Председатель правления «Внешторгбанка — розничные услуги» Михаил Задорнов рассказал «Ф.», что отмена бюрократических преград и налоговые послабления не помогут повысить капитал российских банков.
Михаил Михайлович, какие факторы сегодня наиболее сильно препятствуют повышению капитала российской банковской системы?
Если говорить о частных банках, то далеко не все акционеры ставят перед собой цель наращивать капитал. Собственники многих финансовых институтов владеют активами в других отраслях, рентабельность которых несравнимо выше — сырьевой бизнес, девелопмент, ритейл. Хотя банковский бизнес сегодня трудно назвать непривлекательным: по итогам прошлого года официальная оценка рентабельности капитала всех отраслей экономики в России составила приблизительно 15%, тогда как по банковскому сектору этот показатель достиг 23%.
Государство сможет каким-то образом изменить ситуацию?
Прежде всего оно само является акционером многих банков и довольно активно вкладывается в их капитал. Проблема в другом: государство пока не выстроило четких приоритетов этих вложений, поэтому средства «размываются» по многочисленным финансовым институтам. Очевидно, что России необходим банк развития, экспортно-импортный банк, государство должно участвовать в капиталах одной-двух кредитных организаций, работающих на розничном рынке. Вот на этих ключевых направлениях и нужно концентрировать средства. А распыляться, владея разными по размеру долями в сотне кредитных организаций, неэффективно.
А как увеличить капитал частных банков?
Часто звучит мнение, что росту капитализации банковского сектора препятствуют бюрократические барьеры, возникающие при присоединении одного банка к другому, сложные процедуры, сопровождающие процесс увеличения капитала. Но даже упростив их, снизив налоговые последствия увеличения капитала, уверен, что ситуацию в целом кардинально не изменить. Можно долго рассуждать и говорить, что всему виной плохие законы и нормативы, но я убежден в одном: акционеры вкладывают деньги в бизнес, который они считают достаточно прибыльным.
А если повысить требования к уровню капитала?
Это будет позитивным шагом. Однако процесс должен быть поэтапным, не следует поднимать планку в одночасье и слишком высоко. А главное — денежные власти должны наконец определиться со своей позицией. Ведь вопрос повышения требований к капиталу банков муссируется уже лет десять, но ни к чему конкретному мы так и не пришли. Нужно внести ясность, сообщить акционерам, что их ждет в долгосрочной перспективе. К примеру, сказать, что в течение ближайших десяти лет ужесточения не будет. Либо представить четкий график: допустим, сейчас — минимум 5 млн евро, через три года — 10 млн, а через десять лет собственные средства российского банка не смогут быть ниже 30 млн евро.
Нужно ли отменять «дедушкину оговорку» к закону о банках — распространять требование 5 млн евро на все действующие финансовые институты?
Безусловно. Но вот когда это сделать — отдельный вопрос, который требует очень тщательного анализа. Некрупные банки во многих регионах играют очень важную роль. Если их не станет, то определенный сегмент регионального рынка лишится банковских услуг. Поэтому я и говорю о том, что необходимо разработать некую стратегию, создать ориентиры для акционеров. Приближается вступление России в ВТО, и мы начинаем конкурировать с игроками мирового уровня. Без повышения капитала это будет крайне сложно делать.
Минимальный уровень достаточности капитала в 8% — это не много?
При отборе в систему страхования вкладов ЦБ исходил из 10%. Так что я не вижу ничего страшного в этом нововведении.
Когда и насколько будет повышаться капитал «ВТБ — розничные услуги»?
Сроки и размеры будут зависеть от роста бизнеса. Увеличивая объем активов, мы должны будем выполнять установленные нормативы достаточности капитала. Бизнес-план на 2006 год предусматривает увеличение капитала на 11 млрд рублей.
Вы руководите банком больше полгода. Довольны ли результатом?
Полгода — это слишком мало, чтобы подводить какие-либо итоги, о результатах можно будет говорить лишь года через три. Но что касается промежуточных ориентиров, то мы их выдерживаем. Расчистка баланса, доставшегося нам в наследство от Гута-банка, завершена, миграция розничного бизнеса из ВТБ идет по плану, в Москве к осени она будет уже завершена. Мы выстроили новую структуру головного офиса, а в начале этого года занялись нашей региональной сетью.
Зарплатные проекты из ВТБ вы переводить не спешите…
Этот процесс идет поэтапно. Как правило, зарплатные проекты тесно взаимосвязаны с обслуживанием в банке самой организации, сложной схемой их взаимоотношений. К примеру, Внешторгбанк кредитует предприятие, обладает долей его акций, соответственно в рамках зарплатного проекта выпущено несколько тысяч дебетовых карт для сотрудников. Миграцию розничного бизнеса в данном случае нужно проводить так, чтобы не нарушить сложившуюся конструкцию. Поэтому мы не гонимся за сроками, главное для нас — интересы клиентов. К тому же, это не просто перевод бизнеса — нам нужно обеспечить инфраструктуру, соответствующие мощности по выпуску и обслуживанию карт. Тем не менее предприятие за предприятием переходит на обслуживание в «ВТБ — розничные услуги».
А когда начнется миграция из присоединяемого к ВТБ Промстройбанка?
В первой половине текущего года банки перейдут на единую акцию. До этого момента мы полностью разработаем план перевода розницы из ПСБ. Мы уже наметили, как разделить его сеть на розничный и корпоративный бизнес.
С корпоративными клиентами вы еще работаете?
Да, по некоторым направлениям наш корпоративный портфель даже увеличивается. Но здесь мы ведем работу исключительно по оговоренным с ВТБ направлениям, не конкурируя с ним.
Приток депозитов сейчас идет в основном из ВТБ?
Совсем нет. К примеру, в декабре прошлого года мы привлекли $120 млн от частных лиц в качестве депозитов, и половина этой суммы поступила от новых клиентов.
На какие розничные продукты вы делаете ставку? Какую долю рынка планируете занять?
Ипотека, потребительские кредиты, кредитные карты, в том числе с льготным периодом, и малый бизнес. Согласно принятой стратегии развития, к 2010 году наш банк займет от 6 до 10% в различных сегментах рынка ритейла.
Осенью вы объявили о запуске проекта по выдаче экспресс-кредитов в торговых точках. Какова его эффективность? Ведь сегодня это направление не считается перспективным…
Мы не следуем распространенной модели, в соответствии с которой банки выдают ссуды на покупку конкретной бытовой техники в отдельно взятом предприятии торговли. Наши экспресс-кредиты предполагают, что клиенту непосредственно в магазине-партнере выдается кредитная карта с определенным лимитом. Но об эффективности пока говорить рано — это пилотный проект, который стартовал совсем недавно в нескольких торговых точках Москвы.
Какие предприятия вы относите к малому бизнесу?
Мы принимаем на обслуживание компании, годовой оборот которых не превышает $3 млн. А дальше, если компания развивается и превышает эту планку, она все равно продолжает оставаться нашим клиентом.
А начинающие предприниматели могут рассчитывать на ссуду?
Такой проект находится в разработке. Сейчас мы обсуждаем со специализированными фондами поддержки малого бизнеса в нескольких регионах модель кредитования, в соответствии с которой риски, неизбежно сопутствующие кредитованию проектов «с нуля», будут распределяться между обеими сторонами. Банк не готов брать все риски на себя.
Почему ваш банк не пошел по пути Сбербанка, «Русского стандарта», не создал «карманное» кредитное бюро? Не боитесь утечки информации?
На мой взгляд, причина лежит совсем в иной плоскости. Эти банки обладают уникальной базой данных, накопленной за годы активной работы на розничном рынке, которая может быть интересна другим игрокам и является своего рода товаром. Наш розничный кредитный портфель пока еще не столь велик. Здесь нужны массовые продукты — карты, автокредиты, нецелевые ссуды. Тем не менее с другими банками при проверке заемщиков мы взаимодействуем.
Технологии, наработанные «Гутой», используются или все строится с нуля?
Мы сохранили технологии и сейчас вкладываем средства в их обновление. Конечно, в целом проблема автоматизации и сервиса еще не решена, поскольку процесс миграции бизнеса сопряжен с принципиально новыми технологическими решениями.
За время работы в банке у вас не возникали мысли вернуться к законотворчеству?
Решение принято, задача очень непростая и интересная. Рефлексия после принятия решения мне несвойственна. А контакты с коллегами-депутатами я не прерываю.
Кирилл ГУМАНКОВ
