступят в силу 1 октября. Мы не можем построить свою политику роста активов, капитала, объединения внутри группы ВТБ, не понимая того, как мы будем в октябре работать. Там, допустим, потребуется привлечь новый капитал или как-то его перераспределить. А ты быстро это не сделаешь, тем более лето для финансовых рынков это отпускной период. Выходить в сентябре на рынок уже перед октябрем поздно. Поэтому сроки, требования к капиталу, нужно то или другое решение. Но оно нужно. А часть решений действительно опционально. То есть можно их не принимать, можно принимать. Это касается уже больше вопросов стратегических, какой будет видеть ЦБ банковскую систему. Более консолидированной или менее. Будет ли более мягкая денежная политика или такая, как проводил сейчас совет директоров при Игнатьеве.

О. БЫЧКОВА — А вы считаете, что сейчас момент какой, когда нужно что делать?

М. ЗАДОРНОВ — Я считаю, что монетарная политика ЦБ сегодня она абсолютно адекватна. Она правильная. И лучше здесь соблюдать преемственность. Моя точка зрения. Все разговоры о снижении ставок, что это повлияет на экономический рост, это абсолютно от лукавого. Я как банкир могу сказать, что на нас ни ставка рефинансирования никакого влияния не окажет, и коррекции требуются минимальные в сегодняшнюю денежную политику. Ее вообще можно по большому счету не трогать, просто ее нужно продолжать. Это совсем не первоочередное, чего мы ждем от председателя ЦБ.

О. БЫЧКОВА — Ослабление рубля. Есть такое решение?

М. ЗАДОРНОВ — Нет такого решения. И его быть и не может. То, что услышала пресса, я думаю, исказив как обычно слова…

О. БЫЧКОВА — Это понятно. Нормально.

М. ЗАДОРНОВ — …Силуанова, я просто понимаю, о чем он говорил и как его слова были интерпретированы. Предмет, самостоятельный выход Минфина на валютный рынок обсуждается уже год. Договорились мы об этом на одном из совещаний у премьера примерно в феврале. Разработали механизм, анонсировали. Почему это увязали с вопросом о девальвации рубля, видимо, Силуанов сказал наряду с тем, что Минфин выходит на рынок, что неплохо было бы вообще в принципе теоретически, но просто он на это никак не влияет. Силуанов не влияет, Минфин не влияет на обменный курс. И ЦБ уже не влияет, потому что ЦБ сознательно в рамках своей монетарной политики ушел с рынка, и его интервенции очень незначительные, только в момент резкого колебания рубля. Но сейчас, конечно, сама по себе интерпретация, заявления Силуанова, она конечно вызывает дополнительную нервозность на рынке. А рынок во втором квартале итак нервозный. Потому что каждый второй квартал года рубль ослабляется. Это происходит сезонно, в силу довольно больших закупок по импорту, слабости платежного баланса больших покупок валюты населением. Как многие знают, миллионы людей выезжают в отпуска. Они закупают валюту, они продают рубли, покупают доллары. Это сезонный спрос на валюту и сезонная слабость платежного баланса. Рубль всегда ослабляется. Посмотрите прошлогодние во втором квартале. Конечно, эти разговоры последних дней, не очень удачное заявление Антона Германовича, они создают дополнительное снижение обменного курса рубля.

О. БЫЧКОВА — Какие не очень удачные? Например.

М. ЗАДОРНОВ — То, что Силуанов сказал, было не самое удачное заявление. Но нефть была 105—107, никуда рубль далеко от сегодняшних значений не уйдет. Покуда нефть находится на этих уровнях. Это я абсолютно уверен. Вернется через какое-то время к тем же курсовым соотношениям с евро и долларом, какие мы наблюдали пару месяцев назад.

О. БЫЧКОВА — Ситуация под контролем.

М. ЗАДОРНОВ — Ситуация не под контролем. Ситуация естественным образом развивается.

О. БЫЧКОВА — Ситуация не под контролем.

М. ЗАДОРНОВ — Ее не надо контролировать. Если нефть 105—110, контролируй, не контролируй, курс ходит в очень узком коридоре, плюс-минус 5%.

О. БЫЧКОВА — А вот возвращаясь к новому председателю ЦБ и прежнего руководства ЦБ. Все-таки ЦБ на сегодняшний момент больше эффективен или требуются улучшения?

М. ЗАДОРНОВ — На мой взгляд, ЦБ один из самых эффективных в российской ситуации госорганов. Это объективно так, не потому что я работаю под надзором ЦБ. Это так. Он меняется, он слушает рынок. Он внедряет какие-то новые инструменты. К примеру, до кризиса 2009 года был ключевым индикатором курс. Курс де-факто был фиксированным. Поняли, к чему это ведет после кризиса. Сейчас почему курс двигается. Потому что он уже не является для ЦБ ориентиром. Для ЦБ ориентир инфляция. И поэтому даже движение курса на 10% в одну сторону, на 15 в другую, ЦБ реально сегодня не волнует. Волнует только с точки зрения сглаживания этих колебаний. То есть извлекли уроки, меняют систему надзора медленнее, чем хотелось бы, то есть они действуют. Многие ведь наши органы совершенно ничего не делают. И я не буду приводить примеры, но фактически по многим направлениям застой с точки зрения каких-то изменений. ЦБ меняется. Хотелось бы нам, чтобы это происходило быстрее? Безусловно. С нашей точки зрения ЦБ может и должен действовать быстрее. Но само по себе создание мегарегулятора для страхового рынка, тех самых негосударственных пенсионных фондов, можете мне поверить, у нас в группе ВТБ есть компании всех этих сегментов, там надзор еще лет на 5 отстает от ЦБ. Поэтому просто сам по себе переход надзора под такое общее руководство ЦБ это разово после внедрения этих инструментов сразу на 5 лет дает рывок пруденциальным требованиям надзору за финансовыми рынками России. Для нас это сокращение издержек. Поэтому наше можно сказать бизнес-пожелание в финансовом секторе — быстрее принимать решения, быстрее двигаться. Это основное пожелание ЦБ.

О. БЫЧКОВА — Инфляция.

М. ЗАДОРНОВ — Инфляция высокая. По итогам 5 месяцев — 7,4%. Она росла последнее время. Росла из-за плохого урожая прошлого года и вот такой базы для сравнения неудачной. Инфляция будет снижаться в следующие два месяца драматически. Почему? — новый урожай достаточно неплохой и в сравнении с ценами на продовольствие прошлого года это будет плюс. В прошлом году в июле были повышены тарифы на естественные монополии. В этом году это сделано в январе. Поэтому сейчас ЖКХ где-то поднимется, но не такой будет июльский шок, как в прошлом году. Поэтому чисто по эффекту базы, инфляция будет снижаться и думаю, до конца года она имеет шанс уйти ниже 6%. То есть я бы сказал между 5,5 и 6% это мой прогноз инфляции текущего года. Это будет ниже, чем в прошлом году. И для наших вкладчиков в банках это хорошо, потому что сейчас, наоборот, в банках средние ставки на уровне 8,5—9% по рублям, при инфляции в 6 это очень хорошие ставки. Но должен расстроить вкладчиков, к сожалению, мы дальше будем ставки снижать, потому что снижается инфляция, снижаются учетные ставки, снижаются ставки по вкладам. Но для заемщиков хорошо, снижаются ставки по кредитам.

О. БЫЧКОВА — Ну да. Вы говорили о консолидации или наоборот банков, расскажите, что происходит в этой части жизни и в том числе с вашим банком. Например, как вы соревнуетесь со Сбербанком?

М. ЗАДОРНОВ — С точки зрения консолидации, прежде всего, мы объединяем два банка в ноябре. ВТБ 24 и ТрансКредитБанк. Корпоративные клиенты ТрансКредитБанка уходят в ВТБ, мы два банка объединяем. Вот уже вам консолидация наглядная. У нас сейчас 9 миллионов клиентов, физических лиц, у ТрансКредитБанка еще 2 миллиона клиентов. Вот будет один объединенный банк для 11 миллионов клиентов, которые пользуются общей банкоматной сетью без комиссии, общей филиальной сетью. Одни и те же продукты. Мы еще идем примерно в сто городов, где нет ВТБ 24. Вот мы, собственно говоря, консолидацию банковского сектора осуществляем своими руками. Причем очень крупные банки. ТрансКредит входил по активам в 15 крупнейших банков страны. И входит до сих пор. Так что вот такая у нас практическая политика. Мы дальше будем сейчас, мы привлекли капитал, достаточно большой на размещение акций ВТБ, в группу привлекли. И будем дальше тоже работать над консолидацией бизнеса не только банковского сектора, но страховых компаний, финансового сектора. Мы в этом направлении без всяких целей от регулятора действуем сами. Соревнуемся на рынке мы не с каким-то одним банком, мы в разных нишах, мы в разных клиентских сегментах, разных городах у нас разные конкуренты. Мы стремимся сделать продукты для своих потенциальных клиентов и существующих. А дальше уже клиент выбирает услуги того или другого банка.

О. БЫЧКОВА — Но вы думаете все-таки в результате такой, любимый вопрос, сколько должно остаться банков и как должна выглядеть конечная конструкция и вообще общая картина.

М. ЗАДОРНОВ — Не надо ставить какие-то цели по количеству банков. Надо повысить требования к минимальному уставному капиталу банка. Любого. Надо дальше их повышать с моей точки зрения. Надо как сегодня иметь равные требования ко всем банкам с точки зрения именно достаточности капитала, технологических требований к ним равных, и процесс пойдет сам собой. Просто регулятор в голове должен все-таки иметь какую-то конструкцию. Какую он хочет банковскую систему. На самом деле консолидация рынков идет во всем мире. После кризиса она усилилась. И я абсолютно знаю, уверен в этом, что например, физическим лицам, населению оказывать услуги на территории всей страны могут очень немногие банки. Поскольку это очень большие инвестиции в людей, и в технологии. И на самом деле могут быть нишевые игроки, но если вы хотите реально работать на территории всей России, а вот мы еще хотим на территории бывшего Советского Союза, смотрим в Азию и Европу. То в принципе таких игроков будет совсем немного.

О. БЫЧКОВА — Но сейчас он один все равно пока.

М. ЗАДОРНОВ — Сейчас группа ВТБ имеет самые сильные позиции за границей. У нас 40% баланса это именно активы за пределами России. И только 60% внутри России.

О. БЫЧКОВА — А Сбербанк нет?

М. ЗАДОРНОВ — У Сбербанка соотношение примерно с покупкой Denizbank турецкого, я думаю, где-то, наверное, 80 на 20. Может быть 85 на 15.

О. БЫЧКОВА — То есть в бывшем Советском Союзе…

М. ЗАДОРНОВ — Сбербанк в трех странах присутствует. Мы присутствуем в семи постсоветских странах.

О. БЫЧКОВА — А почему так? Почему они только в трех?

М. ЗАДОРНОВ — Потому что мы это раньше начали.

О. БЫЧКОВА — То есть они в этом месте конкретно не успели.

М. ЗАДОРНОВ — На этих рынках они следуют за группой ВТБ.

О. БЫЧКОВА — Интересно. Тогда прогноз до конца года. Опасаться нечего.

М. ЗАДОРНОВ — Экономика, к сожалению, уже не растет тем темпом, как она росла сразу после кризиса. Но она и не в рецессии. То есть все разговоры о том, что экономика вот встала, рецессия, это от лукавого. Экономика вырастет в этом году на 2,5% ВВП. Как я сказал, инфляция будет ниже, чем в прошлом году. В прошлом было почти 7%, в этом будет 6 и меньше. Ослабления рубля не стоит опасаться, вы через несколько месяцев вспомните, что рубль вернулся. Если нефть не упадет. Я оговорюсь. При сегодняшних ценах на нефть и металлы. Поэтому спокойно можно ехать в отпуск…

О. БЫЧКОВА — Спокойно возвращаться.

М. ЗАДОРНОВ — Не пытаться идти в обменные пункты что-то такое делать. И мы, конечно, ждем наших постоянных и новых клиентов в офисах ВТБ 24 уже по всей стране.

О. БЫЧКОВА — Спасибо большое.