В российской банковской системе произошел второй за всю историю ее существования отказ от рейтингов международных агентств. Не так давно банк «Авангард» отказался от услуг агентства Fitch, мотивировав этот поступок дороговизной услуг агентства и бессмысленностью подобных трат. Что это — международные агентства теряют популярность в глазах российских финансовых структур или банк просто придумал изящный способ избавления от не устраивающего его рейтинга? На этот и другие вопросы корреспонденту RBC daily отвечает председатель совета банка «Авангард» Кирилл МИНОВАЛОВ.
Почему вы ушли от Fitch?
Ситуация в России сейчас такова, что российские деньги по цене сравнялись с американскими, с учетом маржи, которую американские инвесторы пытаются заработать на кредитах российским банкам.
Поясните, что именно сравнялось?
Процентная ставка. Банки, имеющие близкий нам рейтинг, могут занимать за рубежом, ориентировочно, под LIBOR+3,5%. При текущем уровне LIBOR эта ставка составляет более 8% годовых. На российском рынке на такой же срок можно привлечь деньги по сопоставимым ставкам.
Означает ли это, что вы отказываетесь от идеи занимать за границей?
Нет. Мы продолжаем занимать, преимущественно на европейских рынках. Но это означает другое: мы оценили целесообразность рейтингования в международных агентствах. Их рейтинг ориентирован на определенную группу инвесторов — на частных лиц и хедж-фонды. Мы в основном работаем с европейскими и американскими банками и экспортными кредитными агентствами. А они, в свою очередь, имеют собственных аналитиков и сами устанавливают лимиты рисков, абсолютно не ориентируясь на какой бы то ни было рейтинг.
Но ведь рейтинг — это также имидж..
У нас были международные рейтинги на протяжении пяти лет. И явного выигрыша от этого мы не ощутили. Банк не работал с той группой инвесторов, которая ориентируется на рейтинг. А просто платить за то, что не имеет отдачи, не эффективно. К тому же мы проконсультировались с представителями западных институтов, и они сказали, что для них рейтинг не является фактором принятия решений.
Кто именно вам об этом сказал? На чье мнение вы ориентировались?
Мы консультировались практически со всеми европейскими банками — нашими контрагентами. И утвердились в мысли, что рейтинг фактически заменяет работу собственных аналитиков. Те, у кого есть аналитические службы — а это почти все крупные банки, — сами анализируют риски и устанавливают лимиты. А с той группой инвесторов, которая не имеет своих аналитиков (это, прежде всего, частные инвесторы) мы активно не работаем. Но планируем это делать, и вскоре собираемся выйти с выпусками секьюритизированных ценных бумаг. Но при этом банк ограничится рейтингованием конкретных выпусков. Первая секьюритизация — речь идет о выпуске еврооблигаций на 150 млн долл. под залог платежей по автокредитам — состоится в этом году. Но рейтинговать этот выпуск будет не Fitch. Это пожелание инвесторов: им хочется опираться на рейтинги других агентств.
То есть дело в конкретном агентстве, а не в рейтинговании у «международников» в целом?
Да. Проведя консультации с конкретными инвесторами из США и Юго-Восточной Азии, мы выяснили, что рейтинг Fitch не является для них фактором принятия решений. Они ориентированы на другие рейтинговые агентства.
На какие? Standard & Poor’s и Moody’s?
Да. Юго-Восточная Азия, по информации, которую мы получили от крупнейших азиатских банкиров, в первую очередь ориентирована на эти агентства.
Участники рынка также выдвигают версию, что вам просто не нравились рейтинги, которые присваивало агентство Fitch (банк имел в агентстве следующие рейтинги: долгосрочный — «В-», краткосрочный — «В», поддержки — «5», индивидуальный «D», и национальный долгосрочный — «ВВ+(rus)». — RBC daily). Так ли это?
Нет, дело не в этом. Как я уже сказал, причины чисто экономические.
Как отреагировало агентство Fitch на ваш отказ от его услуг?
Это не отказ, мы просто не продлили с ним контракт на 2006 год.
Это означает окончательный разрыв отношений? Или вы допускаете их возобновление?
Если это будет целесообразно и экономически выгодно. Ничего невозможного нет. Вопрос выгоды. Сегодня получать рейтинг в Fitch нам не выгодно.
Почему в свое время вы выбрали в качестве партнера именно Fitch, а не, например, S&P или Moody’s?
Пять лет назад мы работали с агентством Thompson Financial Bank Watch. Вопрос ценовой: оно брало меньше денег за поддержание рейтинга, чем другие агентства в тот момент. Впоследствии его поглотило Fitch, и мы по умолчанию перешли в Fitch.
Сколько вы тратили в год на поддержку рейтинга?
Около 26 тысяч фунтов стерлингов без НДС.
Ваш банк не первый, кто отказался от сотрудничества с рейтинговым агентством. До вас «МЕНАТЕП СПб» отозвал рейтинг у S&P. Не находите ли вы, что отказ от услуг международных рейтинговых агентств становится тенденцией в банковском секторе?
Второй случай — это еще не тенденция. Вопрос в том, что еще никогда не было ситуации, чтобы ставки на российском рынке были сопоставимы со ставками на международном рынке. А это как раз и может привести к тенденции. Второй момент — банки стали опытнее. Пять лет назад мы делали рейтинг для того, чтобы, как говорится, обзавестись «знаком качества». А сейчас мы делаем рейтинг исключительно под продукты. Мы знаем, какой он должен быть, какого агентства, на какую аудиторию мы ориентируемся, сколько мы сэкономим на этом. На смену общему рейтингу приходит рейтинг продуктовый.
То есть вы допускаете, что ряд российских банков со временем откажется от услуг некоторых международных агентств?
Я этого не исключаю.
Светлана БАРСУКОВА
