ММВБ сумела перехватить у РТС лидерство по объему торговли акциями. Значит ли это, что в России останется лишь одна биржа?
На первый взгляд, российские фондовые биржи — что министерства по туризму: сами больших денег не зарабатывают, зато активно продвигают свою «платформу». Министерства — туристам, которые приезжают, чтобы оставить в стране сотни миллионов долларов. Биржи — брокерам, которые проводят сделки на десятки миллиардов. Но такое представление явно устарело. За последний год доходы двух крупнейших торговых площадок — Московской межбанковской валютной биржи (ММВБ) и Российской торговой системы (РТС) — существенно выросли. Чистая прибыль РТС в 2004-м составила 5,4 млн. долларов при доходе в 18,8 млн. долларов. Годом ранее прибыль была лишь 1,1 млн. долларов.
Показатели ММВБ выше в разы. За 2004 год доход биржи составил почти 75 млн. долларов (в 2003-м − млн. долларов), а чистая прибыль — почти 18 млн. долларов (годом ранее — 3,2 млн. долларов). Между двумя крупнейшими биржевыми площадками разворачивается нешуточная борьба. Еще бы: на кону — возможность быть монополистом в торговле фондовыми инструментами (акциями, корпоративными облигациями, фьючерсами и опционами).
С расширением рынка увеличивается его ликвидность — количество игроков и сделок растет, а разница между котировками на покупку бумаг и котировками на продажу (спрэд), наоборот, падает. Это на руку инвесторам. А значит, они идут на ту площадку, где ликвидность выше. «Ликвидность — это такой бог, которому молится любая биржа», — поясняет в интервью Forbes генеральный директор ММВБ Александр Потемкин. В его просторном кабинете — массивная мебель из красного дерева, на полках — тома энциклопедии Britannica, в углу — флаг России. Государственная атрибутика попала сюда не случайно: одним из главных акционеров биржи был и остается Центробанк. До 1998 года в стенах ММВБ шла основная торговля ГКО, и именно по этой бирже вся страна ежедневно сверяет курс доллара. Валютные торги до сих пор приносят до 2/3 доходов ММВБ.
Но сейчас на ММВБ приходится и 85% внутреннего рынка акций, притом что еще несколько лет назад никто из участников рынка всерьез не рассматривал валютную биржу как площадку для торговли корпоративными ценными бумагами.
Акции были прерогативой РТС, созданной на деньги крупнейших инвестиционных компаний. По котировкам этой торговой системы уже 10 лет рассчитывается главный российский фондовый индекс. РТС в некотором смысле — противоположность ММВБ. Если у валютной биржи есть настоящий торговый зал с местами для брокеров, то РТС — это электронная система, в которую объединены удаленные компьютеры. В системе вывешиваются котировки на покупку и продажу, а брокеры, видя объявления у себя на экране, созваниваются и обсуждают условия сделки. В офисе Олега Сафонова, нынешнего президента РТС, на светлых стенах — неброские акварели. «ММВБ была создана на деньги Центробанка,— Сафонов противопоставляет валютную биржу своей в самом начале разговора. — А ЦБ обладает гигантскими возможностями для поддержки».
Противостояние между двумя площадками началось после кризиса 1998-го. Тогдашний генеральный директор ММВБ Александр Захаров настоял на том, чтобы биржа инвестировала заработанные на валютных торгах комиссионные в организацию торговли акциями через Интернет. По тем временам идея была почти бредовой, но к 2000 году специалисты биржи написали специальную программу, позволявшую розничным инвесторам напрямую подключаться к торгам, и запустили ее в действие. В первый же месяц работы оборот в фондовой секции ММВБ превысил показатели РТС.
Эту революцию ММВБ помогли совершить несколько молодых компаний — интернет-брокеров вроде «Алор Инвеста», «Брокеркредитсервиса» (БКС) или «ВЭО-Открытие», Они поднялись в конце 1990-х на низких комиссионных и работе с массовыми клиентами. Созданная при их участии на ММВБ интернет-площадка действовала так: участники торгов анонимно выставляли свои заявки на покупку и продажу. Если цена предложения совпадала с ценой спроса, компьютер автоматически совершал сделку — акции поступали на счет покупателя, а деньги — на счет продавца. Чтобы получить доступ к торгам, покупатели и продавцы заранее резервировали в системе свои деньги и ценные бумаги.
Торговля в РТС была построена иначе. Здесь деньги не резервировались, а чтобы снизить риск неплатежей, участники системы выставляли друг на друга лимиты — по аналогии с рынком межбанковских кредитов. Как результат в РТС доминировали крупные брокерские дома вроде Renaissance Capital, «Тройки Диалог», Brunswick UBS, «АТОНа» и «Объединенной финансовой группы». Молодым компаниям проникнуть в этот клуб было тяжело: никто не хотел выставлять на них большие лимиты.
Ориентированная на крупные инвесткомпании, РТС не заметила начало бума интернет-торговли. «Они просто пропустили появление нового конкурента», — говорит Юрий Минцев, вице-президент компании «Брокеркредит-сервис». Кстати, та же БКС с началом работы новой интернет-программы на ММВБ смогла увеличить ежемесячные обороты почти в четыре раза — с 42 млн. до 150 млн. долларов.
Свою ошибку РТС и владеющие ею крупные брокерские фирмы признали только в 2001 году, введя новую систему торгов, похожую на ту, что уже имелась на ММВБ. Но было поздно: основной объем операций по акциям переместился на валютную биржу, несмотря даже на то, что комиссионные платежи у РТС оказались ниже, чем у конкурента. «Клиенты все равно идут на ММВБ, потому что там ликвидность лучше», — констатирует Минцев. Помните афоризм Потемкина о ликвидности?
Дальше — больше. Осенью прошлого года новый глава Федеральной службы по финансовым рынкам (ФСФР) Олег Вьюгин предложил усовершенствовать инфраструктуру рынка. В частности, создать Центральный депозитарий — единый центр расчета по ценным бумагам для всех бирж страны. Это нужно, чтобы удовлетворить требования крупнейших западных инвесторов — многим из них запрещено покупать ценные бумаги в странах, где нет такого центрального депозитария.
Кто должен отвечать за создание расчетного мегацентра? Логично, если крупнейшая биржа в стране. На ММВБ это прекрасно понимали, и расчетно-клиринговый партнер ММВБ — Национальный депозитарный центр (НДЦ) начал скупку акций главного расчетного центра РТС — Депозитарно-клиринговой компании (ДКК). В итоге НДЦ удалось консолидировать 36,9% акций ДКК, но РТС, вовремя опомнившись, довела свой пакет в ДКК до контрольного, и скупка прекратилась. НДЦ тогда зашел с другой стороны: в мае он выкупил 25% акций еще одного крупного центра — Расчетно-депозитарной компании (РДК). Для РТС это был удар в самое сердце. Дело в том, что через РДК идут расчеты по акциям «Газпрома», а на них приходится большая часть оборота РТС: 20 млрд. из 26,1 млрд. долларов по итогам прошлого года. Бумаги газового монополиста — одна из самых популярных «голубых фишек», но в силу законодательных ограничений, введенных еще в 1990-е, торги по ним могут вести лишь несколько бирж. РТС в свое время нашла способ торговать «Газпромом», а ММВБ — нет. Зато теперь валютная биржа сможет влиять на размер комиссий по операциям с бумагами газового концерна, а когда наступит час X и единый расчетный центр все-таки будет создан, объединить все крупные депозитарии вокруг ММВБ будет гораздо проще.
Можно ли признать, что РТС проиграла ММВБ? Пока нет. У РТС еще есть шанс перехватить инициативу. РТС может захватить пальму первенства на рынке производных финансовых инструментов (фьючерсов и опционов). На операции с ними приходится от 75% до 90% биржевого оборота в мире, остальное — на базовые инструменты. В России пока наоборот. Позиции РТС выглядят убедительно: на систему приходится 98% торговли фьючерсами, оборот — около 12 млрд. долларов за 2004 год. До августа нынешнего года в РТС обращалось всего 8 фьючерсов и четыре опциона. Затем начались торги фьючерсами на индекс РТС. Этот инструмент Олег Сафонов прочит в безусловные хиты. «Мы уверены, что он будет очень успешным», — говорил Сафонов в интервью Forbes за несколько недель до начала торгов. И оказался прав: только за первый месяц объем операций по этому фьючерсу вплотную приблизился к 1 млрд. долларов.
Гендиректор ММВБ Потемкин признает, что конкуренты опередили его биржу на рынке производных инструментов, но обещает предложить брокерам свою технологию торговли фьючерсами в первой половине 2006 года. Тогда-то и станет ясно, за кем лидерство.
Есть еще один способ увеличить обороты — привлекать на биржу компании для первичного размещения акций (IPO). Но здесь у двух конкурирующих российских площадок имеется общий соперник — зарубежные биржи. Многим предприятиям выгоднее выводить свои ценные бумаги не на РТС или ММВБ, а на крупнейшую европейскую фондовую биржу — Лондонскую (LSE).
«У меня на столе стоит постер с рекламным слоганом British Airways: «Лондон ближе, чем вы думаете». Я его развернул лицом к посетителям и указываю на него всем участникам рынка, которые приходят ко мне, в том числе и Сафонову», — говорит Анатолий Гавриленко, президент Российского биржевого союза и глава группы компаний «Алор». Почему Лондон? Дело в том, на LSE уже аккредитованы все крупнейшие инвест-банки и брокеры. К тому же LSE, как и ММВБ,— биржа с автоматическим исполнением заявок, что удобно. Наконец, расчеты по сделкам на LSE проводятся через Euro-clear/DTC — крупнейшие мировые клиринговые центры, надежность которых не вызывает сомнений.
Что происходит, когда российские участники рынка проигрывают иностранным? На помощь приходит государство. Глава ФСФР, регулятора рынка, Олег Вьюгин заявил в этом году, что неплохо было бы ввести ограничения на размещение ценных бумаг за рубежом — пусть сначала компании проводят IPO в России и только затем выходят на западные биржи.
Кто выиграет от протекционизма больше — ММВБ или РТС? «Нет еще ни одного прецедента, когда российская компания размещалась бы на российской площадке и не смогла бы провести удачное размещение»,— с энтузиазмом констатирует президент РТС Олег Сафонов. Он уверен, что многие компании, особенно небольшие (с капитализацией в десятки миллионов долларов), будут выбирать именно российские торговые площадки, потому что это дешевле.
У ММВБ тоже сильные козыри. Первый шаг к IPO — это, как правило, выпуск корпоративных облигаций, а в этой сфере у биржи Потемкина бесспорное лидерство. В прошлом году первичное размещение облигаций у него провели 80 компаний и привлекли в общей сложности около 5 млрд. долларов. Потемкин почти не сомневается, что для продажи своих акций эти эмитенты снова воспользуются услугами его биржи. Пока у ММВБ и РТС счет IPO примерно равный: за последние пять лет из девяти первичных размещений два было произведено только на РТС, два — только на ММВБ, а остальные пять — одновременно на двух биржах.
Одним словом, борьба продолжается. И участникам рынка она только на руку. «Я заинтересован, чтобы было две биржи и чтобы между ними была хоть какая-то конкуренция, — рассуждает Гавриленко из «Алора». — А если останется одна биржа, то она нас всех в бараний рог согнет. А ее согнет регулятор».
Денис ЧЕРКАСОВ
