Активизация попыток Китая создать глобальную сеть крупных хранилищ может стать признаком серьезности намерений Поднебесной придать золоту более важное значение в мировой экономике. Возможно, речь идет о попытке создать «золотой юань», который придет на смену доллару в качестве основной мировой валюты.
Подвал на трассе М25
В середине мая по всем мировым деловым СМИ прошло сообщение о покупке банком ICBC Standard у банка Barclays одного из крупнейших в Европе хранилищ драгоценных металлов. Расположенный в неизвестном месте в пределах лондонской кольцевой дороги M25 «подвал» вмещает до 2 тыс. тонн золота, серебра, платины и палладия. Он был построен в 2012 году и, по сути, только начал использоваться Barclays, но прошлым летом банк решил выйти из «драгоценного» бизнеса и выставил связанные с ним активы на продажу.
В свою очередь, ICBC Standard Bank, наоборот, ищет возможность выйти на рынок золота и других драгоценных металлов, поэтому сделка выглядит логичной. Сам банк появился в феврале 2015 года, когда китайский государственный гигант Industrial & Commercial Bank of China купил 60-процентную долю в лондонском подразделении «глобальных рынков» южноафриканской Standard Bank Group. Если отвлечься от тонкостей корпоративной структуры, ICBC Standard Bank — это сочетание мощи китайской государственной машины и полуторавекового опыта и связей британских инвестиционных управляющих.
На первый взгляд, в сделке нет ничего особенного: Barclays, замученный претензиями регуляторов, избавляется от «токсичных» для себя активов, а новый участник глобального рынка с благодарностью принимает их, чтобы занять место в закрытом и очень престижном глобальном клубе торговцев золотом. Но у новости есть и более широкий контекст, о котором мировые СМИ забыли упомянуть.
Китайский дом на улице Свободы
Секретное хранилище в Лондоне — не первый западный «золотой склад», купленный китайцами в недавнее время. В 2013 году китайский частный конгломерат Fosun за 725 млн долларов приобрел 60-этажное офисное здание в Нью-Йорке, расположенное по адресу: Либерти-стрит, 28. До ребрендинга в 2015 году оно имело куда более известное в деловых кругах, да и среди широкой публики, название One Chase Manhattan Plaza.
Построенный в 1961 году небоскреб в самом сердце финансового района Нью-Йорка изначально служил штаб-квартирой Chase Manhattan — банка Рокфеллеров. Как и любой уважающий себя банк, Chase Manhattan построил в подвалах здания защищенное хранилище драгоценных металлов. А так как это был не просто банк, а очень большой банк, то и «сейф» соответствовал его статусу — то ли самое крупное в мире частное хранилище, то ли одно из самых крупных (подробности о такой недвижимости раскрываются редко). Так или иначе, оно способно держать под защитой несколько тысяч тонн металла.
Интересный факт, на котором основано множество конспирологических теорий: через дорогу от башни Рокфеллеров расположен Федеральный резервный банк Нью-Йорка — ключевая часть Федеральной резервной системы США. А на пятом подземном этаже ФРБ — ровно на той же глубине, что и «склад» Chase Manhattan, в 25—27 метрах под поверхностью — находится одно из двух основных государственных золотых хранилищ США, такое же по размеру, что и знаменитый Форт-Нокс.
Не очень частный бизнес
В случае с Китаем вывеска на фирме, непосредственно совершающей сделку, особого значения не имеет — понятие «частная собственность» в стране, где правит Коммунистическая партия, весьма расплывчато. Частные корпорации получают финансирование через государственные банки и находятся под сильным влиянием правительственных, региональных и партийных органов.
К тому же у государства есть и более «прямые» методы контроля предпринимателей. Глава и официальный основной владелец конгломерата Fosun, купившего небоскреб с хранилищем в Нью-Йорке, Го Гуанчан в декабре 2015 года просто исчез: его не могли найти ни сотрудники компании, ни родственники, ни деловые партнеры. Через несколько дней выяснилось, что миллиардер задержан полицией и «сотрудничает со следствием». Еще через пару дней он как ни в чем не бывало появился в компании и продолжил работу. Что происходило в эти дни — неизвестно, но государство подало четкий сигнал: даже самые богатые люди в стране — ничто по сравнению с госсистемой.
Поэтому можно сказать, что в результате вроде бы никак не связанных между собой сделок Китай получил доступ в два очень крупных золотых хранилища в ключевых центрах оборота драгоценного металла в мире — в Нью-Йорке и Лондоне. Китай ничего не делает просто так, эти покупки должны быть частью какой-то долгосрочной программы. Естественно, мы не узнаем реальных подробностей этой программы, пока она не реализуется, но можно попытаться представить, о чем идет речь, исходя из имеющейся информации.
Лидер рынка
Китай — крупнейший производитель золота в мире с долей 14—16% от мирового производства, то есть чуть менее 500 тонн в год. Экспорт металла запрещен, но этого мало: за пять последних лет страна импортировала только через Гонконг (основной способ ввоза) 4,8 тыс. тонн золота — в 14,7 раза больше, чем за предыдущие пять лет, — и стала крупнейшим глобальным импортером. Официальные данные о государственных золотых резервах ЦБ (порядка 1 800 тонн), которые были засекречены с апреля 2009 года по июнь 2015 года, не вызывают большого доверия на рынке. Формально они могут быть правдой, но не исключено, что намного больше золота «записано» на государственные банки и даже частные компании и это не раскрывается в отчетности.
В апреле 2016 года Китай создал альтернативу лондонскому рынку золота, введя собственный «золотой фиксинг» (определение целевой рыночной цены металла, бенчмарка) на Шанхайской золотой бирже. Дважды в день 18 крупнейших операторов рынка золота в стране устанавливают цену грамма металла в юанях — по аналогии с лондонским фиксингом (который производится в долларах за унцию; с 2015 года формально используется термин «цена золота LBMA», но «фиксинг» привычнее).
Параллельно три китайских банка — Bank of China, China Construction Bank и ICBC — получили доступ и к лондонской процедуре определения цены золота, войдя в число 13 «прямых участников» аукциона. То есть китайское государство теперь непосредственно участвует в установлении цены золота по всему миру: для Запада — в Лондоне, для Востока — в Шанхае.
Золотой юань?
Факты показывают, что Китай строит систему прямого и очень серьезного участия в глобальном обороте золота, действуя одновременно по нескольким направлениям. Вопрос в том, что произойдет, когда его влияние станет подавляющим. Сейчас золото не имеет столь высокой ценности, как столетие назад, — это лишь один из промышленных и ювелирных металлов, отличающийся от меди или олова разве что меньшими объемами производства и использования. Инвестирование в золото — тоже не уникальная опция, точно так же люди и компании инвестируют в другие металлы, нефть или даже кофе. Прикладывать столько усилий для выхода на очередной рынок Китай вряд ли бы стал.
Поэтому конспирологи рассуждают о возможном введении «золотого юаня» — новой мировой валюты, которая должна прийти на смену испытывающему проблемы доллару. С одной стороны, это слишком сильное утверждение, не имеющее никакой формальной основы. С другой — сочетание крупнейших золотых резервов, глобальной системы хранения и доставки золота объемом в тысячи тонн и лидирующих позиций в мировой торговле металлом очень подходит для такого шага.
Именно создание глобальной сети крупных хранилищ может стать признаком серьезности намерений Китая придать золоту более важное значение в мировой экономике. Как говорится: «один раз — случайность, два раза — совпадение, три раза — закономерность». Видимо, две крупные «китайские» сделки с хранилищами золота пока можно считать совпадением. Но если в ближайшие пару лет станет известно о покупке «золотого подвала» емкостью несколько тысяч тонн где-нибудь в Швейцарии или Гонконге, то тенденция сложится вполне очевидная.
Артем ЕЙСКОВ, для Banki.ru