Валютный шок в России, спровоцированный снижением цен на нефть, а также замедлением экономик стран-партнеров и сокращением мирового туризма, будет ощущаться мягче, чем в 2009 и 2014 годах, заявил РИА Новости заместитель директора группы суверенных рейтингов и макроэкономического анализа АКРА Дмитрий Куликов.
Нефтяные котировки в понедельник обвалились на 30% после того, как 6 марта страны ОПЕК+ не смогли договориться ни об изменении параметров сделки о сокращении добычи, ни о ее продлении, что означает завершение сделки 31 марта. Курсы доллара и евро к рублю на этом фоне взлетели в понедельник на международном валютном рынке — доллар стоил дороже 75 рублей, евро — выше 86 рублей.
Куликов считает, что на текущее падение нефтяных цен в первую очередь повлияла переоценка объемов глобального спроса, но переоценка эта скорее касается перспектив 2020 года, чем долгосрочной перспективы, поэтому после падения к 30 долларам за баррель уже в этом году вероятен рост нефтяных цен обратно к уровням выше базовой цены на нефть (расчетная величина, используемая при формировании бюджета в России, сейчас составляет 42,4 доллара за баррель).
«Российская экономика в 2020 году не только и не столько пострадает от падения нефтяных цен, сколько почувствует замедление экономик стран торговых партнеров и временное сокращение мирового туризма. Сейчас туристические поездки, связанные услуги и потребительские товары составляют 6—8% мирового ВВП. Их сокращение даже на 25—30% — это шок порядка 1,5—2 процентного пункта глобального производства товаров и услуг», — отмечает Куликов.
По его словам, на данный момент глобальный шок такого масштаба потенциально может сокращать физические объемы экспорта из России на 3—7%, «что в свою очередь приведет (и уже приводит) к шоку валютного курса и работе традиционного механизма в виде сокращения импорта потребительских и инвестиционных товаров».
«По сравнению с 2009 и 2014 годами в России валютный шок будет ощущаться несколько мягче в связи с демпфирующим механизмом валютных интервенций Министерства финансов — они сокращаются при падении нефтяных цен и потенциально переходят в продажу валюты из резервов», — считает Куликов.
Но даже с более мягким валютным шоком, продолжает собеседник агентства, все равно, скорее всего, произойдет сокращение физических объемов потребления и инвестиций. «В оптимистичном сценарии результатом станет лишь техническая рецессия без долгосрочных последствий и околонулевая динамика реального ВВП по итогам года (возможно, слабоотрицательная). В случае возникновения финансового стресса возможна настоящая, впрочем, тоже краткосрочная рецессия по модели 2014—2015 годов», — полагает Куликов.
«К смягчению потенциальной рецессии может привести контрциклическая экономическая политика: рост реальных расходов бюджета и опережающие меры Центрального банка по недопущению кризисов ликвидности в банковской системе», — заключает он.
Комментарии