​Ростом не вышла: у российской экономики мало шансов догнать мировую

Наша экономика должна расти быстрее мировой, гласит указ президента. Опередить по темпам роста мир мы должны уже в 2020 году, а к 2025-му — увеличить ВВП на душу населения в 1,5 раза. За счет чего?

Быстро расти быстро не получится

Чтобы выполнить поставленную президентом задачу, России необходимо ускорить рост производительности труда (не ниже 5% в год), увеличить инвестиции в промышленность, стимулировать несырьевой экспорт (который должен удвоиться — до 250 млрд долларов), развивать малый бизнес (чтобы его вклад в ВВП вырос до 40%)... Работать над воплощением в жизнь заветов президента должно правительство в связке с Банком России. Но как добиться этих показателей?

Экономисты уже много лет говорят, что устойчивый экономический рост в России возможен только при проведении структурных реформ, становлении гражданского общества, появлении независимого суда и потеплении инвестиционного климата. Только вот за пару лет всего этого не сделаешь. Да и пока, похоже, нет политической воли заниматься именно этими направлениями. Иначе бы президент этим бы уже давно озаботился — не первый год у власти. Значит, у него в запасе есть какой-то особый секрет?

Перед тем как ответить на этот вопрос, посмотрим, от какого именно «дна» мы будем отталкиваться, чтобы опередить мировую экономику.

Сомнительное настоящее

За прошлый год российская экономика выросла на 1,5%, а мировая — на 3,2% (по данным Всемирного банка) На этот год прогноз роста ВВП России — 1,7%, а на 2019-й — 1,8% (причем после повышения НДС есть серьезная вероятность, что в будущем году рост даже замедлится по сравнению с нынешним). Прогноз по мировому ВВП — соответственно 3,1% и 3%. Путин ждет от экономики решительного ускорения. За счет чего?

«Если Запад отменит санкции, что выглядит маловероятно, это прибавит темпам роста, по разным подсчетам, от 0,5% до 1%», — говорит вице-президент «Золотого монетного дома» Алексей Вязовский. Но пока вместо гипотетических плюсов у нас, наоборот, сплошные фактические минусы. «Последние инициативы правительства, вроде повышения НДС и увеличения пенсионного возраста, на экономический рост влияют отрицательно», — обращает внимание начальник аналитического департамента УК «БК Сбережения» Сергей Суверов. «Невозможно осуществить экономический прорыв параллельно с повышением налогов», — соглашается член совета директоров компании «ФинЭкспертиза» Агван Микаелян.

Особая боль — низкая производительность труда. Причем растет она темпами вдвое ниже, чем того хочет президент. «По данным ОЭСР, в 2016 году (пока это самые свежие данные) ВВП на душу населения за час работы в России в долларах в пересчете по паритету покупательной способности составлял лишь 23,7 доллара, в то время как в Европейском союзе — 47,6, а в США — и вовсе 63,3 доллара, — рассказывает аналитик QBF Денис Иконников. — С 2008 по 2016 год производительность труда в РФ выросла лишь на 2,6%, тогда как по странам ОЭСР — в среднем на 6,9%».

Да и внешний фон не очень радует. «Федеральная резервная система США уже начала снижать активы на балансе, и к концу текущего года ежемесячные продажи достигнут 50 миллиардов долларов, что на фоне сокращения программы выкупа облигаций со стороны ЕЦБ в сентябре текущего года с 30 миллиардов до 15 миллиардов долларов окажет негативное влияние на валюты развивающихся стран, к числу которых относится российский рубль, — рассуждает аналитик ИК «Фридом Финанс» Валерий Безуглов. — В результате этого иностранных инвесторов будет труднее заинтересовать с точки зрения привлечения капитала в национальную экономику».

Согласно представленному прогнозу Минэкономразвития о планах социального развития РФ на 2018—2024 годы, среднегодовой темп роста ВВП на этом временном горизонте составит 2,6%, указывает Валерий Безуглов. «Потенциально возможные темпы роста российской экономики по классическим моделям оцениваются в 1,5—2%», — не соглашается с официальным прогнозом аналитик «Открытие Брокер» Тимур Нигматуллин. Но, так или иначе, чтобы национальная экономика была сопоставима с мировыми показателями, среднегодовой темп роста должен быть не менее 3,2%. То есть пока даже в официальных прогнозах Минэкономразвития этот пункт указа президента не выполняется.

Два рецепта. И оба не годятся

Есть два рецепта ускорения экономики — искусственный и структурный, говорит Тимур Нигматуллин. «Если экономику стимулировать монетарными или иными схожими методами, она некоторое время может расти темпами выше потенциальных, — объясняет экономист. — Потом неизбежно наступит кризис, и этот рост может быть нивелирован. Хорошо известны последствия такого «разогрева» экономики США президентом Ричардом Никсоном в 1970-е годы, за которые страна потом заплатила нециклической рецессией».

В 1971 году Ричард Никсон провел серию экономических реформ, получивших название «Никсоновский шок». Центральной реформой стал односторонний отказ США от привязки курса доллара к золоту, что привело к окончанию работы Бреттон-Вудской системы. «Никсоновский шок» завел Соединенные Штаты в стагфляцию, снизил покупательную способность доллара и усугубил американскую рецессию 1970-х годов.

«Без искусственного «разогрева» экономику можно ускорить посредством изменения ее структуры, — продолжает Нигматуллин. — Обычно подобный способ работает в относительно слаборазвитых экономиках, где есть элементы неэффективного уклада жизни. Например, драйвером роста экономики раннего СССР и КНР в 1970—1980-х годах были во многом самая обычная урбанизация и развитие производственных мощностей, сильно отстающих от показателей развитых стран. Сейчас в экономике России нет столь существенных дисбалансов, чтобы их устранение могло выступить значимым драйвером роста».

Выход — дешевые кредиты и дорогие люди

Тем не менее ряд экспертов считают, что потенциал к рывку у российской экономики есть. Свой рецепт предлагает бизнес-омбудсмен Борис Титов. Многое, по его мнению, зависит от действий ЦБ. «Мировой опыт многократно доказал благотворность смягчения денежно-кредитной политики для экономики, особенно в кризисных условиях, — говорит Титов. — У нас кредиты по-прежнему малодоступны, инвестиции осуществляются по-прежнему почти исключительно из прибыли предприятий, которая в большинстве отраслей очень сильно сократилась. Что касается действий в отношении малого бизнеса, то у нас есть пакет предложений под названием «Свет для гаражной экономики». Мы предлагаем, с одной стороны, финансовые и налоговые стимулы, с другой — резкое снижение административной нагрузки».

Чтобы ускорить рост, необходимо стимулировать потребление, пока же политика ЦБ направлена на стимулирование накопления и наращивание резервов, отмечает Агван Микаелян. Причем эффективнее всего во время кризиса запускать потребление снизу, «от потребителя по всей товаропроизводящей и товаропроводящей цепочке, сохраняя рабочие места и выплачивая зарплаты», полагает независимый консультант Дмитрий Хлебников. «В России же вовсю царствует гигантомания — огромные инвестиции не в людей и их уровень жизни, а в инфраструктурные проекты», — сетует эксперт.

«На мой взгляд, нужны решения, связанные с ростом эффективности государственного управления, так как значительная часть экономики находится в прямом или косвенном управлении государства, — считает руководитель Международной группы стратегии KPMG в России и СНГ Алексей Назаров. — Тут необходимо отметить как базовые факторы, связанные с системой управления и принятия решений, так и повышение квалификации государственных управленцев и изменение системы их мотивации и контроля».

О низком качестве госуправления как о существенном препятствии для экономического роста говорит и Дмитрий Хлебников. «Проблема сегодняшней России и президента Путина состоит в том, что быстрый экономический рост очень сложен в управлении, а людей, способных обеспечить рост, практически нет, — утверждает эксперт. — Чем быстрее рост, тем чаще и острее возникающие кризисы, тем более продуманным, гибким и профессиональным должно быть управление экономикой, а в правящих кругах сегодня слишком мало квалифицированных кадров. Судите сами: мы все время слышим одни и те же фамилии, видим одни и те же лица, которых Путин тасует, как старую колоду».

Но если невозможно выполнить указание Путина по росту ВВП, то, возможно, удастся реализовать его призывы хотя бы по отдельным направлениям?

Указ президент может выполнить только экспорт

«Если говорить об экспорте, в течение ближайших трех лет будут возможны высокие темпы его роста за счет накопленных резервов и эффекта низкой базы, — говорит Алексей Назаров. — Но после достижения исторических значений 2014—2015 годов такие же темпы станут невозможны без инвестиций в новые конкурентоспособные на мировом уровне предприятия. Причем эти инвестиции нужно делать в ближайшее время».

На этом, собственно, хорошие новости заканчиваются. «Рост производительности труда — это результат технологической модернизации, — поясняет Борис Титов. — Для нее нужны источники финансирования (те самые доступные кредиты), ударные меры налогового стимулирования. Но правительство упорно стремится выкачать из экономики всё и прямо сейчас, не оставляя задела на будущее. Если судить не по словам, а по делам, то никаких условий для бурного развития несырьевого бизнеса пока не создано». Впрочем, Сергей Суверов считает, что льготное кредитование хотя и может «немного улучшить положение дел», но «эффект от этого вряд ли кардинально улучшит расклад».

«Совершенной фантастикой» называет задачу удвоения темпов роста производительности труда доцент кафедры фондовых рынков и финансового инжиниринга факультета финансов и банковского дела РАНХиГС Сергей Хестанов. «Рост производительности труда — задача сложная и не быстрая, — говорит экономист. — Более того, в современном, очень конкурентном мире это в принципе сложно. А уж в условиях примерно 70-процентного огосударствления экономики, как в России, — просто невероятно». По его мнению, «в лучшем случае ценой немалых усилий со временем удастся догнать среднемировой уровень».

Зачем же тогда президент ставит заведомо невыполнимые задачи?

Роста нет? Можем нарисовать

«Невыполнимая» задача еще не значит, что нужный результат нельзя будет продемонстрировать. «Судя по всему, президент хочет обойти перечисленные ограничения, используя некоторые нюансы подсчета ВВП за счет строительства пока не анонсированной инфраструктуры, — предполагает Тимур Нигматуллин. — Соотношение инвестиций к ВВП подскочит с 17,7% в 2019 году до нетипичных для РФ впечатляющих 19,7% в 2021 году и далее. Ранее пиковое значение не должно было составить более 17,8%. Сложно сказать, что за государственные мегапроекты планируется реализовать. Но какими бы они ни были, органы статистики и МЭР явно планируют их учесть в ВВП по номиналу, затратным способом. Напомню, что добавленная стоимость частного предприятия — это стоимость произведенной им чистой продукции. Но определить добавленную стоимость условного госмегапроекта так просто нельзя. Поэтому приходится учитывать его в ВВП по номиналу».

Этот маневр может сработать, и ВВП вырастет на нужную величину, но улучшится ли от этого качество жизни россиян? И будут ли эти мегапроекты в дальнейшем приносить пользу или начнут постепенно разрушаться в чистом поле? Ответов пока нет. Как, впрочем, нет и контроля за словами президента, и системы отчетности по поводу уже сказанного. В лучшем случае через шесть лет нарежут очередной ролик для социальных сетей из одних и тех же правильных слов, которые высшие говорят год за годом: о необходимости борьбы с коррупцией или росте производительности труда.

«Но дело в том, что производительность, ВВП, банковские ставки, миграция капиталов и так далее — это производные от стратегических целей и задач, вторичные результаты реализации стратегий, — говорит Дмитрий Хлебников. — Для чего государству рост производительности труда? Почему мы хотим поднимать ВВП на душу населения? Ответы на эти вопросы, с одной стороны, кажутся очевидными, но с другой — их нет. Почитайте любой указ или закон, увидевшие свет за последние 18 лет. В любом документе такого рода самым первым абзацем идет «устанавливающая» часть, преамбула, которая дает ответ на вопрос, зачем, с какими целями этот документ разрабатывается. Ни в одном документе в качестве целей не указаны «экономический рост» или «оздоровление экономики». Ни в одном».

А если стратегическая цель не сформулирована, то вместо нее возникают цели второго порядка. Увеличить ВВП на душу населения — это цель второго порядка. А зачем его увеличивать, президент не говорит.

Милена БАХВАЛОВА, Banki.ru