Докторская Шувалова: чем грозит скрытый банковский кризис и что делать

В банковском секторе РФ может сформироваться ситуация латентного кризиса, когда большинство банков имеют проблемы, в том числе из-за рискованной политики, но продолжают деятельность в стандартном режиме. Об этом написал в докторской диссертации председатель «ВЭБ.РФ» Игорь Шувалов, обозначив направление корректировки надзора.

Шувалов защитил диссертацию на соискание степени доктора юридических наук в Институте законодательства и сравнительного правоведения при правительстве РФ 19 сентября. Содержание научной работы на тему «Правовое регулирование предпринимательской деятельности в период социально-экономического кризиса (теория и практика)» изучило информагентство РБК.

В работе анализируется регулирование нескольких секторов, в том числе банковского. Автор рассматривает кризисы 2008, 2014 и 2020 годов, а в качестве примеров кредитных организаций, чьи проблемы накапливались из-за недостаточно тщательного регуляторного надзора, приводит, в частности, «Глобэкс» и «Открытие» с Бинбанком. Шувалов напоминает о волне массовых отзывов банковских лицензий с 2013 года и принятых тогда же законодательных изменениях с целью внедрения риск-ориентированного подхода в банковском надзоре, но обращает внимание на то, что в половине случаев краха банков за последующие несколько лет причиной была потеря их активов или ликвидности.

Риск латентного кризиса

Шувалов видит смысл в пересмотре механизма банковского надзора, следует из приводимых РБК фрагментов работы. Так, российское законодательство предусматривает количественные, то есть по сути формальные, требования к показателям кредитных организаций, но они «не могут охватить динамику банковской деятельности и зачастую не позволяют применять превентивные меры» для предупреждения финансовой неустойчивости конкретного банка или сектора в целом. Из-за формального подхода информация о проблемах банка может поступить регулятору слишком поздно, когда они «приобрели необратимый характер» и корректирующие меры могут не дать результата, объясняет глава ВЭБа.

Он предупреждает о риске латентного кризиса (bank distress), «когда подавляющая часть кредитных организаций уже несостоятельна, имеет скрытые внутренние проблемы, обусловленные в том числе реализацией рискованной политики, но при этом продолжает вести свою деятельность в обычном режиме». В обычной ситуации эти проблемы могут почти не быть заметны, но в кризис влияют на всю банковскую систему.

Система банковского надзора должна быть направлена «на оперативное выявление проблемных аспектов в работе кредитных организаций», считает Шувалов. Но он признает, что на практике может быть тяжело разграничить «проблемный» и «кризисный» банки или стабильно функционирующие банки и кредитные организации с небольшими текущими проблемами. Экономическая доктрина рассматривает в качестве «нормы» банк, который стабильно функционирует, не нарушает требования законодательства, вовремя и в полном объеме проводит платежи, а любые отклонения означают наличие проблем, указывает глава ВЭБа в диссертации.

Предотвратить системные риски, стимулировать экономику

«Основной акцент в развитии банковской системы следует сместить в сторону мониторинга макроэкономической ситуации, выявления дисбалансов в денежно-кредитной сфере и разработки мероприятий по предотвращению так называемых системных рисков», — пишет Шувалов в своей работе.

В ходе защиты он также обратил внимание на то, что во многих странах, в отличие от России, финансовые регуляторы отвечают вместе с правительством за экономический рост, и дал понять, что банковское регулирование должно влиять на выход из экономического кризиса, но для этого потребуется изменить законодательство.

В начале сентября первый заместитель председателя Банка России Дмитрий Тулин сообщил в интервью РБК, что российский банковский сектор получил по итогам первого полугодия 2022 года 1,5 трлн рублей совокупного убытка. Он отметил, что это «не самая дорогая цена» с учетом кризисной ситуации, и напомнил, что в 2021 году банковский сектор заработал рекордные 2,4 трлн рублей, а запас прочности по капиталу — «сколько банки могут потерять, не нарушая ни один из главных нормативов достаточности капитала», — оценивался на 1 января в 7 трлн. «В результате понесенных банками потерь была использована меньшая часть из этого запаса прочности», — заключил он.