Более полувека американский доллар служил валютой не только США, но и всему миру. Доллар был доминирующим эквивалентом обмена в трансграничных сделках и наиболее популярным активом, используемым центробанками и правительствами для создания финансовых резервов. Эта валюта стала терять блеск еще до нынешних проблем с долгом США. Ее доля в мировых резервах центробанков за последние 10 лет снизилась с 70 до 60%.
Объяснить это несложно. Преимущество Америки в мировой экономике уже не так велико, как в прошлом. Вполне естественно, что международная монетарная система меняется вслед за переменами в экономике и становится многополярной. Если США делят мировую экономическую сцену с другими странами, то и доллару придется уступить место другим валютам.
В недавней книге «Непомерная привилегия: взлет и падение доллара» (Exorbitant Privilege: The Rise and Fall of the Dollar; в 1960-е гг. непомерной привилегией французский президент Жискар д’Эстен назвал преимущество, которым обладают США как эмитент резервной валюты) я как раз занимался этим вопросом. Один из выводов: в будущем доллар и евро будут делить лидерство в мире. Кроме того, заглядывая вперед на 10 и более лет, можно предположить, что международную роль получит и китайский юань.
А вот специальные права заимствования (SDR), единицы отчетности, используемые МВФ, такой роли не получат. Можно было бы предположить, что SDR — корзина из четырех валют — помогла бы центробанкам и правительствам застраховать их валютные риски. Но процесс эмиссии этой квазивалюты сложен, и не существует рынка, на котором устанавливается ее курс.
Полагаю, что будущему, в котором сегодняшние ведущие валюты — доллар и евро — доминируют в международных транзакциях, нет реалистичной альтернативы. Но репутация обоих «валютных домов» сильно подмочена. Печальная неспособность политиков США справиться с долговым потолком заставила глав центробанков сомневаться в надежности доллара. Неудачи европейских политиков в разрешении кризиса суверенных долгов наводят на грустные размышления о будущем евро. Менее года назад вполне возможно было вообразить портфели резервных валют, где доминируют доллар и евро. Сегодня главы центробанков с тревогой ищут альтернативы обеим больным валютам. Но никакой готовой альтернативы они не найдут. Рынок золота мал и волатилен. Гособлигации Китая остаются недоступными. Валюты второго ряда — швейцарский франк, канадский доллар и австралийский доллар — крайне малы. Как актив они малы даже все вместе взятые.
Учитывая все сказанное, разве не пришло время заняться SDR? Почему не создать рынки, на которых эти деньги могли бы обращаться? Разве это не тот самый единственный шанс — возможность преодолеть ситуацию, в которой американский федеральный резерв и Европейский центробанк обладают мировой монополией на поставки ликвидности?
К сожалению, ответ на этот вопрос: нет. SDR не станут спасением для центробанков, разочарованных в долларе и евро. Причина становится очевидной после минутного размышления: совокупная доля доллара и евро в корзине валют, составляющих SDR, приближается к 80%. Расширение корзины и включение в нее валют развивающихся рынков поможет, но только до некоторой степени, поскольку на США и Европу по-прежнему приходится половина мировой экономики и более половины ликвидных финансовых рынков. SDR будет очень плохой защитой для стоимости, если стоимость будут терять доллар и евро.
Есть идея лучше: начать работу над созданием более привлекательного глобального актива. Идеальным инструментом были бы облигации, привязанные к динамике глобального ВВП, доходность которых менялась бы в зависимости от темпов мирового роста. Похожим образом работают ВВП-сертификаты (warrant), выпускаемые правительствами Коста-Рики и Аргентины.
Это даст центробанкам инструмент, который будет вести себя как глобальный широкодиверсифицированный портфель активов. Такой актив будет компенсировать инфляцию и обесценение валюты в США и Европе, поскольку выплаты по облигациям будут зависеть от номинального, а не реального ВВП. МВФ может задействовать свои полномочия по выпуску облигаций и выкупать привязанные к ВВП бумаги у национальных правительств, обеспечивая этот новый глобальный резервный актив своей поддержкой и стимулируя правительства к выпуску таких облигаций.
Профессор Йельского университета Роберт Шиллер давно выступает с идеей ВВП-облигаций. Но пока ему не удалось убедить ни одно правительство. Убедить политиков поддержать облигации, привязанные к глобальному ВВП и эмитируемые МВФ, будет еще сложнее. Но если государства и центробанки всерьез обеспокоены поиском альтернатив доллару и евро, начинать нужно сейчас. И ВВП-облигации — одна из реальных возможностей.
Барри АЙХЕНГРИН
Автор — профессор экономики и политологии Калифорнийского университета в Беркли. Печатается с разрешения Project Syndicate
