Нынешний кризис обернется для российской экономики даже более глубоким и долгим падением, чем девальвация и дефолт 1998 г. Когда же создатель первой в стране товарной биржи «Алиса» Герман Стерлигов оставил занятия животноводством ради того, чтобы учредить «Антикризисный расчетно-товарный центр» (АРТЦ), а денежная недостаточность в экономике стала острой, показалось, что нас догоняет еще одно забытое в 1998 году слово — «бартер». Обошлось: деньги закачали, а предприятия, привыкшие к хорошему, то есть к живым деньгам, даже в условиях кризиса отказались заниматься обменом, составлением семиэтажных бартерных схем и прочими мерзостями 90-х.
В самом начале 1990-х доля бартера в расчетах, согласно опросам предприятий «Российский экономический барометр», колебалась на уровне 4—8%. Затем она стала резко расти, достигнув пика в 1998 г. К кризису 51% всех расчетов осуществлялось с помощью бартера. Причем в некоторых секторах (например, в малом бизнесе) его доля доходила до 70—80%. В составлении и обслуживании бартерных цепочек были заняты сотни тысяч человек.
Однако после кризиса 1998 г. товарные расчеты так же резко стали сокращаться и вскоре практически исчезли. Бывшие специалисты по бартеру занялись торговлей ценными бумагами и импортом. Согласно опросу участников рынка, проведенному компанией «Росбартер», доля бартерных операций в 2000-х годах составляла 0—3% в зависимости от отрасли.
Но кризис вызвал к жизни духов прошлого. В январе 2009-го бартер вырос до 1—7%, в феврале — до 6—11%. Ожидания игроков были плохими: в первом полугодии бартер должен был занять 10—25% рынка, а во втором уже 15—45%. Отечественный бизнес среагировал оперативно: осенью-зимой открылось несколько товарных бирж, которые, в отличие от своих предшественниц 10-летней давности, благодаря интернету составляли цепочки взаимозачетов практически мгновенно. Все это обещало организаторам выгодный бизнес.
Бартер не вернулся
Бизнесмены, конечно, просчитались. Доля бартера при расчетах даже среди малых предприятий сейчас не дотягивает до 20%, и даже несмотря на то, что многие предприятия месяцами сидели вовсе без денег, но с забитыми складами.
Весенние опросы обрабатывающих предприятий, проведенные «Высшей школой экономики», показали, что компании рассматривают неденежные расчеты как самую крайнюю в ряду антикризисных мер. Сами предприниматели подтверждают: хотя они готовы вспомнить опыт 1990-х и менять интернет-сайты на продукцию металлургической отрасли, оплата продукцией так и осталась экзотикой. Бизнес, привыкший к «нормальным» расчетам, просто не хочет заниматься бартером.
Но основная причина того, что бартер так и не восстал из мертвых, состоит в том, что доля бартера напрямую зависит от монетизации экономики (т. е. от соотношения денежной массы М2 и ВВП), которая выросла по сравнению с 1998 г. почти двукратно. В прошлом году она составляла 32%, в этом, несмотря на кризис, она, по крайней мере, не уменьшилась. Если взять М2 по последним августовским данным Центробанка, а номинальный ВВП по прогнозу «Экономической экспертной группы», то получится 33%. В конце 1998 года монетизация российской экономики составляла 17%. В США бартер тоже есть, но составляет он 0,5% от всех расчетов, что неудивительно при монетизации на уровне 57%.
Бизнес на обмене
Если российскую экономику не накроет пресловутая вторая волна кризиса и оттока капитала, то пиком распространения бартера так и останется декабрь — февраль. Скорее всего, в максимуме он не превысил даже 20% от всех расчетов.
И бизнес с ним не задался. По данным, предоставленным интернет-биржей «Росбартер», в феврале оборот системы (сумма всех добавленных лотов) составил более 6 млрд рублей, количество зарегистрированных в системе предприятий превысило 500, а лотов — 400. Сейчас зарегистрировано 1774 компаний и 731 лот, однако сумма лотов упала до 2,722 млрд рублей. Другими словами, предприятия стали меньше выставлять товаров для обмена, что показывает: проблема неплатежей в России пошла на спад.
Но даже в этих условиях на бартере можно зарабатывать. Поскольку приток лотов на биржу составляет 200—300 млн руб. в месяц, то при комиссии около 2% (это столько же, сколько в АРТЦ Стерлигова), ежемесячный доход товарной биржи нового поколения может достигать 4—6 млн рублей.
Николай ДЗИСЬ-ВОЙНАРОВСКИЙ
