В 2020 году истекает формальный срок действия Концепции долгосрочного социально-экономического развития России от 2008 года. По ряду целевых показателей документа дедлайн фактически продлен — они стали национальными целями, закрепленными майским указом президента Владимира Путина в 2018 году. О том, почему стратегия осталась нереализованной, пишет РБК.
Концепция социально-экономического развития России до 2020 года, разработанная Минэкономразвития, была утверждена правительством в ноябре 2008 года. На первом этапе — до 2012 года — предполагалось создание базовых нормативных документов и начало их реализации. Однако в 2008 году из-за глобального финансового кризиса цели концепции во многом стали не реализуемыми уже на старте.
В 2011—2012 годах эксперты ВШЭ и РАНХиГС разрабатывали новый документ, ставший известным как «Стратегия-2020». Как пояснял Владимир Путин, программу по второму этапу концепции 2008 года необходимо было откорректировать в связи с изменениями, которые внес финансовый кризис.
В марте 2012 года авторы представили итоговый доклад из более чем 800 страниц, предполагавший переход России на постиндустриальную модель развития и рост ВВП минимум на 5% в год. Но «Стратегия-2020» так и не была рассмотрена и утверждена правительством. А концепция долгосрочного социально-экономического развития, принятая в 2008 году, не была упразднена и формально остается действующей.
«В 2015—2020 годах Россия должна войти в пятерку стран-лидеров по объему ВВП (по паритету покупательной способности)», — говорилось в концепции. Россия по доле в мировом ВВП на протяжении многих лет делила пятое-шестое место с Германией, в 2011—2014 и 2016 годах опережала ее. По итогам 2018 года Россия находится на шестом месте (3,1% мирового ВВП). Первая пятерка представлена Китаем (18,7%), США (15,2%), Индией (7,7%), Японией (4,1%) и Германией (3,2%).
Вхождение России в пятерку крупнейших экономик мира закреплено в качестве национальной цели майским указом 2018 года. Согласно прогнозным расчетам МВФ, Россия в предстоящие годы все-таки обойдет Германию по доле в мировом ВВП, но к 2024 году уступит место в пятерке Индонезии.
За счет создания «модели инновационного социально ориентированного развития» в совокупности с традиционными конкурентными преимуществами в энергосырьевом секторе экономика должна к 2020 году выйти «на траекторию долгосрочного устойчивого роста со средним темпом около 6,4—6,5% в год», говорилось в концепции.
Фактические темпы роста экономики оказались далеки от спрогнозированных в 2008 году. Среднегодовой рост ВВП в 2014—2018 годах составил лишь 0,5%. В 2019—2020 годах рост, согласно прогнозу Минэкономразвития, составит 1,3—1,7%. Ускорение экономики ожидается только с 2021 года, до 3,1—3,3%, но при условии реализации обширной программы улучшения делового климата, снижения административных барьеров для бизнеса, цифровизации и т. д.
К 2020 году, по сравнению с 2012-м, реальный ВВП должен был вырасти на 64—66%, следует из концепции. Но если проанализировать фактическую динамику ВВП с 2012 года, то получится, что в 2013—2019 годах он вырос на 5,8% (с учетом последних прогнозов властей по текущему году).
Концепция декларировала цель увеличить реальные располагаемые доходы населения по итогам 2020 года на 64—72% по сравнению с 2012 годом. Однако если в 2007—2013 годах доходы населения росли (на 22% в общей сложности), то с 2014 года началось их сокращение.
По данным Росстата, с 2014 года наблюдается непрерывная отрицательная динамика, которая сменилась околонулевым ростом только в 2018 году.
В III квартале 2019 года Росстат зафиксировал резкий рост реальных доходов — сразу на 3% (к соответствующему периоду прошлого года). Это озадачило экономистов, указавших не «нестыковки» этих данных с отрицательной динамикой других экономических показателей.
В общей сложности с 2012 года к III кварталу 2019-го реальные располагаемые доходы россиян сократились примерно на 5%.
Еще одна цель концепции на 2020 год — снижение уровня абсолютной бедности с 13,4% в 2007 году до 6—7%, а также увеличение среднего класса до более половины населения.
Уровень бедности снижался с 2008 по 2012 год, когда доля населения с доходами ниже прожиточного минимума опустилась до 10,7%. Затем количество бедных опять стало расти и по итогам 2016 года составило 13,3%. После снижения в 2017—2018 годах в 2019-м показатель начал вновь подниматься: по итогам II квартала 2019 года Росстат зафиксировал рост до 12,7%: за чертой бедности живут 18,6 млн человек.
Цель, обозначенная в концепции, сохраняется, но ее продлили до 2024 года. Что касается среднего класса, то сейчас к нему можно отнести порядка 38% россиян, подсчитали в ВШЭ. При этом полностью соответствуют всем критериям среднего класса лишь 10,3 млн человек, или 7% по всей стране. В свою очередь экономисты Альфа-Банка утверждают, что доля среднего класса в России сократилась до минимума за 15 лет и составила в 2018 году 30%.
О том, что цели остались невыполненными, недавно напомнил глава Счетной палаты Алексей Кудрин во время первого чтения проекта бюджета на 2020—2022 годы в Госдуме. «Помните, у нас была концепция долгосрочного развития, мы ее еще называли «План Путина», принята в 2008 году? Там заложен бюджетный маневр — рост расходов бюджетной системы на здравоохранение и образование — до 5% ВВП по каждому», — сказал он.
По словам Кудрина, «вообще такое решение когда-то принималось» на уровне правительства и «Единой России». «Но мы пока находимся на уровне меньше, чем было 11 лет назад», — констатировал он.
В 2008 году, когда утверждалась концепция долгосрочного развития, реальность виделась по-другому, рассуждает главный экономист Альфа-Банка Наталия Орлова. До 2008 года экономика в среднем росла на 7% в год, и после кризиса 2008—2009 годов многие экономисты были уверены, что Россия вернется на траекторию 6-процентного роста, напоминает она.
По словам Орловой, концепция представляла собой «оптимистичный сценарий, со ссылкой на историю прошлого десятилетия» [до 2008 года]. Концепция писалась в то время, когда исходили из совершенно других экономических, геополитических, социальных предпосылок, солидарна руководитель направления Deloitte по оказанию услуг финансовым институтам России и СНГ Екатерина Трофимова. «На фоне кризиса и санкций ситуация полностью поменялась. Объективно это был маловероятный план для исполнения», — отмечает она.
Санкции, введенные против России после присоединения Крыма, повлияли на замедление экономики лишь отчасти, считает Орлова. «Ежегодно мы из-за санкций, по состоянию на 2018 год, теряли 0,5% ВВП, а с точки зрения потенциального роста — 0,3%. Это не тот масштаб проблемы, которая могла бы объяснить расхождение между желаемыми 6% и фактическими 1—2% роста», — сказала она.
Экономика растет медленнее из-за структурных ограничений, например демографических, и спада инвестиционной активности, пояснила экономист: «Инвестиционный рост до 2008 года был гораздо более интенсивным, особенно частного сектора. После 2008 года инвестиции росли, но в большей степени за счет госсектора».
По мнению Орловой, долгосрочные стратегии развития пишутся не для выполнения на 100%, а для создания образа будущего, исходя из которого государство будет планировать свои действия. И на момент создания в 2008 году концепция развития до 2020 года была вполне оптимальной.
«Проблемы возникают тогда, когда мы стратегию цементируем, десять лет живем с каким-то планом, а потом смотрим — не выполнили. Стратегия должна быть живой, это некий ориентир, она должна постоянно обновляться в процессе каких-то новых событий, новой статистики. Реальность же меняется постепенно, и эти изменения нужно в стратегию инкорпорировать, — подчеркивает Орлова. — У нас есть такая проблема, что мы формируем стратегию, потом о ней забываем, через пять лет достаем, выясняем, что она не сбылась, говорим, что она плохая, и придумываем новую».
Планирование в России часто основывается на «ожиданиях и пожеланиях», а не на просчитанных макроэкономических прогнозах, замечает Трофимова. «Уровень выполнения таких стратегий достаточно низкий. Кроме того, у нас все еще очень волатильная макроэкономическая ситуация, и это осложняет прогнозирование», — заключает она.