Национальный банк Казахстана 12 февраля провел неожиданную девальвацию тенге почти на 20%, что вызвало панику среди населения и предпринимателей. Портал Банки.ру узнал, стоит ли ожидать подобного шага от российских монетарных властей.
Нацбанк Казахстана неожиданно ослабил национальную валюту сразу на 19% по отношению к доллару, со 145—155 до 185 тенге. Довольно длительное время Нацбанк Казахстана сдерживал курс в диапазоне 145—155 тенге. «Это вызывало опасения, и мы пришли к решению, что валютный курс надо корректировать», — сказал глава Нацбанка Кайрат Келимбетов.
По словам Келимбетова, девальвация национальной валюты была проведена безупречно — о ней не знали даже сотрудники самого Нацбанка. Согласно информации местных СМИ, в Казахстане были закрыты сайты интернет-магазинов и обменники, возникла паника. При этом Келимбетов на пресс-конференции заявил, что власти Казахстана сознательно не пошли по российскому пути плавного ослабления национальной валюты, поскольку «плавная коррекция курса приводит к нервозности населения, к большим перетокам из валюты в валюту, что мы видели в течение последнего года в России». Кроме того, он выразил искреннее удивление заявлениями местных банков о том, что их надо было заранее предупредить о девальвации.
Российские власти оперативно отреагировали на девальвацию тенге. Первый вице-премьер Игорь Шувалов заявил, что это никак не скажется на российской экономике, поскольку у нас нет валютного союза с Казахстаном.
Российские власти, памятуя о печальном опыте вынужденной девальвации рубля в августе 1998 года, которая хотя и способствовала росту российской экономики, но надолго подорвала доверие россиян к национальной валюте, не стали прибегать к девальвации в разгар глобального экономического кризиса 2008—2009 годов. Хотя рубль существенно ослаблялся на протяжении нескольких месяцев. Тогда первый заместитель председателя Центробанка РФ Алексей Улюкаев (ныне министр экономического развития) заявлял, что девальвация — не выход, тем более одномоментная. «Она позволяет снять проблему отрицательного сальдо платежного баланса, снять проблему давления на финансовую систему. Для некоторых отраслей она выгодна с точки зрения конкурентоспособности, но она не может быть основанием для резкого изменения ситуации в экономике», — говорил Улюкаев. Позднее, в 2009 году тогдашний министр финансов Алексей Кудрин назвал ослабление рубля в 2008—2009 годах «ползучей девальвацией». В итоге россияне в 2009-м накупили валюты на 40 млрд долларов, что до сих пор остается рекордом.
Нынешнюю ситуацию на российском валютном рынке экономисты тоже не считают девальвацией. Так, по оценкам центра экономического прогнозирования Газпромбанка, с точки зрения фундаментальных факторов рубль сейчас недооценен на 2—3%. Одномоментную девальвацию, по утверждениям экспертов, в российских реалиях можно рассматривать лишь в сугубо гипотетической плоскости.
«Слово «девальвация» уместно лишь в том случае, если речь идет о режиме фиксированного валютного курса. Когда же происходит постепенное снижение плавающего валютного курса, как, например, недавно в России, имеет смысл говорить не о девальвации, а об ослаблении российской валюты», — говорит главный экономист банка «Уралсиб» Алексей Девятов.
Он считает, что в любом случае плавное снижение курса менее болезненно, чем единовременная девальвация. «Сейчас ситуация в Казахстане — сбой в работе ряда предприятий и магазинов, особенно торгующих преимущественно импортными товарами, — вызывает определенную нервозность. Ситуация была бы иной, если бы ослабление валюты происходило постепенно. В этом случае у предприятий и населения было бы время для корректировки своих производственных планов и перевода сбережений в валюту. Кроме того, если Нацбанк провел такую шоковую девальвацию один раз, нет гарантии, что он не сделает это еще раз и так же неожиданно», — утверждает Девятов.
Главный эксперт центра экономического прогнозирования Газпромбанка Максим Петроневич полагает, что вероятность одномоментной девальвации рубля в России незначительна, поскольку влияние Банка России на курсообразование рубля ограничено. Ко всему прочему, ЦБ обладает значительными резервами по сдерживанию атаки на рубль спекулянтов, не обусловленной фундаментальными факторами. Так или иначе, по мнению Петроневича, в скорости проведения девальвации необходимо искать баланс — давая экономическим агентам возможность скорректировать структуру активов в самой ликвидной части.
Директор центра структурных исследований Института экономической политики им. Гайдара Алексей Ведев отмечает, что выбор типа девальвации зависит от социально-политической стабильности, состояния банковского сектора и предыдущей валютной политики. «Основная ошибка девальвации в Казахстане заключается в том, что Нацбанк долго держал курс стабильным. Ситуация выльется в значительное подорожание импортных товаров и необратимую инфляцию. В России такой вариант невозможен
Однако не все российские экономисты считают решение Нацбанка Казахстана ошибочным. «В России, в условиях плавающего курса, необходимо устанавливать коммуникации с рынком. А одномоментная девальвация нарушает эти отношения. Она хороша тем, что экономика практически не успевает адаптироваться к изменениям, в результате чего вероятность оттока капитала нейтрализуется. Плавная девальвация оставляет возможности для спекуляции», — подчеркивает главный экономист Альфа-Банка Наталия Орлова.
Девальвация в Казахстане позволит почувствовать рост конкурентоспособности экспортных и импортозамещающих отраслей, что сразу же даст толчок экономике, говорит аналитик по макроэкономике UFS IC Cтанислав Савинов. «С другой стороны, это подрывает доверие населения и бизнеса, на восстановление которого уйдет немало времени. В вопросе, какую девальвацию проводить — ползучую или одномоментную, ЦБ всегда исходит из оценки плюсов и издержек, из того, какова структура экономики, кто выиграет и кто пострадает от вариантов ослабления рубля», — объясняет Савинов.
В любом случае России, при прочих равных условиях, вариант Казахстана уже бы не подошел, считает старший аналитик компании «Альпари» Анна Бодрова. «Подобная практика применялась в нашей стране, но особенно продуктивной не была», — заключает Бодрова.
Юлия ТИТОВА, Banki.ru
