Сдаемся. Дорого

Парламент Каталонии отменил свое заседание, назначенное на 31 октября, и тем самым признал решение испанских властей о своем роспуске и о проведении досрочных выборов 21 декабря 2017 года. Почему Каталония так хочет независимости и сколько эта независимость могла бы стоить?

Отверженные

Каталонские политики в своей сепаратистской агитации предпочитали не видеть то, что было ясно задолго до референдума и что было предельно четко озвучено сразу после: мировое сообщество не признает независимости Каталонии. 27 октября Госдепартамент США заявил, что Каталония является неотъемлемой частью Испании и что Вашингтон поддержит меры испанского правительства, направленные на сохранение единства страны. До этого в том же ключе совершенно однозначно высказались страны Европы — и отдельно, и ЕС в целом. Даже Великобритания, готовящаяся покинуть ЕС, заявила, что не признает независимости Каталонии. Негативная реакция последовала и от Европарламента, и от Еврокомиссии, председатель которой Жан-Клод Юнкер сказал, что «не хотел бы, чтобы ЕС состоял из 95 государств». Об уважении территориальной целостности Испании заявил и МИД России. Публично готовность признать независимость Каталонии выразила только… Абхазия.

Еще одной яркой реакцией на референдум в Каталонии оказалась запись в твиттере Вагнера Рибейро, агента самого высокооплачиваемого футболиста в мире бразильца Неймара, в это межсезонье со скандалом перешедшего из «Барселоны» в парижский «ПСЖ»: «Каталония превратится в Люксембург после отделения. А футбольный клуб «Барселона» умрет».

Каталония в случае реального провозглашения независимости рисковала оказаться в изоляции. Холодный душ реальности слегка остудил пыл сепаратистов и побудил их взять паузу. Добиваться независимости в текущих условиях — значит неизбежно подвести новоиспеченную республику к краю экономической пропасти. Да и справедливости ради следует признать, что далеко не все каталонцы выступают за независимость. На последнем референдуме за независимость проголосовали 90,18% жителей Каталонии, однако явка составила лишь 43,03%. При этом в самой Каталонии хорошо известно: те, кто против независимости от Испании, на референдумы просто не ходят, тогда как сторонники отделения таких голосований не пропускают.

Руководство Каталонии во главе с главным инициатором референдума, теперь уже бывшим главой Женералитета (правительства) Карлесом Пучдемоном, отправилось в Брюссель — в том числе чтобы избежать судебного преследования. Впрочем, это еще далеко не худший исход. Когда в 1940 году независимость Каталонии провозгласил тогдашний глава правительства Луис Компанис, она просуществовала только один день. А сам Компанис был казнен по распоряжению испанского диктатора Франко.

Почему все так плохо с многовековыми попытками Каталонии, одной из старейших демократий в Европе, добиться независимости? Прежде, пожалуй, стоит ответить на вопрос: почему каталонцы считали, что все будет хорошо.

«Хватит кормить Мадрид?»

Каталония — самый богатый регион Испании, который постоянно выступает донором для испанского бюджета: налоги, утекающие из Барселоны в Мадрид, из года в год превышают финансирование в обратном направлении — в среднем на 10 млрд евро. Выходит, став независимыми, мы будем еще богаче, рассуждают в Каталонии.

Экономические преимущества — главный козырь, который пытается использовать большинство сепаратистских регионов. Говорить о национальной или религиозной самобытности стало немодно. Выйти из состава государства хотят преимущественно самые богатые регионы. Например, в Италии это десять областей из 20 — весь промышленно развитый север страны, в Бельгии о самостоятельности заявляет богатая Фландрия, даже в той же Испании второй по силе сепаратистского движения регион — Страна Басков — также относится к числу наиболее экономически развитых.

Цифры, которые демонстрируют миру сторонники независимой Каталонии, действительно впечатляют. В Каталонии проживает 16% населения Испании, которые обеспечивают 19% испанского ВВП. По такому показателю, как ВВП на душу населения, Каталония оставляет остальную Испанию далеко позади. По итогам прошлого года ВВП на душу населения в Испании составил 24 000 евро, а в отдельно взятой Каталонии — 29 966 евро, немного не дотянув до среднего показателя по Евросоюзу — 31 600 евро. В последние годы Каталония показывает одни из самых высоких темпов экономического роста в Евросоюзе: 3,5% в 2015 и 2016 годах и около 3% по итогам 2017-го (средний показатель по еврозоне — около 2%). Доля Каталонии в испанском экспорте — 26%. В отдельных секторах она еще выше: например, в экспорте продукции химической промышленности доля Каталонии достигает 47,3%, в экспорте оборудования — 28,9%.

Каталония действительно кормит остальную Испанию: данные Мадрида и Барселоны расходятся, но показывают масштаб проблемы. Например, в 2011 году правительство Каталонии заявило, что уплатило в госбюджет Испании на 11,1 млрд евро больше, чем получило из него. Данные Мадрида скромнее, но тоже впечатляют: 8,5 млрд евро разницы. В 2014 году Каталония «переплатила» 9,9 млрд евро.

При этом доля госдолга Каталонии в суммарном долге Испании составляет всего лишь 7,2%. А безработица, которая является крайне серьезной проблемой для всей страны, в Каталонии ниже: 15,7% против 19,6% (данные 2016 года).

Экономика Каталонии диверсифицирована лучше, чем испанская в целом, здесь больше доля инновационных и экологически чистых предприятий, выше производительность труда. Что касается внешней торговли, то за последние 20 лет Каталония резко снизила зависимость от испанского рынка: если в 1999 году 57,3% каталонского экспорта отправлялось в остальную Испанию, то в 2016 году — только 37,4%.

Последние 20 лет регион переживает бум прямых иностранных инвестиций, Financial Times даже назвала Каталонию лучшим регионом для инвестиций в Южной Европе в 2016/2017 году.

Этот перечень можно продолжать: правительство Каталонии хорошо подготовилось, выпустив массу экономических данных, доказывающих преимущество региона перед Испанией. Казалось бы, процветание неизбежно?

Не совсем. В патриотическом запале каталонцы предпочитают не видеть тот факт, что все это богатство существует лишь в мире, где Каталония — неотъемлемая часть Испании. При выходе из состава Испании все это благополучие становится золотой каретой, которая превращается в тыкву.

Каталония: богатая или независимая?

Выйдя из состава Испании, Каталония автоматически вылетела бы из Евросоюза, еврозоны, ВТО, ООН и всех прочих организаций, членом которых является Испания. И попасть туда снова, но уже в виде самостоятельного государства, будет крайне нелегко.

«Практически невозможно получить независимость и построить государственность без согласия других государств, прежде всего больших и влиятельных, признать и поддержать вас», — говорит профессор международного права университета города Кливленд Милена Стерио. А согласия, как мы уже выяснили, не будет. И дело даже не столько в нежелании идти на конфликт с Испанией, сколько в нежелании спровоцировать аналогичные процессы внутри своей страны. Сепаратистские движения существуют в каждой второй стране мира: где-то их лидеры служат всего лишь политическими шутами, ну а где-то реально портят кровь центральной власти.

На кого рассчитывала Каталония в своей надежде на международное признание? На Великобританию, достаточно хлебнувшую от Северной Ирландии и утомленную Шотландией? На Италию с ее «Лигой Севера», которая мутит воду в половине регионов страны? На Францию с корсиканскими террористами и своей, французской, Каталонией, не имеющей, в отличие от испанской, никакого автономного статуса? На Турцию с курдами, на Канаду с Квебеком, на Кипр, Россию? Никто не хочет дать зеленый свет центробежным процессам внутри своей страны.

На пути к Сомалиленду?

Итак, что произошло бы с Каталонией, если бы она отказалась исполнять 155-ю статью Конституции Испании и провозгласила независимость в одностороннем порядке? Как мы уже сказали, она автоматически вышла бы из состава ЕС, еврозоны, ВТО, ООН.

Евросоюз — единое экономическое пространство без пошлин и таможенных барьеров, обеспечивающее свободное передвижение товаров и финансов. При самом оптимистичном сценарии каталонским экспортерам придется платить пошлины, теряя и в конкуренции, и в прибыли.

Евро — это не только предмет постоянных нападок, но еще и все преимущества, которые дает общая валюта для продавца и покупателя, а также ее высокий статус в мире. При выходе из еврозоны у Каталонии появляется два варианта: эмитировать собственную валюту или перенять опыт Черногории, которая не входит в еврозону, но где евро является официальной валютой. Такой расклад означает, что страна не имеет права самостоятельно эмитировать валюту, а лишь довольствуется той, что поступает из-за рубежа (например, от туристов).

ВТО обеспечивает либерализацию торговли, защищает от протекционизма других стран, повышает привлекательность страны для иностранных инвесторов и облегчает местным инвесторам доступ к международным рынкам.

Членство в ООН — это не просто полная защита международного права, признание существующих границ, но и возможность присутствовать в системе мировой торговли, доступ к кредитам МВФ и Всемирного банка.

Есть ли жизнь вне ООН? Несомненно. Помимо 193 стран — членов организации есть еще десять государств, признанных одним или несколькими государствами (подчас тоже частично признанными), среди которых, например, Приднестровская Молдавская Республика. Экономически Приднестровье развито лучше соседней Молдавии, что лишь отчасти можно объяснить тем, что в советскую эпоху основная промышленность МССР была расположена именно в Приднестровье. Непризнанное государство ведет активную торговлю с Европой, однако использует для этого Молдавию, и на рынок ЕС приднестровские товары поступают с пометкой Made in Moldova. Северный Кипр, кстати, тоже всю внешнюю торговлю ведет через Турцию. Но от Испании каталонцы такого жеста не дождались бы.

А есть государства, не признанные никем, кроме них самих. Например, Сомалиленд на территории Сомали. Хотя там устойчивое правительство и экономика лучше, чем у Сомали, однако из-за непризнанности на территории страны не могут работать международные банки, а гуманитарную помощь по линии ООН (в которой Сомалиленд все равно нуждается) жители не могут получить: формально она может быть направлена только через Сомали.

Вот примерно в такой компании и окажется Каталония, если добьется того, за что борется.

Цена независимости

Сразу же после референдума финансовая корпорация Caixa Foundation, которой принадлежит крупнейший банк в Каталонии (и третий в Испании), CaixaBank, заявила о переносе штаб-квартиры из Барселоны в Пальма-де-Майорку — по крайней мере на период неопределенности. Одновременно о переезде заявил банк номер два в Каталонии, Banco de Sabadell, который решил переселиться в Аликанте. Всего к 27 октября из Каталонии переехала уже 1 681 компания, сообщают местные органы регистраторов. Если не считать выходные и праздники, то очередная компания покидала Каталонию каждые 15 минут.

И вот уже щедрые налоговые реки, которыми Барселона любила попрекать Мадрид, сразу могли показаться не такими широкими.

В первые дни после референдума акции испанских банков заметно падали. Если же речь шла о каталонских банках со штаб-квартирой в Барселоне, то их падение достигало 7% в день.

Валютный вопрос тоже не предполагает легких решений. Переход на собственную валюту вызовет резкий отток средств из банковской системы из-за опасений девальвации. Чтобы залатать дыры, Центральный банк Каталонии был бы вынужден запустить печатный станок, что, в свою очередь, разгонит инфляцию. Впрочем, попытка пойти по черногорскому сценарию и сохранить своей валютой евро все равно не остановила бы бегство капитала, ведь вне еврозоны евро перестает быть под защитой ЕЦБ.

Взглянем на экономическую статистику Каталонии под другим углом. Да, доля госдолга Каталонии в госдолге Испании всего лишь 7,2%, однако «вес» каталонского долга куда больше. Отношение госдолга к ВВП в регионе составляет 35%, но если вы думаете, что Каталонии придется нести бремя госдолга в 35%, то вы ошибаетесь.

При разводе делится все, включая долги. Отпуская Барселону в свободное плавание, Мадрид выделил бы ей заодно и часть госдолга. В ЕС уже заявили, что ожидают, что доля госдолга будет пропорциональна доле ВВП, то есть Каталония унаследует 19% испанского госдолга. Таким образом, уровень госдолга приблизился бы к 100% каталонского ВВП. При этом у ЕС есть жесткое требование к стране-кандидату на вступление в еврозону: госдолг не должен превышать 60% ВВП. Выходит, Каталония автоматом лишилась бы возможности в ближайшие годы подать заявку на повторное вступление в еврозону.

Доля Испании как основного направления каталонского экспорта снижается, но до сих пор остается крайне высокой — 37,4%. Очевидно, что Испания сделала бы все, чтобы сократить взаимную торговли до минимума. Аналитик Федерико Санти из Eurasia Group ожидает, что продуктам из Каталонии в случае объявления независимости был бы объявлен бойкот на территории остальной Испании.

Всего же на долю 28 стран Евросоюза приходится 65,8% экспорта Каталонии. Новой республике пришлось бы забыть о свободном рынке и выучить, что такое тарифы, таможенные пошлины и прочие торговые барьеры. На какое-то время пришлось бы забыть и об иностранных инвестициях.

Министр экономики Испании Луис де Гиндос пообещал, что экономика Каталонии упадет на 20—30%, а безработица удвоится. «Сколько рабочих мест, сколько инвестиций, сколько коммерческих сделок будет потеряно в ходе оформления независимости? Никто этого точно не знает», — говорит профессор университета Сарагосы Алейн Куэнка. И все же некоторые эксперты рискуют дать оценки. Самый негативный сценарий предполагает, что розничная продажа упадет до 50%, а продажи в сегменте b2b — на 20%. Это может привести к падению ВВП в пределах 1,7—2,2%. По более оптимистичным оценкам, снижение может ограничиться всего лишь 1%.

Шантаж как путь к счастью

Раз мирное и триумфальное воссоединение со всеми мировыми институтами откладывается на неопределенный срок, самое время перейти к плану «Б» (который, может быть, на самом деле являлся планом «А»). «Я прогнозирую долгие переговоры и компромисс, состоящий в том, что Каталония останется в составе Испании, но при расширенной автономии», — говорит Милена Стерио из университета Кливленда.

К слову, Испания и так многое позволила Каталонии. Испанское автономное общество Каталония — это далеко не вся историческая Каталония. Историческая Каталония — это еще и Валенсия, и Балеарские острова в Испании, Северная Каталония во Франции, а также город Альгеро на северо-западе итальянского острова Сардиния. И самые отъявленные сепаратисты мечтают вернуть себе все эти территории. Однако ни Италия, ни Франция не наделяют своих каталонцев ни особым статусом, ни автономией, ни даже именем: земли Северной Каталонии официально называются французским департаментом Восточные Пиренеи. Также обстоят дела и с французской частью Страны Басков во Франции: это всего лишь департамент Атлантические Пиренеи, а вовсе не автономное сообщество, как в Испании. Но добро не должно оставаться ненаказанным.

Многолетними угрозами о выходе из Испании Каталония уже получила от Мадрида преференции, которых нет у других испанских регионов и которые делают ее жизнь особенно комфортной. Например, право оставлять себе 90% прибыли морских портов и курортного бизнеса, проводить собственную миграционную политику.

Насколько сильно Испания уступит теперь? «Я не исключаю расширения автономии и теперь, пусть даже это уже и так один из регионов с наибольшими полномочиями и возможностями не только в Испании, но и в мире», — заявил на днях министр иностранных дел Испании Альфонсо Дантис. А раз так, то быть в составе другого государства не так уж и плохо, по крайней мере не надо тратиться на содержание армии и других государственных институтов, например на Верховный суд.

Так что сейчас в Каталонии, на время «сдавшейся» Мадриду, наступает время активной подготовки к новым выборам, чтобы подобрать такую команду, которая позволила бы манипулировать Испанией и получать с каждым новым заявлением о независимости очередную экономическую выгоду. Каталонцы этому неплохо научились.

Милена БАХВАЛОВА, Banki.ru