Примерно половина моих знакомых имеет задолженность перед банками, что отражает состояние нашего общества, все больше обременяющего себя долгами. Некоторые ситуацию на рынке потребительского кредитования иначе как бумом не называют. Цифры, действительно, могут ошеломить: по итогам 2012 года кредиты населению выросли почти на 40%. В 2013 году скорость роста будет меньше, однако с большой вероятностью превысит 30%. Даже если темпы роста будут умеренно затухающими, скорее всего, в предстоящие пять лет рынок увеличится почти в четыре раза.
Благо это или зло? Меня, как человека, работающего в стенах Центробанка, заботит два аспекта этой проблемы: влияние потребительского кредитования на макроэкономическую обстановку и системные риски для банковского сектора.
Некоторые деловые СМИ видят в кредитовании населения чуть ли не залог спасения экономического роста. Ссылаясь на экспертов, они отмечают, что кредитование стимулирует потребительские расходы и — как следствие — оказывает положительное влияние на экономический рост. А если бы «бума» не было, то и рост ВВП в России был бы нулевым. Экономическая наука действительно наделяет кредитование населения чудодейственными свойствами. Оно позволяет сглаживать потребление во времени и тем самым поддерживать устойчивый экономический рост.
В то же время, если вникнуть в детали, обнаружатся важные «но». Во-первых, элементарные количественные оценки показывают несопоставимость двух величин. По итогам 2012 года расходы на конечное потребление домохозяйств должны быть не менее 33 трлн рублей, в то время как задолженность домохозяйств увеличилась на 2 трлн рублей. Во-вторых, расчеты показывают, что потребкредитование влияет не столько на экономический рост, сколько на импорт. В самом деле, 61% рынка кредитования населения представляет собой кредиты на расходы.
К слову, за рубежом обратное соотношение. Там большая часть рынка — это ипотечные кредиты, которые тянут за собой капитальное строительство и инвестиции в основной капитал. В этом смысле рост задолженности домохозяйств не имеет заметных положительных макроэкономических эффектов (если только к ним не причислять такие эффекты, как расширение доступности финансовых услуг).
Несет ли расширение потребительского кредитования системные риски для банковского сектора? Для оценки этого эффекта МВФ ввел два стандартных показателя: отношение задолженности домохозяйств к ВВП и отношение расходов на обслуживание долга к денежным доходам за вычетом обязательных платежей.
Первый показатель составляет в России 12% ВВП, и это в несколько раз ниже, чем в Восточной Европе. Поэтому происходящее на рынке кредитов населению предпочтительнее называть не бумом, а догоняющим развитием. А вот второй показатель действительно высок: около 1/4 доходов граждан идут в карман банкам. В других странах он в несколько раз ниже, поскольку средний уровень доходов выше, а процентные ставки в несколько раз ниже. Кроме того, за рубежом кредиты долгосрочные и обеспеченные, у нас — необеспеченные и короткие, как правило, на 1—3 года. Текущая структура рынка определяет, почему наше общество платит больше, чем могло бы.
Опасения может вызывать ситуация, в которой домохозяйства окажутся, если цены на нефть упадут. Тогда 25% отчислений легко могут превратиться в 30% и более. А это уже существенный кредитный риск для банковского сектора.
Резюмируя, можно сказать, что, хотя сегодня системного риска для банковского сектора нет, при текущем развитии событий размеры рынка и экспозиция банков в ближайшие несколько лет вырастут настолько, что им придется уделять на порядок больше внимания.
Кредитный риск домохозяйств концентрируется далеко не в самых крупных банках. Угроза существует для специализированных розничных банков, выделяемых по нескольким признакам: существенная величина портфеля (свыше 5 млрд рублей), портфель в активах занимает не менее 40%, процентные доходы от портфеля в суммарных процентных доходах банка превышают 50%. По перечисленным критериям набирается три десятка банков. Они сверхдоходны (рентабельность в три раза выше, чем у сектора в целом), фондируются за счет вкладов населения, быстро растут и имеют качество активов хуже, чем у обычного банка. Их уязвимыми местами являются низкая диверсификация источников фондирования, отсутствие доступа к кредитору последней инстанции и накопление вместо перераспределения рисков. Наконец, проблемы венчает относительно невысокая достаточность капитала, образовавшаяся в результате очень быстрого роста на фоне любви акционеров к солидным дивидендам.
Все это вынудило Банк России инициировать введение дополнительных резервов на возможные потери под необеспеченные кредиты, даже если по ним нет просроченной задолженности. Но мера это не лечебная, а профилактическая, поскольку существенным образом не влияет ни на доходность, ни на бизнес-модель специализированных розничных банков.
Предотвратить возможную угрозу перекредитования населения позволит транспарентность и осознание банками своих рисков. Если ситуация на рынке будет видна как на ладони, регулятору будет легче принять решение о применении макропруденциальных инструментов для контроля за кредитным риском. Сейчас, по признанию банкиров, они ловят клиентов в мутной среде. Для регулятора дело обстоит не лучше: отсутствует специализированная отчетность по розничным кредитам. Как следствие, Банк России находится в uncharted waters и вынужден действовать по наитию.
Транспарентность должна быть повышена в трех направлениях. Во-первых, статистическое наблюдение за состоянием портфелей крупнейших банков. Сейчас это добровольный проект, в котором участвуют около двух десятков банков. И мы намерены делиться результатами с этим «клубом». Во-вторых, необходимо дать Банку России доступ к базе данных бюро кредитных историй. В-третьих, расширить возможности самих бюро по сбору информации.
Все это вместе позволит знать расклад на рынке и — если потребуется — вводить макропруденциальные инструменты, регулирующий кредитный риск через соотношение стоимости залога, доходов заемщика и его задолженности. Подобные меры нашли применение в Польше, Чехии, Сингапуре, Венгрии и др.
Иными словами, нам предстоит пройти путь, по которому уже прошли страны, пережившие взрывной рост потребительского кредитования.
Сергей МОИСЕЕВ
Автор — ответственный секретарь комиссии РСПП по банкам и банковской деятельности
